Вторая мировая после перевёрнутой лодки
Шрифт:
— Старый конь борозды не испортит, Борис Михайлович! Не возражаю.
Совещание затянулось почти до утра, мы с Александром Евгеньевичем, выйдя от Сталина, решили немного пройтись. Наши машины медленно поехали за нами. Светало. На улицах было довольно много народа. Воскресенье, вчера состоялся выпуск в школах и молодёжь праздновала. Девушки шли нарядные, с цветами, парни, почти все, в белых рубашках с пиджаками в руках. Я услышал голос Сергея: "А в нашем времени, утром они бы все услышали слово "Война!" Голованов, вначале, шёл молча, потом тоже заметил, что очень красивое утро.
— Андрей! На прошлом заседании ты говорил, что по агентурным данным сегодня Гитлер должен был начать?
— Да, сегодня. Один из его фельдфебелей перешёл границу и сдался пограничникам.
— Из штурмового полка доложили, что на трех машинах после
— Машины серийные или ручные?
— Серийные…
— Надо ехать в Волхов! А хочется – на рыбалку! Ты заметил, какой Сталин был серьезный сегодня?
— Да! Видимо, он не верил в вероломство Гитлера. Как ты будешь совмещать всё: и авиацию, и танки, и промышленность?
— Честно? Не знаю! Возьму из полка И-185-82ФН. У него самая большая дальность. И подвесной бак повешу.
— А я больше на ПС-84 летаю, привычка, наверное.
— Слушай, а почему Туполев и Бартини сидят?
— Не знаю!
— Поинтересуйся! Нам они очень бы даже пригодились сейчас. Я летал на Пе-2. На посадке он здорово склонен "козлить"! И бомбовая нагрузка маленькая! Краем уха слышал, что у Туполева есть новая машина АНТ-58 или "103", но её даже не видел.
— Я видел! Для АДД она не подходит! Летчик один! Т. ч. это больше по твоей части. В общем, так: я спрошу у Сталина про обоих, а ты – спроси у Берия, вы же вроде знакомы хорошо.
— Давай так и сделаем! Слушай, а ты чего на такой колымаге ездишь? Грохочет, как танк!
— После перевода на дивизию, вся техника осталась в Смоленске. Здесь только эта "эмка"!
— Слушай, у нас с Ритой есть "эмка", на которой мы ни разу не ездили. Стоит уже два года. Хочешь, мы тебе её подарим?
— Да, ну, неудобно как-то!
— Ну что тут неудобного! Приезжайте сегодня с Тамарой к нам, пусть наши жёны познакомятся! Мы-то вечно по разъездам и командировкам. Они почти одного возраста. Давай, забирай жену, приезжайте к нам и махнём на Истру! Шашлыков нажарим! Рыбу половить не удастся, но хоть немного отдохнём! У тебя дети есть?
— Двое! И обе дочки!
— А у меня пока один, сын, но, по-моему, ещё один скоро будет. Все и приезжайте!
Они приехали около двенадцати, и мы на ЗиСе поехали в Пансионат, недалеко от Чкаловского. На долгие несколько лет это воскресенье: 22 июня 1941 года, стало единственным нашим выходным днём.
Андрей приехал домой только утром, сказал, чтобы мы с Митей собирались по-походному, так как мы едем с Головановыми на шашлыки в пансионат на Истру. К двенадцати к нам приехали Александр Евгеньевич с Тамарой и дочками, мы спустились вниз. Саша уже ждал нас в ЗИСе. Мы разместились в автомобиле и поехали. Андрей и Александр Евгеньевич молчали, наш разговор не клеился, и я, пока, оставила все попытки разговорить Тамару. Тамара была довольно высокой, довольно крепкой, красивой молодой женщиной. Ее иссиня-черные, как вороново крыло, волосы были аккуратно убраны сзади в кичку. Красивые глаза с огромными черными ресницами делали лицо загадочным. Мне сразу вспомнились два персонажа: царица Тамара и Брунгильда. Тамара была очень скромной и молчаливой. Старшей дочке было почти 7 лет, и она должна была пойти в первый класс в сентябре, младшая была на полгода старше Мити. Дети быстро нашли общий язык. Когда мы приехали, то дети сразу побежали к воде, но им строго-настрого было запрещено заходить в воду. Мужья хотели завести разговоры преимущественно о работе, но мы очень дружно и выразительно на них посмотрели, что заставило нас всех рассмеяться. Андрей, Александр Евгеньевич и Саша, извинились, и, взяв с собой старшую дочку Головановых, ушли в лес за дровами и щепками. Мы же остались с младшими детьми и начали неспешную беседу сначала о детях, а уже потом обо всем на свете. Тамара оказалась очень простой в общении женщиной. Её простота проявлялась во всём: и в одежде, и в общении с детьми и мужем. Она была готова помочь советом, когда ее спрашивали, но никогда не навязывала своего мнения. Она стала расспрашивать меня о том, где я работаю, на что мне пришлось сказать ей только половину правды – что я работала, до декрета, в школе учителем иностранного языка. Тамара легко попадала под влияние, и мне не хотелось ее разочаровывать и настораживать. Тем более, называть ту самую организацию, в которой я была учителем… А то подумала бы, что я еще по их семье инфу собираю. А мне так надоело сидеть дома! Кто бы знал! Тамара знала. У них с Александром уже были 2 дочки, но муж хотел мальчика… Тамара с грустью смотрела на Митю и поймала мой грустный взгляд и спросила, почему я такая грустно улыбающаяся, на что я ответила, что мне бы очень хотелось девочку. Мальчишки – они такие: никогда не будут спрашивать, что делать: развернутся и уйдут. А девочка – она всегда с тобой… Как иногда говорят: мальчика ты растишь для другой женщины, а девочку – для себя… Дети нас сплотили. Пока наши мужья ходили за дровами, Митя и младшая дочка Тамары раскапризничались, и нам пришлось уложить детей спать. Они лежали на пледе, обнявшись, укрытые отцовскими куртками, а под голову мы им положили свои кофточки. Даже шум возвращения мужей не смог разбудить наших детей.
