Вторая мировая: ошибки, промахи, потери
Шрифт:
К тому, что блицкриг может затянуться, никто не был приготовлен. К этому времени транспортные коммуникации немецкой армии вытянулись на 1000 километров. Больше 70 процентов немецких паровозов вышли из строя, так как их котлы разорвало от мороза. На приграничных станциях, где встречались русская и немецкая железнодорожные колеи, царил хаос. На всем протяжении шоссейных и железнодорожных магистралей активно действовали партизаны. По мере того как продвижение вперед немецких армий замедлялось, менялась расстановка сил. Наступающая армия оставляет своих раненых и поврежденную боевую технику тыловым частям, захватывая раненых и технику противника. Наступающая армия несет минимальные потери от артиллерийского огня противника, так как тот вынужден постоянно менять позиции своих орудий. Но вот пришла пора немцам приспосабливаться к тяготам позиционной войны. Русские все чаще
Желая лично ознакомиться с ситуацией, 20 ноября Бок прибыл на специальном поезде в Истру, город, расположенный приблизительно в 30 милях к западу от Москвы. Оттуда он на танке направился на артиллерийский командный пункт, находящийся в 10 милях от центра города. В полевой бинокль Бок рассмотрел сквозь падающий хлопьями снег шпили московского Кремля. Вернувшись в свою ставку, Бок нашел там телеграмму от Гитлера, предписывавшую прекратить все попытки прорваться к Москве напрямую и вместо этого обойти ее с юга и севера. На совещании в Орше было скрепя сердце принято решение возобновить наступление на Москву, но у Бока были серьезные возражения. Он испытывал критическую нехватку боевых частей, а тем, что имелись в его распоряжении, не хватало продовольствия и боеприпасов, а также зимней одежды и военного снаряжения.
Через десять дней, когда температура опустилась до минус 45 градусов, Бок снова приехал на наблюдательный пункт. Телефонный звонок из Берлина дал ему возможность переговорить с Браухичем, главнокомандующим сухопутными войсками, только что оправившимся после сердечного приступа, произошедшего в начале ноября. Бок сказал Браухичу, что его группа армий находится на пределе возможностей, но это не возымело никакого эффекта.
Бок расставил декорации, доложив Браухичу, что: «Вчера вечером я освободил от должности командира дивизии, сообщившего, что русские отбили его атаку, сражаясь молотками и лопатами».
«Браухич: Фюрер убежден, что русские на грани полной катастрофы. Он хочет узнать от вас, фельдмаршал фон Бок, когда произойдет эта катастрофа.
Бок: Верховное командование сухопутными силами неверно оценивает положение на фронте. За последние несколько дней я докладывал много раз, что моя группа армий больше не имеет сил для того, чтобы предпринять решительные действия. Если мы немедленно не получим подкрепления, я не смогу отвечать за последствия.
Браухич: Вы отвечаете за исход операции.
Бок: Я снял с себя всякую ответственность, доложив вам о сложившемся критическом положении. Вот уже несколько недель мы молим о зимнем обмундировании и подкреплении. В настоящий момент температура здесь — сорок пять градусов ниже нуля. Немецкие солдаты, одетые в летние шинели, сражаются с противником, у которого есть все необходимое.
Браухич: Но вы уже давно получили зимнее обмундирование.
Бок: Смею заверить вас, фельдмаршал Браухич, что мы ничего не получали. Положение со снабжением стало критическим с начала октября. Мы считаем большим везением, если нам удается получить самое необходимое для продолжения боевых действий: боеприпасы, горючее, продовольствие. То, что зимнее обмундирование до сих пор не поступило, является лучшим свидетельством того, что верховное командование не представляет себе истинное положение дел на фронте.
Браухич: Зимнее обмундирование для группы армий «Центр» отправлено еще в начале октября. Точных данных у меня под рукой нет, но Вагнер обо всем позаботился.
Бок: Уверен, выяснится, что зимнее обмундирование для моей группы армий благополучно упрятано в склады далеко от линии фронта. Если оно вообще существует. Повторяю, фельдмаршал Браухич, вы допустили большой просчет. Верховное командование сухопутными силами и фюрер, к несчастью, переоценили наши возможности… Браухич, вы меня слышите? Алло! Нас разъединили? Браухич, вы меня слышите?
Браухич: Что вы говорите, Бок?
