Встречи на берегах Ёдогавы
Шрифт:
Он сидит напротив меня за длинным столом в одной из комнат иностранной комиссии Союза писателей СССР. Их четверо — посланцев Всеяпонской лиги демократических писателей, созданной в 1965 г. Кто же они — наши гости? Ямамура-сан, например, видный специалист по творчеству Горького; Накадзата-сан, рабочий по профессии, — автор многих книг; Дои-сан — поэт, ви-це-президент прогрессивного объединения литераторов «Конгресс поэтов»; Кубота-сан — известный прозаик, руководитель делегации и вице-президент Лиги.
— К сожалению, наша страна еще не социалистическая, — так начал свой рассказ о положении в стране и японской литературе Кубота, — но мы боремся за то, чтобы идеи социализма восторжествовали и
Одна из важных проблем, с которой сталкиваются сегодня японские литераторы, отметил Кубота, это проблема массовой коммуникации — порождение научно-технической революции в капиталистическом обществе. Средства воздействия на массы в руках буржуазного пропагандистского аппарата. Взять, например, телевидение. Около двух десятков телевизионных каналов обрушивают на зрителя поток информации — угодной, разумеется, кругам, идеологически противостоящим нам, демократическим писателям. Газеты, журналы, которые должны быть рупором народа, далеко не всегда являются им. И все-таки мы продолжаем борьбу. Есть писатели, которые активно выступают против возрождающегося милитаризма, — Мацумото Сэйтё, Киносита Дзюндзи и другие. В ходе борьбы добиваемся создания единого демократического фронта, которого, к сожалению, пока еще в Японии нет. В нашей писательской организации около тысячи членов и тысяча семьсот кандидатов. Литератор-кандидат, пока ждет приема в члены Лиги, изучает технику писательского мастерства. Что касается творческого метода, то он избирается произвольно. Наиболее передовые писатели, стоящие на позициях защиты интересов рабочего класса, составляют основу нашего творческого объединения. Печатный орган Лиги — журнал «Минею бунгаку» («Демократическая литература») — издается десятитысячным тиражом…
Слушая выступление Кубота, я всматриваюсь в лица гостей. Взгляд мой задерживается на Дои Дайскэ. Выглядит он молодо. Черная «водолазка» словно подчеркивает спортивную крепость фигуры. В коротко стриженных волосах сильная проседь. Обаятельная улыбка придает лицу особую привлекательность. Он улыбается, даже когда ведет запись беседы в своем путевом дневнике. Перед ним на столе только что изданная и подаренная гостям составителем К. Рехо «Японская новелла» в красном переплете. Дои Дайскэ раскрыл книгу на оглавлении и аккуратно переписывает фамилии всех двадцати авторов. Видимо, знает русский язык, подумал я, но позже выяснилось лишь алфавит. На мою просьбу рассказать о «Конгрессе поэтов» Дои Дайскэ ответил краткой характеристикой этого поэтического движения, привел некоторые уже известные данные. Но меня интересовали подробности, и мы договорились встретиться в «России», где разместилась японская делегация… Вскоре мы встретились в одном из холлов гостиницы.
Дои Дайскэ — один из руководящих деятелей «Конгресса поэтов». Встреча наша произошла в юбилейный год — ровно десятилетие назад, в 1962 г., родилось это массовое поэтическое движение, во главе которого стоит старейший поэт-коммунист, ветеран пролетарского литературного движения 20–30-х годов Цубои Сигэдзи. Тогда ему было под семьдесят пять, и в японской печати то и дело появлялись материалы, связанные и с юбилеем «Конгресса поэтов» и с предстоящим семидесятипятилетием Цубои. «Конгресс поэтов» насчитывает шестьсот профессиональных литераторов. Выходит журнал того же названия. Движением охвачены две трети всех префектур Японии, существует свыше шестидесяти местных филиалов. Ведущие представители «Конгресса» — Осима Хиромицу, Кусака Сотокити (блестящий знаток русского языка и исследователь советской литературы), Акимура Хироси, Дзё Сусуму, Катаха Торохэй (второй вице-президент «Конгресса поэтов»).
