Вторая мировая война (Том 5-6)

Черчилль Уинстон

Я хотел, чтобы все произошло тремя этапами: во-первых, широкое англо-американское соглашение в Каире; во-вторых, верховная конференция трех глав правительств трех великих держав в Тегеране; в-третьих, по возвращении в Каир обсуждение чисто англо-американских дел, касающихся войны на индийском театре военных действий и в Индийском океане, которые, несомненно, носили неотложный характер. Я не хотел, чтобы то короткое время, которое мы имели в своем распоряжении, было истрачено на рассмотрение в конце концов относительно мелких вопросов, тогда как требовалось принять по крайней мере предварительное решение, касающееся хода всей войны. Кроме того, казалось неподобающим официально привлекать Советский Союз на конференцию с участием китайского правительства, когда он еще не объявил войну Японии.

11 ноября я писал Сталину: «Трехсторонней перепиской очень трудно решать дела, особенно когда люди путешествуют по морю и по воздуху».

Некоторые трудности, к счастью, разрешились сами собой.

Президент Рузвельт – премьер-министру

12

ноября 1943 года

Я только что получил известие, что Дядя Джо прибудет в Тегеран… Я немедленно телеграфировал ему, что я уладил здесь конституционный вопрос и поэтому могу приехать в Тегеран на короткую встречу с ним, и сообщил ему, что я очень рад. Даже тогда я сомневался, поступит ли он согласно своему прежнему предложению прибыть в Тегеран. Его последняя телеграмма окончательно решила вопрос, и я думаю, что теперь не может быть сомнения, что Вы и я сможем встретиться с ним там между 27 и 30 ноября. Наконец-то мы вышли из этого очень трудного положения и, я полагаю, можем быть довольны.

Что касается Каира, то я всегда считал, так же как, я знаю, считали и Вы, что было бы ужасной ошибкой, если бы Дядя Джо подумал, что мы сговорились с Вами за его спиной о военных действиях. Во время предварительных совещаний в Каире объединенный англо-американский штаб, как вы знаете, будет заниматься планированием будущих операций. Вот и все. Ни вам, ни мне не повредит, если в Каире будут также Молотов и русский военный представитель. У них не возникнет чувства, что их «обходят». С ними не будет ни штаба, ни людей, занимающихся планированием. Давайте допустим их к участию в высоких инстанциях.

Телеграмму Дяди Джо, подтверждающую Тегеран, я получил только пять часов назад. Молотов и военный представитель, несомненно, вернутся туда с нами между 27 и 30 ноября, а после того как мы завершим наши разговоры с Дядей Джо, они вернутся с нами в Каир, возможно, добавив других военных к одному представителю, который будет сопровождать Молотова в первую поездку.

Я думаю, что этот план необходимо провести в жизнь. Я могу заверить Вас, что не будет никаких затруднений.

Я трогаюсь. Счастливого пути нам обоим.

Премьер-министр – президенту Рузвельту

12 ноября 1943 года

1. Я очень рад, что Вам удалось уладить конституционное затруднение и что вопрос о нашей встрече теперь решен. Это большой шаг вперед.

2. Однако начальники штабов очень обеспокоены Вашими планами относительно военных переговоров, и я разделяю их опасения. Из Вашей телеграммы я понял, что английский и американский штабы проведут «много заседаний», прежде чем к ним присоединятся русские и китайцы. Я по-прежнему считаю это абсолютно необходимым ввиду серьезных вопросов, которые должны быть решены. Против того, чтобы Вы и я встретились с Молотовым до нашей встречи с Дядей Джо, нет возражений, но присутствие советского военного наблюдателя на таком раннем этапе конференции может причинить серьезные неудобства. Правительство Его Величества не может отказаться от своего права откровенно и во всех подробностях обсуждать с Вами и Вашими офицерами жизненно важные дела, касающиеся наших перемешанных друг с другом армий. Советского наблюдателя никак нельзя допустить на конфиденциальные заседания, которые наши начальники штабов должны провести, а его отстранение легко может вызвать обиду. Ни одно из этих затруднений не возникло бы при организации официальной трехсторонней конференции штабов, которую, как я предложил, следует провести в свое время.

В конце концов эта опасность была устранена в результате того, что президент пригласил Чан Кайши. Ничто не могло побудить Сталина скомпрометировать его отношения с японцами участием в четырехсторонней конференции с тремя их врагами. Вопрос о прибытии советских представителей в Каир, таким образом, отпал. Это само по себе было большим облегчением. Однако оно было достигнуто ценой серьезного неудобства, и позже за это пришлось расплачиваться.

Премьер Сталин – премьеру Черчиллю

12 ноября 1943 года

Хотя я писал президенту, что В.М. Молотов будет к 22 ноября в Каире, должен, однако, сказать, что по некоторым причинам, имеющим серьезный характер, Молотов, к сожалению, не может приехать в Каир. Он сможет быть в конце ноября в Тегеране и приедет туда вместе со мной. Со мной приедут и несколько военных.

Само собой разумеется, что в Тегеране должна состояться встреча глав только трех правительств, как это было условлено. Участие же представителей каких-либо других держав должно быть безусловно исключено.

Желаю успеха Вашему совещанию с китайцами по дальневосточным делам.

Вот так наши планы приняли окончательную форму, и мы тронулись в путь.

