Вторая путеводная звезда
Шрифт:
Она затянула жгут покрепче, а Серега ударил Колдунью в скулу. Может, и недостаточно сильно, чтобы она потеряла сознание, но ничего, она подыграет. А синяк у нее останется, уж это Серега мог гарантировать.
Ирина Тимофеевна моргнула им в знак того, что все в порядке, после чего закрыла глаза, свесив голову на грудь.
Костик сидел в кустах, наблюдая за домом Колдуньи, – хмурый сидел и недовольный.
Впрочем, Костик вечно был хмурым и недовольным, на что его коллеги реагировали по-разному: одни пытались, несмотря
Однако эта черта характера никоим образом не влияла на его профессиональные качества, весьма высокие. В силу чего его в отделе ценили.
Итак, сидел Костик в кустах и нудил себе под нос: и есть хочется (а рюкзак уволок Димыч, и они не сообразили разделить провиант); и спать хочется (уже больше суток на ногах!); и курить хочется (а пачка промокла, он не догадался ее перепрятать из наружного кармана…); и ноги затекли; и вообще, надо было Гошку тут оставить…
И предавался он этому сладостному занятию до тех пор, пока не заметил странное шевеление веток с противоположной стороны, у дорожки, по которой они сами не так давно вышли на опушку.
Дождь прекратился. Хоть землю и не остудил, но видимость немного улучшилась. Впрочем, временно: от земли пошел туманец. Разглядеть, что там за ветками, все равно никак не удавалось. Да и далековато Костик стоял.
Он подождал. Шевеление повторилось.
Если там человек, почему на дорожку не выходит? Нужду справляет в кустах? Прячется? Или там зверь какой? В таком случае лось, не меньше, потому что ветки шевелились на уровне человеческой груди…
И вдруг он сообразил: человек там, и он кусты руками разводит, чтобы местность осмотреть!
…Значит, прячется.
Учитывая, что оперы двинули в деревню, то со стороны леса они никак не могли появиться. А обычному путнику, местному жителю, шедшему из одной деревни в другую, осторожничать тут ни к чему…
Гарри. Других вариантов нет.
Костик вспомнил руку, торчащую из болота. Гошка там чего-то умничал: рука, мол, не совсем остыла, потому что болото подогревает, – так это он, пацан, еще трупов не навидался! Рука была свеженькой, еще человеческой, а не трупной! Как влияет болотное брожение на процесс кадаврического окоченения, Костик не знал, но, как пить дать, попал ее обладатель в трясину совсем недавно, суток еще не прошло. И никто другой, как один из охранников бандитов! Местный житель не мог в трясину угодить, бандиты тоже, включая Гарри, – тут он с Кисом был согласен, эти местность знали…
А почему охранник в болото полез? Потому что Гарри сбежал! Он какую-нибудь хитрую тропинку через болота помнит, а охранник за ним погнался! Сам свалился в трясину или Гарри ему помог, это нам без разницы. Главное, что Балатаров сбежал.
А теперь он там, в кустах. Вернулся. За Юлей. Вроде больше незачем.
И день он провел в бегах… оружие искал, сомнений нет. Вот, вооружился и вернулся.
Выходит, Серега тут. Во всяком случае, Юля точно тут. А
Костик потянулся было к рации – доложить Диме обстановку, – как вдруг раздумал. А если там и вправду… лось? То-то выйдет всем потеха! Он же не Гоша какой-нибудь, ему лохануться не к лицу…
Костик убрал рацию в карман и принялся ждать.
Серега быстро перебирал в уме варианты: прикрыть дверь или оставить как есть?
Оставить, решил он. Это ничего не меняло: охранники все равно ее откроют и увидят, что Колдуньи нет (или не просматривается), а оба лежака пусты. Пусты, потому что, по первоначальному плану Сереги, они с Юлей должны их у двери поджидать.
Он огляделся в поисках чего-нибудь, что могло бы создать хоть какой-то объем на лежаках, но не нашел. Учитывая жару, им в «санатории» одеял не выдали.
Значит, охрана сразу сообразит, что пленники освободились. И догадается, что поджидают у двери, – куда им еще деться? Подняться наверх и просочиться мимо охраны они точно не смогли бы.
В таком случае, не лучше ли занять свои койки?
Он мысленно прокрутил сцену в мозгу. Если они притворятся спящими, то настороженности вызовут меньше… Хотя им с Юлей будет сложнее напасть на охрану. Только если бандиты на связанную Колдунью отвлекутся, – вот это был бы отличный момент!
– Юль, – шепнул он ей на ухо, – если мы займем свои места, то придется с лежака рывок сделать… Ты сумеешь?
– Надоел ты мне, полковник. Я ведь уже сказала, что справлюсь!
– Ну что ж… Тогда залегаем. Надеюсь, что Колдунья их внимание привлечет к себе; в этот момент и нападаем. Вопросов нет?
Юля только едва слышно засмеялась в ответ, устраиваясь на своем топчане.
Не прошло и минуты, как сверху, от лестницы, негромко раздался мужской голос:
– Ира?
Арина, выходит, Ириной звалась… Впрочем, не важно: как только Громов доберется до своего кабинета на Петровке, он все о ней узнает: и как зовут, и год рождения, и что с ней такое приключилось… И поможет, если это будет в его силах.
Они с Юлей изобразили глубокий сон.
– Ира, ты где? – голос уже звучал ближе.
Шаги были едва различимы – ступени бетонные, не скрипучие, – но Серега все же уловил легкий шорох и понял, что мужчина спустился на три ступеньки.
Затем еще на одну. Теперь его ноги были видны в проем двери.
– Эй! – позвал мужчина. – Что там у вас происходит? Почему молчишь, Ир?
Ответом ему была тишина.
Охранник присел на корточки, всматриваясь в проем темницы. На полу стояла свеча в глиняном подсвечнике, которую оставила Колдунья, а Серега решил ее не трогать: им с Юлей тоже свет пригодится.
– Борь, иди сюда, – негромко окликнул охранник напарника, находившегося наверху. – Не пойму я, что тут за дела…
Вскоре вторая пара ног появилась рядом с первой.
– Не нравится мне это. Ира не откликается.