— Мы едины как объединение поэтов, — говорит Дои-сан, — но в выборе творческого метода каждый свободен. Лозунг нашего движения —
Научившись с годами ценить время, особенно чужое, я шел к Дои Дайскэ с заранее составленным вопросником. Накануне еще раз перелистал подаренные поэтом журналы, просмотрел его сборники. Вопросов накопилось несколько десятков. По мере того как Дои-сан отвечал, я вычеркивал пункт за пунктом в записной книжке. Я знал стихи Дои Дайскэ, его литературно-критические статьи, но ничего не знал о нем как о человеке, не знал и творческой биографии поэта. С его любезной помощью я восполнял пробел…
Бывший камикадзэ окончил юридический факультет Токийского университета. Еще до поступления Дайскэ в высшее учебное заведение в семье обсуждался вопрос, какое ему дать образование. Речь зашла о литературе, но отец с матерью и слышать об этом не хотели. Мужчина должен иметь солидную профессию и твердый заработок. А если стать, например, юристом, то можно попытаться исправить и кое-что в законодательстве. Так вчерашний летчик, кандидат в смертники, стал юристом и проработал три года в одной из страховых компаний.
Разоренная войной, оккупированная, Япония переживала бурные дни классовых битв. Дои не остался безучастным к выступлениям японского пролетариата, не замкнулся в личном, интимном мире. Он стал активистом своего профсоюза, а вскоре и поплатился за участие в борьбе — его уволили. Но приостановить процесс его перехода на сторону рабочих было уже невозможно. Шесть лет участвовал Дои Дайскэ в профсоюзном движении, и за это время не написал ни одной стихотворной строки. Творчество словно ждало своего часа. Не хватало уверенности в том, что оно нужно людям.
В марте 1962 г. Дои Дайскэ — к этому времени он уже коммунист — направляется с партийным поручением в Иокогаму. Он отчетливо помнит те дни, встречи с иокогамским поэтом Ямада Имадзи, портовым грузчиком, который еще в 1947 г. получил за свое знаменитое стихотворение «Дождь» премию на творческом конкурсе Общества новой японской литературы.
— Там я впервые в жизни написал стихи для плакатов компартии. Это были обычные агитационные плакаты, разъяснявшие политику коммунистов. Тогда же я написал стихотворение «Десять лет спустя» и послал его в газету «Акахата». Вскоре оно было опубликовано. Так началась моя творческая работа.
Критика тепло отнеслась к поэтическому дебюту Дои Дайскэ, отметив, что автор говорит языком, понятным рабочим людям. В 1965 г. выходит первый сборник стихов поэта, «Десять лет спустя», в 1970-м — второй, «Личное послание». Печатаются его острозлободневные критические статьи о современной поэзии, издаются отдельной книгой литературоведческие работы — «Мои записки», продолжают появляться новые стихи.
Одно из лучших стихотворений поэта — «Стойкость». Поводом для его создания послужила трагедия на шахтах Миикэ, где по преступной небрежности владельцев произошел обвал, погибли шахтеры. Несчастные случаи в промышленности Японии не редкость. Запомнилась цифра, которая приводилась в японской прессе: в 1968 г. на предприятиях Японии в результате несчастных случаев погибло 6260 рабочих. Трагедия на шахтах Миикэ потрясла количеством жертв.
«Стойкость» — реквием жертвам капиталистической эксплуатации. Написанное горячо и взволнованно, стихотворение имело огромный успех сначала у слушателей (поэт читал его на массовых собраниях и вечерах), а затем и у читателей. По выражению Цубои Сигэдзи, слова в нем «налиты кровью».
— Чем объяснить наличие в стихотворении больших прозаических вкраплений? — обращаюсь я к своему собеседнику. — Не свидетельствует ли это о живучести традиций? В древности проза перемежалась стихами, взять хотя бы «Повесть о блистательном принце Гэндзи».