Часть II

От Тегерана до Рима

Глава 1

Каир

Днем 12 ноября на линкоре «Ринаун» я со своим личным штабом отправился из Плимута в путешествие, из-за которого мне почти три месяца пришлось пробыть вне Англии. Со мною были американский посол Уайнант, начальник военно-морского штаба адмирал Кэннингхэм, генерал Исмей и другие сотрудники министерства обороны. Переход через Бискайский залив прошел без особых событий. Во время остановки на несколько часов в Алжире 15 ноября я имел длительную беседу с генералом Жоржем о положении французов в Африке. С наступлением темноты мы взяли курс на Мальту. Туда мы прибыли 17-го.

Здесь я встретился с генералами Эйзенхауэром и Александером и другими ответственными лицами.

«Ринаун» прибыл в Александрию утром 21 ноября, и я немедленно вылетел на аэродром в Пустыне близ пирамид. Мы расположились на удобной вилле, среди широко раскинувшихся Кассеринских рощ с многочисленными роскошными особняками и садами каирских магнатов-космополитов. В полумиле уже обосновались генералиссимус Чан Кайши и его супруга. Президент должен был занять просторную виллу американского посла Кэрка примерно в трех милях по дороге в Каир. Я отправился на аэродром в Пустыне, чтобы встретить его, когда он прибудет; он прибыл на следующий день на «Священной корове» [191] из Орана, и мы вместе поехали на его виллу.

191

Личный самолет Рузвельта. – Прим. ред.

Штабы собрались быстро. Секретариат конференции и все английские и американские начальники штабов находились в отеле «Мена-Хаус», напротив пирамид, а я расположился всего в полумиле оттуда. Весь этот район ощетинился штыками и зенитными орудиями; все подходы охранялись самыми строгими кордонами. Мы немедленно приступили к работе. Нужно было решить и урегулировать огромную массу вопросов.

Присутствие Чан Кайши привело как раз к тому, чего мы опасались. Китайский вопрос, длинный, запутанный и второстепенный, сильно мешал переговорам английских и американских штабов. Кроме того, как будет видно из дальнейшего, президент, преувеличивавший значение индийско-китайской сферы, вскоре оказался поглощен продолжительными совещаниями с генералиссимусом. Надежда убедить Чан Кайши и его супругу поехать посмотреть пирамиды и развлечься до тех пор, пока мы не вернемся из Тегерана, оказалась тщетной, и в результате китайские дела заняли в Каире не последнее, как это должно было бы быть, а первое место. Президент, вопреки моим доводам, обещал китайцам в ближайшие месяцы осуществить значительную десантную операцию через Бенгальский залив. Это в гораздо большей степени, чем какой-либо из моих турецких или эгейских проектов, должно было отвлечь от операции «Оверлорд» десантные суда и танкодесантные баржи, которые теперь стали узким местом. Это также было бы серьезной помехой для наших грандиозных операций в Италии.

29 ноября я писал начальникам штабов: «Премьер-министр желает запротоколировать тот факт, что он отказывался удовлетворить просьбу Чан Кайши о том, чтобы мы предприняли десантную операцию одновременно с сухопутными операциями в Бирме».

Только после того как мы вернулись из Тегерана в Каир, мне наконец удалось убедить президента отказаться от своего обещания. И все же возникло много осложнений. Но об этом позже.

* * *

Во время своего путешествия я подготовил то, что, в сущности, было обвинительным актом в связи с дурным руководством нашими операциями на Средиземном море в течение двух месяцев, прошедших после нашей победы в Салерно. Я передал этот документ начальникам штабов, и они, согласившись в принципе, сделали ряд замечаний в деталях. Окончательный вариант гласил:

«1. В течение года, от Эль-Аламейна и до высадки десантов в Северо-Западной Африке, англичане и американцы одерживали фактически непрерывные победы на всех фронтах, и нет никакого сомнения в том, что наши методы руководства войной через объединенный англо-американский штаб, подчиненный главам двух правительств, дали возможность нашим командирам на полях сражений добиться крупных побед и прочных результатов. Во всей истории союзов никогда не было такого согласия и взаимного понимания не только в верховном руководстве войной, но и между командирами и войсками на полях сражений. Наши совместные операции, начиная от Эль-Аламейнской битвы и кончая битвой за Неаполь и развертыванием войск в Италии, вполне можно считать образцовыми по руководству и чрезвычайно удачными.

2. Однако с тех пор произошла перемена. Наши собственные успехи застигли нас врасплох и в некотором смысле сбили с толку. Между английским и американским штабами обнаружились разногласия, касающиеся скорее вопроса о том, чему должно быть уделено наибольшее внимание, чем принципов. Мы не должны допускать, чтобы уже завоеванные победы привели к такому положению, когда мы перестали относиться критически к самим себе, каждый в отдельности и совместно; это необходимо в интересах совершенствования наших методов и неуклонного повышения нашей боеспособности.

3. Со времени успешной высадки и развертывания войск в Италии в сентябре война на Средиземноморском театре военных действий пошла неудовлетворительно. Следует считать, что как накапливание сил, так и продвижение армии в Италии, даже делая скидку на плохую погоду, были крайне медленными. На линии фронта нет достаточного перевеса над противником. Многие дивизии без всякой передышки непрерывно участвовали в боях с момента высадки. В то же время две лучшие английские дивизии, 50-я и 51-я, которые стояли в Сицилии, поблизости от поля сражения, сначала были лишены снаряжения, а затем отправлены в Соединенное Королевство. Не было найдено возможным содействовать продвижению армии в такой мере, в какой на это можно было надеяться, путем высадки десантов вдоль обоих побережий.