Вторая мировая война (Том 3-4)
Шрифт:
Прежде всего нужно внушить этим трем примадоннам, что сегодня имеет значение только военное положение и что всякое решение, принятое одним из них или всеми ими, подлежит рассмотрению и утверждению Эйзенхауэром.
Мне кажется также, что было бы хорошо выяснить, перед тем как человек де Голля выедет в Африку, какие он получил инструкции".
* * *
13 ноября генерал Эйзенхауэр вылетел из Гибралтара в Алжир, чтобы санкционировать сделку, которую Кларк только что заключил с Дарланом, и взять в свои руки непосредственный контроль. Союзнические командиры и должностные лица на местах единодушно считали, что Дарлан -- это единственный француз, который мог бы привести Северо-Западную Африку в лагерь союзников. Жиро, способность которого заручиться преданностью
* * *
Когда условия соглашения с Дарланом стали известны, они вызвали повсеместное беспокойство в Англии. Я сознавал, что вокруг меня поднимается волна общественного мнения. Я с огорчением обнаружил, что успех нашей гигантской операции и победа у Эль-Аламейна были заслонены в представлении многих моих лучших друзей тем, что им казалось низкой и подлой сделкой с одним из жесточайших наших врагов. Я считал, что они заняли неразумную позицию и недостаточно учитывают ожесточенность борьбы и необходимость щадить жизнь солдат. В Соединенных Штатах реакция была не столь бурной, как в Англии, но многие были возбуждены.
* * *
Адмирал продолжал оставаться на своем посту только потому, что считал, что в этот момент он был необходим союзному командованию в Северной Африке, и потому, что располагал властью. 22 ноября были подписаны так называемые соглашения Кларка -Дарлана, создававшие временный механизм для осуществления местной администрации в этом районе. Два дня спустя генерал-губернатор Буассон, побуждаемый посланцами Дарлана, передал союзникам Французскую Западную Африку с гигантской базой Дакар.
* * *
В последние дни 1942 года политическая обстановка в Северной Африке быстро ухудшалась. Не только происходила отчаянная борьба среди новоявленных сторонников дела союзников -- Дарлана, Ногеса, Буассона и других -- против Жиро, за власть и признание, но царило также явное недовольство среди тех людей, которые помогали высадке союзников 8 ноября, и среди небольшой, но активной группы, ратовавшей за де Голля. Кроме того, усиливалась группировка, желавшая поставить графа Парижского, спокойно проживавшего в то время в Танжере, во главе временной военной администрации в Северной Африке в противовес Виши. То шаткое соглашение, в силу которого Дарлан стоял во главе гражданской администрации, а Жиро командовал французскими вооруженными силами в Северной Африке, начинало все больше трещать.
19 декабря первый посланец де Голля генерал Франсуа д'Астье де ла Вижери неофициально прибыл в Алжир для того, чтобы выяснить обстановку от имени своего руководителя. Визит деголлевца носил разведывательный характер. Военное сотрудничество войск свободных французов было официально предложено Жиро и Эйзенхауэру в ходе переговоров 20 и 21 декабря, но не было принято никаких решений. Практическим результатом визита генерала д'Астье де ла Вижери было оживление деголлевской оппозиции против Дарлана. Одновременно с этими переговорами монархистские элементы в Алжире решили потребовать от Дарлана отречения и передачи власти межпартийной администрации. Даже до сих пор неясно, насколько большой поддержкой они пользовались.
Во второй половине дня 24 декабря Дарлан приехал со своей виллы в свою официальную резиденцию в Пале д'Эте. У двери его кабинета в него выстрелил молодой человек 20 лет по фамилии Бонье де ла Шапель. Адмирал умер через час на операционном столе в близлежащем госпитале. Убийца, которого судил полевой суд по приказу Жиро, был, к своему великому удивлению, расстрелян на рассвете 26 декабря.
