Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4)
Шрифт:
К этому времени я уже пришел к определенным заключениям относительно численности и характера армии, к созданию которой мы должны были стремиться в 1942 году, а также относительно мер по обеспечению людских резервов, необходимых для осуществления этого плана. Я получил согласие соответствующих инстанций на следующую программу и вытекающие из нее мероприятия, которые были проведены в жизнь.
Численность армии
Директива министра обороны
9 октября 1941 года
«1. В настоящее время в Соединенном Королевстве (включая Северную Ирландию) имеется 26 типовых дивизий моторизованной пехоты и одна польская дивизия, то есть всего 27 дивизий, хорошо обеспеченных артиллерией и транспортом, средней численностью по 15500
2. Эту организацию предлагается преобразовать в 27 типовых дивизий (именуемых ниже полевыми дивизиями) плюс польская дивизия (которая будет иметь одну бронетанковую часть), всего 28 дивизий, и увеличить бронетанковые силы до 7 бронетанковых дивизий и 8 армейских бронетанковых бригад, что составит в общей сложности 22 бронетанковые бригады (с 7 дивизионными частями). 4 бригадные группы остаются без изменений. Вместо 8 территориальных дивизий и других упомянутых выше частей будет создано 13 бригад плюс союзные войска, равные 2 бригадам, и 8 отдельных батальонов. Все это, вместе взятое, образует полевую армию метрополии, которая может, таким образом, считаться равной 45 дивизиям. Кроме того, остаются 8 батальонов защиты аэродромов, а также войска местной обороны».
Затем я подробно описал наши силы в метрополии и за границей. Итог показывает численность наших вооруженных сил и их размещение перед важнейшими событиями, которые вовлекли в войну Соединенные Штаты. Далее в директиве говорится:
«10. Если мы будем исчислять силу нашей армии в дивизиях или их эквивалентах, тогда общее распределение войск в 1942 году будет выглядеть следующим образом:
Соединенное
Королевство 45
Дивизии
противовоздушной
обороны 12
Нильская армия 16
Индийская армия
в Ираке и Персии 9
Индийская армия
у себя в стране 8
Гарнизоны крепостей 7
Туземные
африканские
дивизии 2
Итого 99
11. Наш долг развернуть, оснастить и снабжать все эти части в течение 1942 года».
По мере того как 1941 год подходил к концу, ознаменовавшемуся неожиданными критическими событиями, мы могли также с достаточной долей уверенности подвести итог ходу смертельной подводной войны. Благоприятные тенденции, о которых я доложил на закрытом заседании парламента в конце июня, становились все яснее с каждой неделей. Наши силы росли. К июлю мы уже могли обеспечивать наши конвои, шедшие через северную часть Атлантического океана и во Фритаун, постоянным, хотя и небольшим, эскортом.
Пока Германия прилагала все силы, чтобы умножить количество своих подводных лодок, активное сотрудничество Соединенных Штатов становилось реальностью. Наши новые виды оружия, хотя и находившиеся еще в зачаточном виде, а также тактическое взаимодействие наших морских и воздушных сил в борьбе с подводными лодками непрерывно улучшались. Радарное оборудование для кораблей, от которого так много зависело, было не без риска провала пущено в производство непосредственно из проектного бюро. Нашим главным средством защиты на море все еще было уклонение от встречи с противником. День, когда мы могли бы позволить себе спровоцировать противника на нападение, еще не наступил.
4 сентября германская подводная лодка безуспешно атаковала американский эсминец «Грир», направлявшийся в Исландию. Через неделю, 11 сентября, президент издал свой приказ «стрелять первыми». Он заявил по радио:
«Отныне, если германские или итальянские военные корабли вступят в воды, охрана которых необходима для американской обороны, они тем самым подвергнут себя опасности. Я, как главнокомандующий, отдал американской армии и военно-морскому флоту приказ немедленно приступить к осуществлению этой политики».
