Встречи в России

Наташе

Перед Вами первая книга моих рассказов. Они написаны на русском языке. Эти рассказы – результат моего пребывания в России, когда я находился там в служебной командировке и много путешествовал по стране. Я очень любил эти путешествия. Они подарили мне яркие впечатления и уникальный опыт. Я многое увидел, много нового для себя открыл. Но самым бесценным и незабываемым для меня было время, проведённое с любимым человеком. Жаль только, что время то было слишком коротким.

Я продолжал работать в России и мне необходимо было

совершенствовать свои знания русского языка. Фирма, в которой я работал, предоставила мне такую возможность. Мой работодатель оплатил занятия в языковой школе, и я продолжил изучение русского языка с Ларисой Юсуфовой. Вначале мы в основном изучали темы, связанные с моей работой инженера. Лексика для инженеров относительно проста, хотя очень специфична и не всегда понятна для филолога. Её, однако, можно довольно легко освоить с помощью соответствующей специальной литературы. Язык же богатой русской художественной литературы, которую я люблю, и разговорная речь гораздо более сложны для восприятия. Преподаватель поставила передо мной задачу: к каждому уроку писать небольшое сочинение, хотя бы несколько строк. И я начал писать о своих повседневных переживаниях, о том, что было у меня на сердце. Так, небольшими частями, возникали первые рассказы.

Мой интерес к стране и ее культуре рос дальше, и после окончания моей работы в России я продолжил изучение русского языка и и брал уроки у Лидии Латыповой и затем у Светланы Горбуновой в Санкт-Петербурге. Таким образом, я получил новые впечатления, и возникли новые рассказы.

Первыми читателями моих рассказов стали мои преподаватели. Поскольку все они посчитали, что мой взгляд на Россию может быть интересен многим, я решил объединить свои рассказы в книгу.

Посмотрим, что подумают читатели…

Даже в Германии я плохо разбираюсь в работе администрации. Но в русских органах власти я чувствую себя совершенно беспомощным и настолько потерянным, что мне кажется, я стою, как селянин или деревенский житель перед вратами закона из рассказа Кафки. Это, вероятно, обосновано тем, что я иностранец и не очень хорошо говорю по-русски. Но я видел русских людей, которые возвращались из государственных учреждений, ничего не понимая, и сам тоже испытал, насколько трудно бывает получить необходимый документ. Я не знаю, чувствуют ли себя русские в государственных учреждениях действительно лучше, чем я. И часто замечания чиновника вызывают в памяти те последние насмешливые слова привратника из упомянутого выше рассказа. Но есть и положительные примеры.

Во время первого посещения России мне нужно было отметиться вместе с хозяевами в городском управлении и поставить печать в миграционной карте для регистрации моего пребывании в стране. В последующие мои визиты в Россию уже можно было регистрироваться в любом почтовом отделении, и к тому же вести интересные беседы с почтовыми служащими. Можно было подумать, что печать в миграционной карте существовала только для того, чтобы получить лучшее и более верное впечатление от страны и людей.

А теперь мой положительный пример. Тогда, в 2006 году, ответственная за регистрацию часть администрации Зеленограда находилась в жилом доме. И здесь, не как обычно, в длинном коридоре, а в углу кривого хода ждали мы с Наташей своей очереди, причем отсюда мне ничего не было видно. Зато отсутствовало давящее чувство, которое обычно производят стерильные залы бюрократии. Мы пришли около 11:30 ч, но должны были подождать, пока закончится обеденный перерыв. Затем дела неожиданно пошли быстро, и я спросил у Наташи, не было ли других людей перед нами. «Ssscht, bist du wohl still! Alles in Ordnung!» [1] , – Нахмурившись, шепотом ответила мне Наташа, и мы последовали за чиновницей, которая вернулась в кабинет с обеденного перерыва.

Там чиновница попросила нас немного подождать. Она должна была сделать еще кое-что очень важное. После жирного обеда была несколько

смазана ее губная помада, и это надо было исправить. Макияж тоже немного потек из-за сильной жары в помещении. Поэтому она взяла сумочку и распаковала свои принадлежности. Сначала она поставила зеркало на подоконник, рядом ватные тампоны и крем для снятия макияжа, потом пудру для щёк, тушь для ресниц, черный карандаш для бровей и, конечно, губную помаду. Она все аккуратно поставила в ряд. Только зеркало было уже немного старое, с трещиной и потертое.

Дома я всегда выходил из ванной, когда моя бывшая жена красилась. Теперь у меня была возможность посмотреть на этот спектакль спокойно. Женщина была не очень высокая и немного полная, лет 35, но симпатичная. Она начала снимать макияж. Со стороны я мог рассмотреть её лицо и подумал: «Зачем она пудрит себе щеки?» Но женская косметика была для меня всегда загадкой. В противоположность ее тщательному макияжу, она была скромно одета. Хотя у неё были модные туфли на высоком каблуке. Как она красила глаза и губы, мне не было видно с моего места. А когда она повернулась, я заметил, что глаза она накрасила не совсем симметрично, и спросил у Наташи: «Meinst Du nicht, dass der Lidstrich links etwas verrutscht ist» [2] Наташа ничего не ответила, но я почувствовал носок ее туфли на моей большой берцовой кости. Чиновница возвратилась к своему месту и села, приветливо улыбаясь нам. Потом, к нашему удовольствию, все дела были быстро закончены.

Вечером мы рассказали об этом нашим друзьям. Они удивились: «Приветливая была, вам повезло!»

Погода в России больше не та, что была раньше. Зима хоть и теплее, однако небо пасмурно, печально и серо. «Депрессивная погода для самоубийц», – говорит Наташа. Но та зима 2006 года была настоящей русской зимой. Морозные узоры на окнах, воздух в старой квартире довольно свеж, и мы согревались горячим чаем. Зато светило солнце, сиял снег.

Тогда мы поехали в Суздаль и провели там православное Рождество. Мы прибыли в 2 часа пополудни, и у нас оставалось еще время для небольшой прогулки. Сначала мы пошли к Кремлю и рождественской церкви. Далее путь вел по краю крутого берега реки Каменка. На обратном пути мы могли наблюдать заход солнца и великолепную игру красок.

Сначала солнце еще освещало синие, усеянные звездами купола Рождественского собора, потом оно закатилось между деревьями противоположного берега, и горизонт изгибался уже узкой золотисто-красной полосой. И снег тоже становился все темнее, меняя цвет от прозрачного бело-голубого до темно-синего, создавая впечатление, что он отражает черный цвет звездного неба. Внезапно стало очень холодно, думаю 30 градусов мороза. Но мы были недалеко от уютного маленького ресторана, который Наташа знала еще с советских времен, и с большим удовольствием мы ели там горячую солянку.

Весь следующий день мы гуляли по Суздалю. Тем не менее нам удалось осмотреть только три монастыря и Рождественскую церковь с епископским дворцом. В Суздале очень много церквей и монастырей. Многие были разрушены во время революции, и все церкви были в различном состоянии восстановления. От некоторых остались только руины, самые важные были недавно отремонтированы. Другие – как Рождественская и несколько маленьких церквей – еще ремонтировались, зато их можно было подробнее осматривать и даже фотографировать. Священник одной маленькой церкви обрадовался, что пришли посетители, и пригласил нас подняться в башню с хорошим видом на Суздаль. В коридоре царил еще беспорядок с частями иконостаса, но вид с башни был великолепен. Он даже пригласил нас звонить в колокола. В отличие от наших, колокола в православных церквях обычно меньше, зато их несколько, и они связаны в три группы, так что мастер может играть песни с ними своими руками и одной ногой.