Вторая мировая война (Том 3-4)
Шрифт:
25 августа я послал начальнику военно-морского штаба памятную записку по поводу создания дальневосточного флота и изложил свое мнение относительно его корабельного состава. Я был убежден, что в недалеком будущем можно будет дислоцировать в Индийском океане эскадру, которая послужит сдерживающим фактором для японцев, и что эта эскадра должна состоять из небольшого числа первоклассных кораблей.
В качестве передового отряда нашего дальневосточного флота было решено послать два линкора -- "Принс ов Уэлс" и "Рипалс" с четырьмя эсминцами и, как важнейший элемент такого флота, современный бронированный авианосец "Индомитебл". К сожалению, "Индомитебл" был временно выведен из строя в результате аварии. Несмотря на это, было решено отправить оба быстроходных линкора, что, как мы надеялись, стабилизирует политическую обстановку в Японии. Эти линкоры должны были установить контакт с Тихоокеанским
В октябре принц Коноэ сложил с себя бремя управления страной. Он просил о личной встрече с президентом Рузвельтом в Гонолулу, куда он собирался захватить с собой представителей командования японской армии и флота. Он надеялся таким образом связать их соглашениями, которые могли бы быть достигнуты во время этой встречи. Но президент отклонил его предложение, и армия стала все более и более критически относиться к этому мудрому государственному деятелю. Его сменил генерал Тодзио, который одновременно занял посты премьер-министра, военного министра и министра внутренних дел. Генерал Тодзио, которого победители в соответствии с существующей практикой повесили после войны, заявил на суде, что он сам занял пост министра внутренних дел потому, что "столкнулся с грозными тенденциями, предвещавшими внутренние беспорядки, если бы было решено сохранять мир, а не начать войну". По приказу императора он возобновил дипломатические переговоры с Соединенными Штатами, но в то же время вступил в секретное соглашение с членами своего кабинета о том, что Япония начнет войну, если представления кабинета будут отвергнуты.
* * *
В начале ноября я получил от генерала Чан Кайши взволнованное предупреждение о дальнейших операциях японцев в Китае. Он считал, что японцы решили предпринять наступление из Индокитая, чтобы захватить Куньмин и перерезать Бирманскую дорогу. Он просил, чтобы мы оказали ему помощь, направив свою авиацию из Малайи. В заключение он писал:
"Вам на первый взгляд может показаться, что это втянет вас в войну с Японией в то время, когда вы с таким мужеством сражаетесь в Европе и на Среднем Востоке. Я смотрю на вещи иначе. Я не верю, что Япония считает себя достаточно сильной для того, чтобы выступить, пока Китай продолжает сопротивляться, но, когда она избавится от этого противодействия, она нападет на вас там и тогда, где и когда ее это будет устраивать... Китай в настоящий момент переживает наиболее критическую фазу своей войны -- фазу сопротивления. Его способность оборонять сухопутные подступы к Сингапуру и Бирме в настоящее время зависит в основном от готовности Англии и Америки сотрудничать с ним в обороне Юньнани. Если японцам удастся прорвать наш фронт здесь, мы будем отрезаны от вас, и всей системе координации наших военно-воздушных и военно-морских сил с силами Америки и Голландской Индии будет серьезно угрожать новая опасность с новой стороны. Я хотел бы со всей силой подчеркнуть свое убеждение в том, что мудрость и предусмотрительность требуют оказания Китаю упомянутой мною помощи. Ничто иное не сможет обеспечить в той же мере поражение Японии и успех стран, сопротивляющихся в настоящее время агрессии. Я с нетерпением ожидаю Вашего ответа".
Я не мог сделать ничего иного, как переправить это послание президенту Рузвельту.
Бывший военный моряк -- президенту Рузвельту 5 ноября 1941 года
"1. Я получил от Чан Кайши адресованное нам обоим обращение с просьбой о предоставлении ему помощи авиацией. Вам известно, какими военно-воздушными силами мы располагаем в Сингапуре. Тем не менее я был бы готов послать летчиков и даже некоторое количество самолетов, если бы они могли прибыть вовремя.
Нам необходимо в настоящий момент принять общие меры устрашающего характера. Японцы еще не приняли окончательного решения, и император, по-видимому, оказывает сдерживающее влияние. Когда мы беседовали об этом в Пласеншии, Вы говорили о необходимости выиграть время, и эта политика до сих пор блестяще себя оправдывала. Но проводимое нами совместно эмбарго постепенно вынуждает японцев сделать выбор между войной и миром.