16 сентября американские эскортные суда впервые обеспечили непосредственное охранение нашим галифакским караванам. Это сразу же облегчило положение наших флотилий. Но прошло еще два месяца, прежде чем президенту удалось освободиться от американских законов о нейтралитете, в силу которых американские суда не могли перевозить товары в Англию и даже вооружаться для самозащиты.
Хотя по сравнению с 1940 годом число действующих германских подводных лодок возросло сейчас в 5 раз, наши потери в судах значительно сократились. В период с июля по ноябрь наши быстроходные галифакские караваны не потеряли ни одного торгового судна. Тихоходные караваны, отплывавшие из Сиднея и с острова Кейп-Бретон под эскортом только английских и канадских кораблей, также не подвергались нападениям в июле и августе. Однако в сентябре нашим конвоям пришлось выдержать семидневный бой в районе между Гренландией и Исландией более чем с дюжиной подводных лодок. Было потоплено 16 судов из 64 входивших в конвой и 2 подводные лодки. 31 октября была наконец нарушена неприкосновенность галифакских конвоев, и американский эсминец «Рейбен Джеймс» был торпедирован и потоплен, причем имелось много жертв.
Это была первая потеря, понесенная американским военно-морским флотом во все еще необъявленной войне. В августе были отмечены ограничения количества судов, отплывающих с одним конвоем. Быстроходные и тихоходные конвои нередко объединялись на часть своего пути, и 9 августа такой комбинированный конвой, состоявший из 100 судов, благополучно добрался до места назначения. В течение трех месяцев, по сентябрь включительно, еженедельный импорт составлял в среднем около одного миллиона тонн, то есть возрос примерно на 80 тысяч тонн в неделю.
Наши авиационные патрули, следившие за германскими крейсерами в Бресте, заметили, что германские подводные лодки, базировавшиеся на порты Бискайского залива, обычно пересекали залив на поверхности и довольно определенными маршрутами. Это открывало благоприятные возможности перед нашей береговой авиацией, но для полного их использования нужно было выполнить два условия. Первым их них была проблема опознавания. Хотя наше радарное оборудование, установленное на самолетах, и давало теперь скромные результаты, мы не могли опознавать объекты ночью, пока, наконец, несколько позже эта проблема не была решена созданием авиационного прожектора.
Вторым условием было оснащение самолетов оружием, которое могло бы потопить подводную лодку. При представлявшихся нам мимолетных возможностях для атак авиабомбы и глубинные бомбы, которыми были вооружены наши самолеты, были недостаточно точными и недостаточно разрушительными. Тем не менее в течение трех месяцев, закончившихся ноябрем, было совершено 28 атак. К декабрю противник был вынужден пересекать опасный район залива либо в темноте, либо под водой. Таким образом, время, в течение которого подводная лодка могла охотиться, было сокращено примерно на пять дней.
В этот момент на английский военно-морской флот легло новое бремя. Необходимость помочь России привлекла наше внимание к морским путям в Архангельск и Мурманск. К концу июля Вайан, ныне адмирал, получил приказ произвести разведку на Шпицбергене. Он высадил отряд, чтобы уничтожить угольные склады и спасти нескольких норвежцев, которых немцы принудили служить им. Во время этой четко выполненной операции было также захвачено 3 груженых немецких угольщика. Примерно в это же время 56 самолетов с авианосцев «Фьюриес» и «Викториес» отважно атаковали германские суда в портах Петсамо и Киркенес на оконечности Нордкапа. Были причинены некоторые повреждения, но при этом погибло 16 наших самолетов, и операция больше не повторялась.
12 августа из Ливерпуля в Архангельск с заходом в Исландию отплыл первый конвой «PQ» из 6 судов, предназначавшихся для России. С этих пор конвои регулярно отправлялись в Северную Россию один — два раза в месяц. Они шли под сильным эскортом и пока что не встречали помех со стороны противника. Когда Архангельск замерз, был использован в тех же целях Мурманск. Успешная доставка грузов для русской армии вызвала слишком много ликования и чересчур широко рекламировалась, и следующий год ознаменовался серьезными неудачами.