Шрифт:
Подошвы предательски скользили по скату крыши, тихий сентябрьский ветерок на высоте стал резким, обжигал лицо, пронизывал насквозь. Он трепал волосы, заставлял жмуриться и отворачиваться, подсвеченную золотом синеву небес ранней осени застилала дрожащая пелена. Стас опустил голову и сделал еще шаг по дребезжащей кровле. Порывы ледяного ветра толкали в грудь, Стас поежился и в два прыжка оказался на шатре крыши. Здесь можно передохнуть, постоять на верхотуре, держась за мачту антенны или присесть на корточки за широченной спутниковой тарелкой. Но до нее еще надо добраться – осталось шагов пять по стальному, покрытому пятнами коррозии ребру. По скату шуршали занесенные ветром из парка желтые листья, взлетели, закружились воронкой и исчезли за парапетом. Стас пригладил поднятые ветром волосы и посмотрел по сторонам. Силуэты высоток, купола и кресты
Чтение мыслей на расстоянии – обычно дело в их семье, он успел к этому привыкнуть. Телефон завозился в кармане, Стас поднялся на ноги, вытащил дрожащую трубку и улыбнулся, увидев определившийся номер.
– Да, говори! – крикнул он, отворачиваясь от ветра и балансируя на проржавевшем ребре.
– Стас?! – услышал он голос жены, – ты в офисе?
– Да! – подтвердил он, не уточняя, в какой именно части конторы сейчас находится.
– Отлично! – ответила она, и тут же без пауз, проглатывая от волнения слова, затараторила:
– Жди меня там, сиди на месте! Я сейчас приеду к тебе! Мы приедем, с Машкой! Есть разговор! Ты меня слышишь?! – она говорила и смеялась одновременно, Стас отвернулся от ветра, закрыл одно ухо ладонью и слышал в трубке и голос подруги жены, и музыку, и трель чужого мобильника.
– Слышу, слышу, – подтвердил он, – что за разговор, о чем?
Вроде, вчера все решили, договорились. Вдруг, она опять за свое – не езди, зачем тебе эти скалы сдались, можно и в Москве по стенкам полазить, а если что, что она тогда делать будет?.. И так далее, в том же духе. Да еще и Машку с собой тащит, в качестве подкрепления, что ли? Плохи его дела, от двух блондинок ему точно не отбиться. От платиновой, голубоглазой Маши и золотистой, с зелеными глазами и ямочками на щеках – Марины, жены…
Притихший ненадолго ветер поднялся вновь, ударил в плечо, Стаса мотнуло вбок, он успел повернуться в ветру спиной и на скользких подошвах поехал вниз по скату крыши к парапету.
– Узнаешь, – загадочно произнесла шепотом Марина, – потрепи. Я Машку сейчас у «Фрегата» высажу, потом сразу к тебе поеду. Жди меня! – капризно потребовала она и из трубки понеслись короткие гудки. Стас врезался коленками в ограждение крыши, успел отшатнуться и застыл с зажатым в руке мобильником. Ну, это уже легче. Машка с кредиткой мужа ринется грабить магазин, и Марина приедет одна. Что там у нее произошло, интересно? Прошло всего ничего – три с половиной часа, как они расстались, он еще на работу опоздал, сборы неожиданно затянулись. Не в первый раз, впрочем.
– Надеюсь, что не в последний, – Стас улыбнулся, а пауза между порывами пришлась кстати, Стас перебежал по гребню крыши и присел за «тарелкой». Теперь ветер мог бесноваться сколько угодно, вогнутый кусок пластика дрожал от ударов и закрывал собой человека. Стас проверил коробку – так и есть, отошли контакты, и уже два дня офис мается без спутникового ТВ и интернета.
– Все, наслаждайтесь! – Стас полюбовался делом своих рук, вытащил и вогнал разъем в гнездо еще раз, проверил прочность крепления. Все, до прилета следующей вороны коннект обеспечен, можно возвращаться. «Сколько раз Сане говорил» – Стас критически осмотрел коробку с оборудованием – ее внешний вид не выдерживал никакой критики. «Сегодня же бригаду пришлю, пусть заменят тут все» – он полюбовался делом своих рук и завертел головой по сторонам. Справа поднимался шпиль «сталинской» высотки на Садовом кольце, слева и внизу шевелили ветками почти облетевшие деревья небольшого парка у станции метро. Долго наслаждаться пейзажем не пришлось – в руке ожил мобильник. Стас глянул на экран и нажал отбой.
