Встречи с тем, что мы называем смертью
Шрифт:
В попытке избежать конфликта между лечащим врачом и трансплантационной бригадой было принято общее, хотя и неписаное правило: признание человека мёртвым и удаление его органов производится раздельно, и решение принимает каждая бригада независимо. Другими словами, врач, который констатирует смерть, не может быть тем, кто удаляет жизненно важные органы. К сожалению, в больницах не хватает врачей, а в отделении "Скорой помощи", когда орган следует удалить немедленно, а работает лишь один врач, правило не может быть соблюдено. Но большинство больниц придерживается этого, гарантирующего безопасность правила. Поскольку известно, что сознание может сосуществовать с клинической смертью, оно может с тем же успехом существовать, когда у человека официально констатируют
Часть врачей полагает, что в человеке во время смерти перемены происходят постепенно, но многие придерживаются противоположной точки зрения. Лион Касс, профессор биоэтики Центра биоэтики имени Кеннеди в Джорджтаунском университете, утверждает, что, "в то время как умирание часто представляет собой длительный процесс, смерть - нет".
Умирает, по мнению Касса, организм в целом. Это, как он полагает, не постепенный процесс, а мгновенное явление. "Такова эта смерть, - говорит Касс, - смерть индивидуального человеческого существа, имеющая значение для врачей и для общества, а не смерть органов или клеток, представляющих собою не более чем части". Сторонники холистического понимания смерти указывают, что жизнь, в особенности человеческая, не может быть сведена к своим физиологическим, биологическим и физико-химическим компонентам. В отношении человеческого существа, утверждают они, целое определённо больше, чем сумма его частей. Далее они полагают, что все попытки затемнить различие между жизнью и смертью ошибочны и опасны. По их мнению, физическое и астральное тела расстаются резко и необратимо, серебряная нить не растягивается и перетирается, а резко обрывается.
Очевидно, что философия, этика и верования каждого столь же важны при определении смерти, как закон и медицина. Роберт М.Витч, доктор философии и теологии, в своей книге "Смерть, умирание и биологическая революция" излагает гипотетическую ситуацию, которая когда-нибудь станет реальной, и касается сути вопроса о жизни и смерти.
Сначала, говорит Витч, кажется, что необратимое прекращение сердечной и лёгочной деятельности представляет собой традиционное понимание смерти. Но после размышлений даже оно представляется неверным. "Если пациент просто потерял контроль над деятельностью лёгких и нуждается в аппарате искусственного дыхания, он остаётся живым, пока получает кислород. Если современная технология будет производить эффективно действующие компактные аппараты "искусственное сердце лёгкие", которые можно будет носить в рюкзаке или в кармане, люди, применяющие эти приборы, не будут считаться мёртвыми, даже если их сердце и лёгкие постоянно не будут функционировать. Некоторые могут счесть таких людей оскорблением человеческого достоинства, другие могут утверждать, что прибор такого рода никогда не удастся соединить с человеком; но даже они вынуждены будут согласиться, по всей вероятности, с тем, что такие люди будут живыми".
Даже недолгое размышление показывает, что так или иначе в центре всей проблемы "жизнь и смерть" находится душа. Если бы душа могла быть определена, помещена, закреплена в каком-то одном или нескольких местах, к радости большинства людей, исчезла бы большая часть сложностей. Во времена Аристотеля люди считали, что душа находится в сердце. Декарт располагал душу в шишковидной железе у основания мозга. Принимая современное определение смерти мозга, говорим ли мы тем самым, что душа человека располагается в его мозгу? Похоже, что именно так. Витч доводит эти рассуждения до пугающих крайностей. Допустим маловероятную возможность перенесения при помощи записывающих устройств электрических импульсов мозга на компьютерную ленту. Была бы эта лента вместе с несколькими видами минимально сенсорных приборов живым человеческим существом и могло бы стирание записи с ленты быть расценено как убийство?
Это не такая отвлечённая проблема, как может показаться на первый взгляд, особенно если познакомиться с исследованиями доктора Роберта Уайта. В кливлендской больнице Метрополитен Дженерал в отделении нейрохирургии доктор Уайт работает над лабораторным исследованием мозга обезьян. Сначала он даёт обезьяне наркоз и аккуратно удаляет мозг. Тело выбрасывают за ненадобностью, а мозг помещают в физиологический раствор и подают под давлением кислород. Доктор Уайт поддерживает несколько десятков обезьяньих мозгов в течение недели живыми и даже "думающими", электроды показывают, что мозг реагирует на электрические раздражители нормально.
Доктор Уайт пытается получить ещё более полную картину функционирования мозга путём изучения его в изоляции, а его необычное исследование поставило несколько острых вопросов: содержится ли в плавающем в растворе мозге вся обезьяна? Если поддерживать жизнь с помощью искусственного сердца лёгких (это несложно) лишённое мозга тело обезьяны, что будет содержать сущность жизни - тело обезьяны или мозг, находящийся в растворе? Где индивидуальность обезьяны? В теле, в сосуде или она каким-то образом разделена надвое? Доктор Уайт утверждает, что активность изолированного мозга фактически сильнее и яснее, чем мозга, связанного с телом. Что это означает, неясно, но это делает наши вопросы ещё более важными.
Один из коллег доктора Уайта, когда его спросили, как он узнаёт, что мозг в сосуде думает, ответил: "Мы знаем это благодаря приборам, благодаря линиям ЭЭГ. Эти проволочки показывают, что связаны с работающим мозгом. Это не вызывает сомнений. Я даже считаю, что без рецепторов обезьяна могла бы мыслить с большей скоростью. Какого рода было бы её мышление, не знаю. Я полагаю, что обезьяна прежде всего представляет собой память, запас информации, накопленный, когда она была плотью; она не может развиваться дальше, поскольку у неё нет пищи для опыта. Хотя и это тоже новый опыт".
Обезьяны были выбраны для исследований по сходству их мозга с человеческим. Если на минуту отрешиться от этики, эксперименты доктора Уайта могли бы с таким же успехом быть проведены с человеком. Вдруг наши вопросы настоятельно потребовали ответов. Но настоящих ответов не может быть, пока опыт не произведён с человеческим мозгом и мозг успешно возвращён в череп. Мог бы такой человек, придя в себя, рассказать нам о своём самом необычайном ОВТ? Это ли испытывают десятки обезьян, расставшихся с телом?
"Пища для опыта", по выражению коллеги доктора Уайта, это именно то, в чём многие учёные и теологи видят первичную потребность жизни. Именно высшая разумная деятельность человека, говорит Витч, "настолько существенна, что её отсутствие должно расцениваться как смерть личности". Несмотря на то что сознание исключительно важно, Витч доказывает, что социальная природа человека и её воплощение оказываются поистине существеннейшими чертами. "Поэтому я полагаю, что наиболее правильно думать о смерти как о невозвратимой утрате воплощённой способности к социальному взаимодействию".
Это заключение определяет мозг в целом как нечто связанное с утратой телесного единства. Эмпирическая задача определения критериев невозвратимой утраты телесного единства была разработана в 1968г. Комитетом ad hoc* для проверки определения смерти мозга при Гарвардской медицинской школе. Дополнительные критерии, применяемые в случае ровной линии ЭЭГ, обманчиво просты и выглядят следующим образом:
1. Пациент должен быть полностью без сознания и не реагировать ни на что; "даже самый сильный болевой раздражитель не вызывает голосовой или какой-либо другой реакции, стона, отдёргивания конечностей или убыстрения дыхания".