Вся правда, вся ложь
Шрифт:
– Запретить тебе искать убийцу – пустое дело. Начнешь хитрить и непременно угодишь в переплет. Если я буду в курсе, хотя бы смогу вовремя вмешаться.
– Премного благодарна. Это все?
– Нет, не все. – Она помялась, вроде бы подбирая слова, что было ей совсем не свойственно. – Короче, ты можешь встречаться с кем угодно. Вчера я вела себя, как обманутая белошвейка, а теперь стыжусь. Свидетельство о собственности на Берсеньева я не получала, он мне не муж и даже не любовник. Любой поворот судьбы я приму с благодарностью, только бы тебя больше по башке не били.
– Зря ты, сестрица, –
– Что за странные фантазии, – вновь удивилась Агатка нелепой прихоти Берсеньева. – Приходится признать, в мужиках я ни черта не понимаю. А ты?
– Я тоже.
– Тебе бы пора. Все-таки четыре раза замужем… Большая просьба: сообщай мне о ваших затеях, дабы лишить семью, и главное – папу, весьма неприятных сюрпризов. Заметано? Кстати, ты вполне можешь думать, что мною движет любопытство, и я испытываю нездоровое возбуждение от рассказов о Берсеньеве.
– А ты испытываешь?
– Конечно. Ну а теперь иди… куда-нибудь.
Я отправилась не куда-нибудь, а за свой стол и попыталась работать. Но мысли мои, как обычно, были далеки от адвокатской деятельности. Агатка благородно жертвует своим счастьем ради моего… Да вот беда, счастьем там и не пахнет. Надо прекратить все это… Данное желание крепло с каждой минутой, и уже через полчаса я звонила Одинцову.
– Слушаю вас, – откликнулся он.
– Геннадий Владимирович, – бодро начала я. – Я вынуждена отказаться от наших договоренностей.
– Почему? – спросил он испуганно.
– Есть уверенность, что ваша жена погибла в результате неудавшегося ограбления.
– Вы хотите сказать… если убийцу и найдут, то по чистой случайности, так?
– Я хочу сказать, что профессионалы справятся с этим куда лучше. Извините.
– Но…
– Извините, – повторила я и повесила трубку. Легче мне от этого разговора не стало, и все же я считала, что поступила правильно.
Следующим был Берсеньев.
– Я аннулирую наше соглашение о совместной деятельности, – сказала я.
– Что так? – хмыкнул Сергей Львович.
– Мне не нравятся трупы…
– Да ну? Значит, в квартире тебя поджидала сестрица, а не кто-то из твоих мужиков-страдальцев? Тачку мою углядела? Слушай, а давай я ее на ужин приглашу? Сестрица твоя подобреет…
– Катись, – сказала я, дала отбой, потом подхватила толстенную папку с бумагами и грохнула об стол, скроив зверскую рожу. Девчонки подпрыгнули, а Ирка сказала:
– Ты хоть предупреждай…
Обедать мы с Агаткой отправились вместе, о своем решении и последующих за этим звонках я ей ничего не сказала, а она не спрашивала.
День прошел вполне сносно, вечером я пошла выполнять свой дочерний долг: мне предстоял поход по магазинам в обществе мамы. Мама купила себе пальто, а мне костюм, покупка сопровождалась словами: «Хватит сестру позорить, к ней приличные люди ходят, а ты сидишь там оборванкой», что, безусловно, подняло мне настроение. Я отвезла маму (садиться за руль она терпеть не могла, хотя водительское удостоверение получила лет десять назад) и побрела домой.
Путь мой лежал мимо ночного клуба «Орион», возле дверей которого стояла компания молодых людей. Приблизившись к ним, я заметила свою подругу Ленку, хотела дать задний ход, но не успела.
– Фенька! – заорала подруженька и через мгновение уже сжимала меня в объятиях. Остальные граждане были мне незнакомы, но Ленка быстро решила эту проблему.
– Идем с нами, – сказала она.
– Завтра рабочий день, – вяло напомнила я.
– Ну и что? На работе выспишься. Идем.
Сопротивление мое было недолгим, и вскоре мы уже танцевали в полутемном зале, где грохотала музыка, а от разноцветных огней рябило в глазах.
Мы смогли прорваться к стойке и заказали выпивку. После первой порции виски я задалась вопросом: что я здесь делаю? После второй тот же вопрос приобрел философский оттенок: что делаю я в этом мире? После третьей вопросов я себе уже не задавала, зато оказалась в объятиях крепыша по имени Боря. Я то танцевала, то вновь отиралась у стойки, задерживаясь там все дольше. Когда огни начали подрагивать, а фигуры расплываться, возле меня материализовался Берсеньев, поначалу принятый мною за привидение.
– Ничто человеческое тебе не чуждо. И это радует, – заметил он, по обыкновению ухмыляясь.
– Сгинь, – сказала я.
– Ты б на выпивку особенно не налегала, душевные раны она не лечит, а побочный эффект в виде похмелья обеспечивает.
– Сгинь, – повторила я и махнула рукой.
Он удалился, и я какое-то время считала, что он мне и впрямь привиделся, до тех самых пор, пока вновь не заметила его в компании блондинки нежного возраста. То, что Сергей Львович падок на малолеток, не удивило, он ими и раньше не брезговал. Впрочем, дам постарше тоже вниманием не обделял. Мысли о Берсеньеве приятными назвать никак нельзя, и я поспешила отвлечься. В этом мне очень помог все тот же Боря. Через полчаса мы сливались в объятиях в узком коридоре между подсобкой и гардеробом.
– Едем ко мне? – предложил Борис, и я согласно кивнула. Мужики и выпивка – отличное лекарство от депрессии. Лучше в обратной последовательности.
Мы забрали вещи в гардеробе, и тут меня неожиданно потянуло в туалет. Стоя над раковиной в пальто нараспашку, я безуспешно пыталась справиться с тошнотой, вскинула голову и увидела свое отражение в зеркале. Диковатого вида существо с осоловелыми глазами и кривящимся ртом.
– Ужас, – пробормотала я, покосилась на дверь, вытерла физиономию полотенцем и решительно направилась к окну. Встречаться с Борей совершенно не хотелось, и количество выпитого никакого значения не имело. Открыв окно, я взгромоздилась на подоконник, девица, вышедшая в этот момент из кабинки, произнесла:
– Блин, ты чего?
А я ответила:
– Я – чайка, – и прыгнула вниз, хотя назвать это прыжком было все-таки затруднительно. Дураков и пьяных господь бережет, часто повторяла мама и, как всегда, оказалась права. Цокольный этаж был довольно высоким и, рухнув вниз, я запросто могла свернуть себе шею, но обошлось лишь синяком на локте. Лежа в снегу, я искала в себе силы, чтобы подняться, и тут кто-то, ухватив меня за плечи, резко дернул вверх. «Менты», – с отчаянием решила я, уже представив свои объяснения в отделении.