– Да иду я, иду, – проворчал он себе под нос и перешагнул через хлипкое ограждение крыши, повис над дорогой, упираясь подошвами в стену над окнами шестого этажа. Посмотрел вниз – на парковку рядом с офисом въезжала красная блестящая машинка. «Уже? Ничего себе, быстро долетела!» – Стас натянул веревку, подергал для верности, выбрал ее и спустился еще ниже, на пятый этаж. Коснулся носком блока кондиционера, оттолкнулся и миновал в полете одно окно. Из-за задраенных наглухо створок послышался дружный вздох, мелькнула чья-то удивленная физиономия, но Стас уже завис у другого окна. Бухгалтерши и два менеджера вылетели из-за столов, орали что-то, махали руками, приглашая его войти. Кто-то даже кинулся к окну, но Стас помотал головой, ослабил страховку и поехал вниз по стене на четвертый этаж. Отсюда уже было видно, что въехавшая на парковку машина – не подаренный Марине на свадьбу отцом «Ситроен», а мелкий «Матиз», собственность секретаря хозяина фирмы. «Подождем» – Стас переступил подошвами ботинок по стене, добрался до предпоследнего от угла окна и ступил на скользкий подоконник. Ступил – громко сказано, повис над белым отливом, едва касаясь подошвами металла, постучал в стекло. Крупный, лысеющий мужик с недовольным лицом уставился в окно, соображал несколько секунд, глядя на довольного, раскрасневшегося от ветра и солнца Стаса, покрутил пальцем у виска и нехотя поднялся с кожаного кресла.
Черезов Александр Сергеевич – гендиректор фирмы собственной персоной – навалился пухлым животом на подоконник, повернул ручку и приоткрыл створку. Стас оттолкнулся от стены, поджал колени и влетел в кабинет директора, приземлился на матовый светлый ламинат, одернул пиджак.
– О, я первый, – он отстегнул страховку и закрыл окно. Директор вернулся за стол и уткнулся в монитор. Стас полюбовался на себя в зеркальную створку стенного шкафа и пригладил волосы. Да, Марина права – к загорелой коже и зеленым глазам подходит именно этот цвет рубашки, зря он упирался. Стас ухмыльнулся, вспоминая сегодняшнее утро, поправил галстук, смахнул с ботинок пыль и уселся на угол стола.
– Охота тебе по крышам лазить, – проворчал старинный друг и одноклассник Сашка, глядя на Стаса в щель между монитором и лампой над ним, – я уже монтеров с объекта вызвал. Еще полчаса потерпеть без «В контакте» не мог? Чего ты туда поперся? Что бы я Марине сказал?
– Нужны они мне, – отмахнулся Стас, – мне за расписанием следить надо, чартер до Бергена уже два раза переносили. Да и размяться захотелось, и новое снаряжение проверить заодно. А крыша – ерунда, я и не такие маршруты проходил, по неподготовленным трассам в том числе. А Марине сказал бы – улетел твой муж. Да никуда бы я не улетел со страховкой… Эй, стой! Не трогай, это мое! – Стас кинулся к окну, но было поздно. Веревка с карабинами и обвязкой взвилась вверх и исчезла за выступом на стене. Стас высунулся в окно и заорал вверх, в бледную густую синеву:
– Снарягу мою верните! Охране внизу отдайте, я потом заберу!
В ответ донеслось что-то вроде «ладно», Стас еще повисел немного в окне и вернулся в кабинет. Черезов злорадно захихикал, поглядывая на Стаса мелкими голубенькими глазенками с редкими ресницами, но осекся, закашлялся и сделал суровое лицо. Дверь открылась, в кабинет вошли сразу несколько человек, стало шумно, деловито и душно. Стас закрыл окно, уселся справа от директора и взял из рук секретаря папку с отчетом. Рядом шуршали и переговаривались, главный бухгалтер нервно покашливала и стучала по блестящей столешнице авторучкой, в кармане начальника отдела продаж завибрировал мобильник. Стас достал свой телефон, посмотрел на темный экран, убрал обратно. «Успею. Наверняка, по магазинам вместе пошли» – он открыл папку и сосредоточился на таблицах и графиках.
– Попрошу внимания, – значительно прогудел Александр Сергеевич, и совещание началось.
Прерваться пришлось через полчаса – телефон успел пискнуть дважды, а Стас, провожаемый ехидным взглядом начальства, уже был в коридоре. В трубке что-то прошелестело, потом раздался глуховатый, но уверенный и четкий голос:
– Стас, сегодня, часов в пять приезжай за мной, – попросил отец и вздохнул глубоко, словно переводя дух после пробежки. Приступ астмы ему сняли, но в больнице заставили пролежать почти две недели, хорошо, хоть удалось выбить ему отдельную палату. Старик стойко перенес вынужденное заключение и разлуку со своей старой, крохотной квартиркой, с соседями-пенсионерами, но теперь рвался домой.