Вся Отечественная война 1812 года. Полное изложение
Шрифт:
В конце 1808 г. Россия направила турецкому правительству проект мирного договора. Турции предлагалось признать на Балканах границей реку Дунай, признать также независимость Сербии и согласиться со всеми изменениями на Кавказе. Турецкое правительство было готово начать переговоры, но против этого выступила Англия, заинтересованная в борьбе Турции и Ирана против России. Переговоры затянулись до начала 1809 г. Видя их бесплодность, русское правительство решило возобновить военные действия. Но добиться решающих успехов в том же году русской армии не удалось. Происходившая в это время война со Швецией не давала России возможности перебросить войска на дунайский театр; к тому же ей приходилось держать значительные силы против Австрии. А возникшая угроза новой войны с Францией не только не позволила усилить Дунайскую армию, но даже заставила отозвать больше половины ее войск и сконцентрировать их на западной границе. Восточный вопрос терял свое первостепенное значение, и поэтому Россия стремилась к быстрейшему окончанию войны с Турцией.
В 1811 г. Дунайскую армию возглавил Кутузов. Передним встала трудная задача: располагая всего четырьмя дивизиями, принудить Турцию к заключению мира. Первым сильным ударом было Рущукское сражение. За ним последовало окружение и разгром главных
33
Одержав внушительную победу в Рущукском сражении, Кутузов принял план оставить Рущук и отойти на левый берег Дуная, с тем чтобы завлечь турецкие войска и окружить их. Этот план был блестяще выполнен Кутузовым и привел к победоносному завершению войны. Ни в Константинополе, ни в Париже не поняли отхода Кутузова, рассматривали его как следствие поражения русской армии в Рущукском сражении и праздновали победу турок (см. «М. И. Кутузов». Сборник документов, т. III, М., 1952, стр. 481–482, 636–638, 641–642).
34
См. «М. И. Кутузов». Сборник документов, т. III, стр. 650–652, 654–655.
35
См. там же, стр. 763–764.
Французская дипломатия предпринимала самые энергичные усилия, чтобы помешать заключению мира. Когда переговоры близились к концу, Наполеон обратился к султану Ахмеду II с предложением заключить договор о союзе. Турция должна была принять участие в походе на Россию, выставив 100-тысячную армию. За это Наполеон обещал вернуть Турции все владения, которые она утратила в войнах второй половины XVIII в. Но к этому времени изменилась позиция Англии. Английский посол предупредил султана, что в случае заключения союзного договора между Францией и Турцией английский флот нанесет удар по Константинополю. Вскоре в Бухаресте был подписан предложенный Кутузовым мирный договор. Россия присоединила Молдавию, проведя границу по р. Прут, и сделала новые приобретения на Кавказе. От заключения союза с Россией Турция отказалась [36] .
36
См. «М. И. Кутузов». Сборник документов, т. III, стр. 850–851, 896–899, 904–914.
Бухарестский мир был крупнейшей победой русской дипломатии. Из рук Наполеона был выбит важный козырь. России не нужно было вести войну на двух фронтах. Это хорошо осознавалось в Петербурге. Еще до заключения мирного договора Александр I писал Кутузову: «Величайшую услугу вы окажете России поспешным заключением мира с Портою… Слава вам будет вечная» [37] . Эту услугу оказал России Кутузов.
В то время как Кутузов вел переговоры в Бухаресте, у Александра 1 возник план использования славянских народов Балкан, а также венгров для борьбы против Австрии и Франции. План этот состоял в том, чтобы, заняв Боснию. Далмацию, Кроацию, составить ополчение из славянских народов, подкрепить его русскими регулярными войсками и направить сначала на Триест, чтобы установить связь с английским флотом, а затем – в Тироль для соединения с тирольцами и швейцарцами. Отправляя на Дунай адмирала П. В. Чичагова, Александр поручал ему не скупиться на обещания славянам. В данной Чичагову инструкции говорилось: «Все, что может возвысить дух славянских народов, должно быть употреблено главнокомандующим, как-то: обещания независимости, восстановление славянского царства и прочее» [38] .
37
Там же, стр. 851.
38
Н. К. Шилъдер. Император Александр Первый. Его жизнь и царствование, т. III, СПб., 1897, стр. 28.
Когда войска Наполеона уже вторглись в Россию, Чичагов предложил царю занять Константинополь [39] . Однако Александр не решился на это. «Вопрос о Константинополе, – писал он Чичагову, – может быть отложен до будущего времени. Как только наши дела против Наполеона пойдут хорошо, мы будем в состоянии тотчас же возвратиться к нашему плану относительно турок и провозгласить тогда или славянскую, или греческую империю» [40] .
Вскоре в связи с изменившейся обстановкой Александр I написал Чичагову из Москвы: «Отложим наши предприятия относительно Порты. Подумаем о том, чтобы все наши средства (направить) против великого врага, с которым нам предстоит бороться. Направьте все ваши силы к Днестру и оттуда на Дубно. Там вы будете подкреплены всею армиею Тормасова и корпусом Ришелье; таким образом составится армия в 8 или 9 пехотных дивизий и в 4 или 5 кавалерийских, и тогда вы будете в состоянии перейти в наступление или на Пинск, или на Люблин и Варшаву. Подобное движение поставило бы надвигающегося на нас императора Наполеона в затруднительное положение и могло бы придать делам совершенно иное направление. Покончив с Наполеоном, мы сейчас же возвратимся назад, но тогда уже не для того, чтобы создать славянскую империю» [41] .
