Вторая Лисья Нить
Шрифт:
– В связи с вышеизложенным, - продолжил, подквакивая, тоадоид, - Считаем необходимым официально объявить об успешном завершении компании и переходе от аврального режима к чисто механическому. На деле это значит отмашку всем товарищам, которые вопреки куче своих собственных дел сорвались сюда, что можно возвращаться восвояси. Предлагается общее голосование по этому поводу.
– Кажется, правильно квакнул?
– пожал плечами Зелон, - Отметь "за".
Остальные согласились с ним и отметили "за". Пока система разбиралась, за что проголосовал народ, на экранах появилась Каера.
– В первую очередь дайте поблагодарить сотрудников DWR и наших внезапных товарищей по работе со всей окрестной Вселенной за радушный приём и поддержку, каковые мы увидели в этой системе. Несмотря на то что с собой
– Да неужели!
– захохотали шнерки.
– ...По собственной воле. Не получая за это никакого материального профита...
– Зато получая неслабый профит сюда!
– показала под уши Кирина.
– ...В связи с чем я, на этот раз тупо я, по произволу объявляю, что все эти граждане освобождаются от ответственности перед ШМК. Для отметки об этом просьба зарегиться в кадровом отделе. На этом у меня всё, ещё раз поздравляю всех с победой над вселенской энтропией, а кто по домам тот по домам!
Четверо некоторое время сидели молча, переваривая, потом птицы заклохтали и радостно пробежали круг по столовке, а шнерки обнялись.
– Зел, - шмыгнула носом Кирина, - Разве так бывает?
– Заодно проверим, - предложил шнерк, - Может, эта плюшевая не так плоха как кажется... Кхм. Ну я имел ввиду что может быть она это серьёзно.
– Зел...
– шнерковка уставилась на него, как на сверхновые ворота, - Зеел!
– Да-да, лисонька, мы летим домой как свободное лисо...
– Да я не про это! У тебя нос тёплый!
– О-о, - произнёс он, убедившись, после чего взял лапку Кирины и размотал повязку.
Ножика, который уже успел оставить отпечаток на шерсти, под повязкой не имелось, хотя шнерковка его оттуда и не убирала; ввиду этого невольно возник вопрос, куда же он делся, но как возник так и забылся.
– Баалин, - фыркнула Кирина, - Хороший был ножик!
...
В вагоне скоростной электрички, расположившись на двух скамейках, буянили и оглушительно ржали трое лиситов; небольшое количество наличествовавших пассажиров сначала возмущались таким произволом, но узнав причину, поздравляли, хлопали по плечам и сами подсаживались распивать. На разложенных по скамейкам газетам "ТрудЪ" возлагались солёные огурцы, вобла, и прочие признаки хорошей жизни; Херб, а это таки был он, вырезал из куска тростника нечто вроде дудки и теперь напиликивал на весь вагон. Шерин и Шкер смотрели на это с улыбками, несмотря на то что дудел он уже несколько часов кряду, подзадалбывая.
– Эээй лисо, хорош так заунывно! Фугани чё-нить бодренькое!
– раздалось с соседних скамеек.
– Не тащит бодренькое, - фыркнул Херб, отхлёбывая ещё настойки с неслабой крепостью.
– Из-за той трёххвостой?
– спросила Шерин, поглаживая его по лапе.
– Угу. Но, я всё понимаю, - развёл лапами лисит, слегка пошатываясь, - Просто захотелось поныть.
– Валяй, - усмехнулся Шкер, - Правда не знаю, что ещё такого уничижительного про тебя тявкнуть. Что такого можно тявкнуть про лисо которое предотвратило основательный системный сбой?
– Угу, предотвратил, сбой. А толку?
– уставился в окно Херб, - Она ушла с грызуном...
Шерин пожала плечами на такое заявление, Шкер тоже помотал головой и настоятельно посоветовал Хербу как следует проспаться после удара по мозгам, а также ныть, но знать меру. Судя по тому что к моменту подъезда к нужной станции лисо заметно оклемался, дело пойдёт.
– Дело пойдёт!
– произнёс Шкер, спрыгивая с высокого порога поезда на платформу.