Бок: Я говорю, верховное командование переоценило наши возможности. Пожалуйста, доложите фюреру, что группа армий «Центр» больше не в состоянии выполнять поставленные перед ней задачи. У нас больше нет сил. Браухич, вы меня слышите?
Браухич: Да,
В тот же день Боку сообщили, что из-под его начала выводятся два авиационных корпуса. Они должны были отправиться в Северную Африку под начало фельдмаршала Кессельринга. Немецкие и итальянские войска, сражавшиеся в Ливии, нуждались в подкреплениях.
На следующий день Бок отправил телеграмму Браухичу в ставку ОКХ:
«Как показывают события последних дней, заключение верховного главнокомандования о том, что противник находится на грани катастрофы, является безумной мечтой. Неприятель, стоящий у врат Москвы, имеет численное превосходство… Даже если произойдет невозможное и мои войска войдут в город, сомнительно, что они смогут его удержать».
25. ПОСЛЕДНИЙ ШАНС
Деспотизм, укрощенный террором, — вот наше кредо.
У фельдмаршала Федора фон Бока не хватило духа сказать «нет» мечтам Гитлера и его послушно кивающих приспешников, и 2 декабря он начал последнее бесплодное наступление на русскую столицу. Подразделения танковой группы Гота в сопровождении пехоты дошли до пригородов Москвы. Вместе с ними находился знаменитый немецкий врач, посещавший 106-ю пехотную дивизию, наступавшую вдоль шоссе от Клина к Москве:
«Мы молча прошли по дороге к каменному навесу. Вокруг нас не было ни малейшего движения, и мы, остановившись, посмотрели на каменную скамью, на которой сидели тысячи москвичей в ожидании звенящего трамвая.
К стене была прикреплена деревянная коробка. Пошарив внутри, я достал горсть старых трамвайных билетов. Разобрав русские буквы, которые мы к тому времени уже успели выучить, мы прочли: «Москва». Мы медленно вернулись к машине… Снег усиливался».
Этот врач приблизился к Красной площади настолько близко, как только это удавалось немецким солдатам. После того как и это наступление выдохлось и захлебнулось, немцы больше не предпринимали атак на данном участке фронта. Жуков сообщил Сталину, что немцы выдохлись, однако их необходимо выбить с занимаемых позиций, так как существует опасность, что они подтянут подкрепления. Уже поступили сведения, что немцы устанавливают осадные орудия, из которых можно будет вести обстрел русской столицы.
5 декабря началось массированное русское контрнаступление. Войскам Жукова были приданы 1-я ударная армия и 10-я армия. Еще одна армия была составлена из расформированных частей. Этой армией, получившей название 20-й, командовал генерал А. А. Власов, следующим летом попавший в плен. Впоследствии Власов командовал антисоветским воинским формированием, организованным немцами из русских пленных, и поэтому его имя и армия, которой он командовал, были стерты из истории войны советскими историками.
Жуков попросил у Сталина две армии и 200 танков, но в ответ услышал, что получит только пехоту, но не танки. Накануне наступления Жуков повторил просьбу выделить ему танки, но Сталин резко ответил: «Танков нет». Контрнаступление было массированным, однако все же не таким мощным, как о нем впоследствии говорили легенды. Так, например, в только что прибывшей на фронт 10-й армии насчитывалось всего 80 000 человек. У нее не было ни артиллерии, ни танков. Не хватало всего, начиная от стрелкового оружия и кончая грузовыми машинами. В глубоком снегу, затруднявшем даже выдвижение на исходные позиции, части Красной армии начали наступление.
Хотя Жуков не получил свежих танковых частей, наступление было поддержано ударами с воздуха, лыжными и кавалерийскими рейдами и парашютными десантами. В бой вступили уроженцы Кавказа, Казахстана и Сибири [70] . Некоторые части были специально подготовлены к ведению боевых действий в зимних условиях — так, Калинин был отбит отрядами лыжников, перевозивших орудия и снаряжение на санях. Наступление было начато в соответствии с требованием Сталина: измотать противника до предела. В это же время резко активизировали действия в тылу врага русские партизаны.
70
Части Красной армии комплектовались не по региональному признаку. Так, латыш мог служить рядом с армянином и казаком. Впрочем, некоторые части все же набирались исключительно по региональному признаку: в частности, в кавалерии служили представители бывших кочевых народов и казаки.