В настоящее время похоже на то, что они собираются вступить в Юньнань, перерезав Бирманскую дорогу, что будет иметь катастрофические последствия для Чан Кайши. Прекращение сопротивления с его стороны не только само по себе, явилось бы трагедией для всего мира, но и оставило бы в распоряжении японцев крупные силы, с которыми они могли бы предпринять наступление на север или на юг.
Китайцы обратились к нам и, вероятно, к Вам также с просьбой предостеречь японцев от наступления на Юньнань. Я надеюсь, что Вы сочтете возможным напомнить японцам о том, что такое наступление против Китая из района, в котором мы никогда не признавали за ними права содержать свои войска, было бы открытым выражением пренебрежения к ясно определенной позиции правительства Соединенных Штатов. Мы, конечно, были бы готовы сделать аналогичное заявление.
Никакие самостоятельные действия с нашей стороны не удержат Японию от выступления, так как наши силы слишком связаны в других местах. Но, конечно, мы будем на Вашей стороне и сделаем все возможное, чтобы оказать Вам поддержку, какой бы курс Вы ни избрали. Я лично считаю, что Япония скорее втянется в войну постепенно, чем решится начать ее сразу. Пожалуйста, сообщите мне, что Вы думаете по этому поводу".
9 ноября президент ответил, что, хотя было бы большой ошибкой недооценивать всю серьезность создавшейся угрозы, он сомневается в том, что подготовка японцев к сухопутной кампании против Куньмина свидетельствует о том, что они собираются выступить в ближайшем будущем. Он обещал сделать все возможное путем оказания Китаю помощи по ленд-лизу и путем создания там авиационного отряда из американских добровольцев. Он считал, что при нынешнем настроении Японии всякие "новые официальные устные предупреждения или протесты" могли с таким же успехом вызвать обратный эффект. "Мы будем неослабно и с большим вниманием изучать всю эту проблему и прилагать все усилия для ее разрешения".
Я сделал все, что мог, чтобы успокоить генералиссимуса, передав ему суть этого осторожного ответа.
У нас не было иного пути, как продолжать осуществление своих военно-морских планов на Дальнем Востоке, предоставив Соединенным Штатам пытаться с помощью дипломатических средств как можно дольше удерживать Японию от выступления на Тихом океане.
* * *
20 ноября Япония направила в Вашингтон свой "окончательный ответ". Хотя из ее предложений было совершенно ясно, что она фактически пыталась заполучить плоды победы, не ведя войны, правительство Соединенных Штатов сочло себя обязанным сделать еще одно последнее дипломатическое предложение.
25 ноября президент сообщил мне по телеграфу о ходе переговоров. Японское правительство предложило эвакуировать Южный Индокитай впредь до окончательного урегулирования китайского вопроса или общего восстановления мира в районе Тихого океана, когда Япония согласится полностью отвести войска из Индокитая. Соединенные Штаты должны были взамен снабжать Японию нефтью, воздерживаться от вмешательства в действия Японии по восстановлению мира в Китае, помочь Японии получать продукцию Голландской Индии и создать нормальную основу для торговых отношений между Японией и Соединенными Штатами. Обе стороны должны были договориться о том, чтобы не производить "вооруженного продвижения" в Северо-Восточной Азии и в южной части Тихого океана.
Американское правительство в свою очередь собиралось сделать контрпредложение. Принимая в основном условия японской ноты, оно выдвигала специальные условия, которые Япония должна была соблюсти при отводе своих войск из Южного Индокитая. О положении в Китае в американском контрпредложении не упоминалось. Соединенные Штаты были готовы пойти на ограниченное экономическое соглашение, изменив свой первоначальный приказ о замораживании японских фондов. Так, например, нефть могла поставляться ежемесячно, но только для гражданских нужд. Это американское предложение должно было иметь силу в течение трех месяцев, при условии, что на протяжении этого периода будет обсуждаться вопрос об общем урегулировании на Тихом океане.
Когда я прочел проект ответа, который назывался (и теперь еще называется) "модус вивенди", я счел его неудовлетворительным. Такое же впечатление он произвел на голландское и австралийское правительства и в особенности на Чан Кайши, который послал в Вашингтон отчаянный протест. Однако я ясно понимал, что мы должны соблюдать определенные границы, комментируя политику Соединенных Штатов в таком вопросе, в котором они одни были способны предпринять решительные действия. Я понимал опасность, связанную с представлением, что "англичане стараются втянуть нас в войну". Поэтому я предоставил решать вопрос тому, от кого это зависело, а именно президенту. Я послал ему телеграмму, упомянув в ней только о той стороне вопроса, которая касалась Китая.