39
См. Н.
40
ЦГАДА, Госархив, разряд V, д. 207.
41
Там же.
Русско-шведские отношения
Одним из условий Тильзитского договора являлось воздействие России на Швецию в целях присоединения ее к континентальной блокаде. Наполеон был заинтересован в войне России со Швецией, поскольку последняя находилась в союзе с его главным врагом – Англией. Толкая Россию на войну со Швецией, Наполеон рассчитывал, что Швеция тем самым станет потенциальным противником России и из врага Франции превратится в ее союзника. Война между Россией и Швецией, начавшаяся в 1808 г., окончилась разгромом шведской армии и заключением Фридрихсгамского договора 5(17) сентября 1809 г., но которому к России была присоединена Финляндия [42] .
42
ПСЗ, т. XXX, № 23883.
Неудачи шведских войск усилили нараставшее в Швеции недовольство против короля Густава-Адольфа IV. В марте 1809 г. король был свергнут. На престол вступил Карл XIII. Но он был стар и поэтому нужно было найти ему престолонаследника. Собравшийся в г. Эребру в июле 1810 г. шведский риксдаг избрал наследником престола маршала Бернадотта [43] .
Это явилось неожиданным событием для всей Европы. Наполеон принял сообщение об избрании Бернадотта холодно. Он не любил маршала за независимый характер и слишком свободные суждения. Впрочем, и Бернадотт относился к Наполеону весьма сдержанно.
43
См. «Отечественная война и русское общество», т. II, стр. 82; И. Андерссон. История Швеции, М., 1951, стр. 315.
В России были поражены проявленной поспешностью риксдага и особенно тем, что Швеция тотчас объявила войну Англии. Это заставляло опасаться, что на северо-западе Европы появился новый союзник Франции, что осложняло политическую обстановку. Однако Бернадотт проявил стремление не только установить с Россией добрососедские отношения, но и заключить непосредственный союз. «От сохранения России, – говорил он, – зависит будущая участь всех нас» [44] . В свою очередь и Россия была заинтересована в укреплении связей со Швецией. В декабре 1810 г. в Швецию прибыл А. И. Чернышев, который должен был изложить Бернадотту позиции России. В данной ему инструкции говорилось, что «никому из своих союзников Россия не обязывалась не только воевать со Швецией, но и участвовать в войне, которую кто-нибудь из них объявит ей» [45] . В ходе начавшихся переговоров наметились пути сближения. Отпуская А. И. Чернышева, Бернадотт говорил: «Скажите его величеству, что с прибытием моим в Швецию я сделался совершенно человеком севера, и уверьте его, что он может смотреть на Швецию, как на свой верный ведет» [46] . За оказание помощи России Швеция рассчитывала присоединить Норвегию, население которой стремилось освободиться от датской зависимости. Александр I обещал содействовать Швеции в этом.
44
А. Н. Попов. Сношения России с европейскими державами перед войной 1812 г., СПб., 1876, стр. 224.
45
А. Н. Попов. Отечественная война 1812 года, т. I, стр. 230.
46
Там же, стр. 237. Ведет – передовой охранный отряд.
Политика Бернадотта исходила из учета интересов тех кругов, которые определяли новый курс Швеции. Вначале эти круги ожидали, что Франция поможет Швеции вернуть Финляндию, но требование Наполеона начать войну с Англией и произведенные в стране поборы в пользу Франции привели к изменению общественных взглядов и созданию антифранцузских настроений. Эти круги не прочь были удовольствоваться Норвегией.
Миссия А. И. Чернышева возбудила во Франции подозрения. Особенно раздражали Наполеона просьбы Бернадотта уменьшить финансовые поборы и облегчить условия блокады. Когда Бернадотт в начале 1811 г. предложил французскому правительству заключить договор, предусматривавший нейтралитет Швеции в случае войны Франции с Россией, то Наполеон поручил своему послу в Стокгольме Алькье начать переговоры, с тем чтобы заставить Швецию выступить на стороне Франции. Но эти переговоры не привели ни к чему. В начале 1812 г. в Петербург прибыл шведский уполномоченный Левенгельм. Одновременно русское правительство направило в Стокгольм генерала Сухтелена. Ему было поручено договориться о посылке в Швецию русского вспомогательного корпуса и о начале переговоров с Англией, представитель которой, Торнтон, тайно прибыл в Швецию.
В инструкции, данной Сухтелену, содержался, в частности, и «Великий план соединения славян с целью сделать диверсию против Австрии и французских провинций на Адриатическом море». В отношении участия Англии в осуществлении этого плана говорилось: «Для обеспечения успеха необходимо, чтобы Англия поддержала: а) посредством больших морских сил на Балтийском и Адриатическом морях; в) посредством поставки ружей, патронташей и патронов для немецких войск, которые можно будет образовать из дезертиров из армии конфедерации (Рейнской) и для славян порта Адриатического моря, нами занятых; с) посредством снабжения командующих адмиралов довольно значительными фондами для содержания немцев и славян» [47] .
47
Ф. Мартенс. Собрание трактатов и конвенций, т. XI, СПб., 1895, стр. 159.