Тамара – очень добрый и отзывчивый человек, именно это ее и подводило. Она верила всем и всему, не думая о том, что плохие люди могут этим пользоваться. Она по натуре была всеобщей матерью, если так можно было выразиться. Человек, который вырос на земле, с младых ногтей знала, что такое тяжелый крестьянский труд, она старалась никогда не перечить мужу. Благодаря революции она окончила школу, но высшего образования у нее не было. Мы стали обсуждать, что мужья пропадают на работе, что им тяжело и требуется наша поддержка, но и нам периодически требуется их внимание. Хотя бы несколько минут. Дети – это хорошо, но мужа они всё равно заменить не могут… Вот и возник в голове вопрос, а как быть, если с мужем что-то случится? Ну ладно я, меня Павел поддержит, в крайнем случае – в школу пойду. А Тамара? У нее уже двое детей и планируют третьего… Отважная женщина!
Вот и пришли мужчины. Развели костер, Андрей и Александр сложили из найденных на берегу камней что-то наподобие мангала, и стали нанизывать на шампуры шашлыки. Прогорел костер, мы приготовили хлеб, зелень, лук, разбудили детей. Отцы показали, как запечь картошку и как следить за шашлыками, периодически сбрызгивали шашлыки. А мы все разговаривали и разговаривали. Мы почувствовали, что наконец-то мы не одиноки, и у нас есть с кем пообщаться.
День медленно, но верно, клонился к вечеру. Все покушали, и дети начали капризничать. Было поздно. Мы собрались, погрузились и поехали в город. По дороге Андрей вдруг спросил Александра Евгеньевича, не хочет ли он забрать нашу "эмку". Мы с Андреем этот вопрос уже обсуждали: я машину не вожу, и она мне не нужна, Андрей ездит на служебном ЗИСе… А у Головановых – большая семья. Почему не подарить? Тем более, что ездит он на какой-то развалюхе… Тамара стала протестовать, Александр Евгеньевич тоже, но мы с Андреем настояли. Ну, не к лицу, командующему Авиацией Дальнего Действия на такой развалюхе ездить. Неприлично. Мы подъехали к дому, Саша нас всех выгрузил, мы передали ключи и машину Головановым. Они очень долго пытались отнекиваться, но Андрей настоял. Это был последний выходной в графике моего мужа…
Утро началось со звонков! "Господи! Ну, какому дураку пришла в голову идея, что всё начинается с восходом солнца!" Первым позвонил Дмитрий Федорович. Ему простительно, он не в Москве, а в Омске сейчас. Восстанавливает пороховой завод после взрыва. Там должно начаться производство снарядов для 37-мм пушек Су-12. Нет латуни! И большие проблемы с доставкой гремучей ртути в цеха. Главного инженера посадили, но я не понял за что! Говорят, что был нормальный и грамотный мужик! Один из первых внедрил на производстве роторно-конвейерные линии Кошкина. Был одним из его соавторов. Да, кстати, вчера говорили с Головановым о Туполеве и Бартини. Надо позвонить Лаврентию Павловичу! Чёрт его знает, как подойти к этому вопросу. Несколько минут подумал, снял трубку "вертушки", назвал код Берия. Ответил секретарь, Николаев. Представился. "Одну минуту"
— Андрей! Здравствуй! Что случилось?
— Лаврентий Павлович! Есть необходимость встретиться. К сожалению, срочно.
— Так приезжай! Буду рад видеть!
— Если через полчаса приеду, нормально будет?
— Давай к одиннадцати, раньше никак! Как Маргарита? Как сын?
— Всё в порядке у них, Лаврентий Павлович! Есть ещё один вопрос! У вас есть доступ к компании "Боинг"?
— Андрей! Ты задаёшь неудобные вопросы! Нет, Андрей! Нет реальных контактов. А что нужно от "Боинга"?