Получив известие об убийстве Дарлана, генерал Эйзенхауэр поспешил вернуться с Тунисского фронта. При сложившихся обстоятельствах единственным выходом было назначение Жиро на освободившийся пост. Мы не могли рисковать гражданскими беспорядками в тылу, и американские власти оказали косвенный, но решительный нажим, чтобы добиться назначения Жиро на пост, облекавший его верховной, хотя и временной, политической властью в Северной Африке.
Убийство Дарлана, каким бы преступным оно ни было, избавило союзников от неприятной необходимости сотрудничать с ним и в то же время сохранило все преимущества, которые он сумел создать в решающие часы высадки союзников. Его власть беспрепятственно перешла к организации, созданной с согласия американских властей в ноябре и декабре. Жиро заполнил пробел. Был расчищен путь для объединения французских войск, которые теперь сосредоточились в Северной и Северо-Западной Африке, с движением Свободной Франции, группировавшимся вокруг де Голля и охватывавшим всех французов всюду, где не было немецкого контроля. Узнав о судьбе Дарлана, де Голль предпринял первый шаг к сближению. Когда это известие было получено в Лондоне, он намеревался выехать в Вашингтон для первой встречи с президентом, которая давно откладывалась. Он немедленно написал и передал через союзнические каналы послание Жиро. Мне представлялось разумным отложить визит в Вашингтон в надежде объединить французское движение Сопротивления. Я разъяснил положение в телеграмме на имя президента и послал ему копию послания, направленного де Голлем Жиро.
Бывший военный моряк -- президенту Рузвельту 27 декабря 1942 года
"1. Как я сообщил Гарри, я уже просил американский штаб в Лондоне задержать на 48 часов самолет, который должен был доставить де Голля, с тем чтобы посмотреть, как будет развиваться операция "Торч". Мне кажется, что мы должны попытаться прежде всего объединить их всех и создать какое-то французское ядро -прочное и единое, с которым можно было бы сотрудничать. Я сегодня встречусь с де Голлем и протелеграфирую Вам позднее".
К этому было приложено послание де Голля на имя Жиро, направленное через американское посольство в Лондоне:
27 декабря 1942 года
"Убийство в Алжире служит симптомом и предостережением: симптомом того раздраженного состояния, в которое трагедия Франции повергла мозг и душу французов; предостережением насчет всевозможных последствий, с которыми неизбежно сопряжено отсутствие национальной власти в разгар величайшего национального кризиса в нашей истории. Более чем когда-либо необходимо, чтобы эта национальная власть была создана. Я предлагаю, генерал, чтобы Вы возможно скорее встретились со мной на французской территории -- в Алжире или в Ша, для того чтобы обсудить средства объединения под властью временного центрального органа всех французских войск внутри и вне страны и на всех французских территориях, которые в состоянии бороться за освобождение и спасение Франции".
Глава тринадцатая ПРОБЛЕМЫ ПОБЕДЫ
Американские военные -- не только в высших сферах -- были убеждены в том, что решение провести операцию "Торч" исключало всякие перспективы форсирования Ла-Манша и высадки крупных сил в оккупированной Франции в 1943 году. Я все еще не мог согласиться с этой точкой зрения. Я продолжал надеяться, что Французская Северо-Западная Африка, в том числе Тунисский мыс, попадет в наши руки после нескольких месяцев боев. В этом случае генеральное вторжение в оккупированную Францию из Англии все еще было бы возможно в июле или августе 1943 года. Я поэтому всячески стремился к тому, чтобы одновременно с операцией "Торч" происходило максимальное сосредоточение американских сил в Англии, какое только было возможно при имевшемся у нас количестве судов. Мысль действовать как левой, так и правой рукой и тот факт, что противник должен был готовиться к отражению ударов с обеих сторон, по-видимому, полностью соответствовали высшей экономии в условиях войны. События должны были показать, следует ли нам нанести удар через Ла-Манш, искать ли счастья в районе Средиземного моря или же предпринять и то и другое. Казалось, что в интересах войны в целом и в особенности в целях оказания помощи России англо-американские армии обязательно должны вступить в новом году в Европу либо с запада, либо с востока.