Вокруг цвело лето, ветер волнами ходил по полям и кронам леса; лисит зажмурился от удовольствия и пошёл к лестнице, дабы спуститься под платформу - там между бетонными опорами он оставил велогон. Само собой, он так там и остался всё время, пока рыжий в поте морды сражался с энтропией и вытаскивал за шкирку лисеев из небытия. Смахнув с машинки пыль, Шкер крутанул педали и поехал домой, наконец то домой! Нет, он приезжал проведать родичей, но теперь, после того как кампания закрыта, это была совсем другая песня, и не только потому что Херб рассчитывал как минимум год ковыряться с рассчётами на Кириалисе: это чувство победы, переполнявшее сердце лисита, было очень сильным. Он вспоминал Грала и Лики, которые теперь получили под свою опеку десять щенков, и радовался, что в галлактике станет ещё больше хороших и разных лисо.
Поскрипывающий велогон катился по бетонной полосе, проложенной сбоку от щебёночной дороги; ездили сдесь на любом транспорте крайне редко, так что предоставлялась полная возможность поглазеть на Мир, чем Шкер вовсю и пользовался. Уже издали, на фоне зарослей плодовых деревьев и кустов, он разглядел на околице посёлка нечто рыжее, оказавшееся ушами в количестве шести штук - с улыбками на мордах его вышли встречать Млейна и лисята...
...
Планетоиды, каковые DWR сооружало для развёртывания восстановленых миров, обычно представляли из себя шарообразную конструкцию диаметром три тысячи килошагов, разделённую на жилые зоны и заполненную воздухом внутри; из-за этого такой тип станции называли РВ, то бишь "ружей внутрь". Посередине сферы имелся ещё один шарообразный прозрачный баллон, имитировавший небо ( зеленоватое, правда ), а в самом центре висели фонари, освещавшие и обогревавшие всё хозяйство. Сила тяжести на поверхности создавалась за счёт вращения станции вокруг своей оси, таким образом жилые отсеки, открытые "сверху" во внутреннее пространство сферы, находились на внутренней же стороне оболочки шара. Для обитателей, не вникающих в инженерные подробности, это выглядело почти точь в точь как поверхность обычной планеты, правда то и дело перегороженная высокими стенами-мостами, делящими местность на шестигранные участки; как правило к этим стенам наваливались небольшие холмы, так что их не было особенно заметно. Из-за того что свет всегда лупил сверху, стены не создавали тени - собственно, тут ничего не создавало теней, если только от фонарей "ночью". Перегородки эти требовались для прочности конструкции, но также помогали разграничивать территорию: в некоторых участках были заселены ископаемые виды очень крупных хищных зверьков, с которыми остальным лучше не встречаться. Большая же часть площади отводилась под виды, имевшиеся на Макшабе к последнему моменту её существования.
Лики и Грал поселились в довольно большом доме, где помимо них имелось ещё несколько саллисов - точнее, несколько из "старых", восстановленных вместе с содержимым подушного пространства, и большая куча щенков. Немудрено, что главной задачей для них было именно обучение и выращивание саллисятины, хотя и пообалдевать от сознания того, что с ними произошло, время оставалось. Дом, стоящий на краю поля, был собран из различных материалов, в том числе обычных деревянных досок - дабы создавать естественный вид. С одной стороны возвышался относительно небольшой лесок - как выяснилось, большинство деревьев Макшабы имели кустовое строение и особо в высоту не гнались; с другой, по краям обширного неровного поля, раскопали немного огородов, посадили ягодные кусты. Аккурат недалеко от дома протекала речка небольшой ширины - на самом деле она текла по кругу, подталкиваемая насосами. С того времени как начали массированное восстановление саллисов, молодняк уже подрос до состояния осмысленного тявканья и носился по округе стайками, мелькая полосатым пухом среди зелени.
– Так приятно их видеть, - улыбнулась Лики, глядя из окна, - Хотя это не наши щенки, это всё равно наши щенки.
– Уи, тяфушки всегда умела формулировать, - согласился Грал.
– Не просто потому что, - добавила саллиса, - А потому что сдесь я вижу, что им будет место.
– Это уж точно, места тут побольше чем было раньше, - Грал вспушил шёки и в сотый раз погрозил пальцем фотографии на стене, - Доберусь до тебя!
Огромная фотография изображала панораму пустыни возле Первого Глагне, где стояли тысячи выработавших своё базовых тракторов и прочей техники.