Вторая территория
Шрифт:
Далее был длинный коридор, в котором из значительного слева были приёмная и кабинет Бушуева, а справа – комната ракетчиков-двигателистов. В конце коридора, опять же в углу был кабинет Михаила Клавдиевича Тихонравова, технического отца первого спутника, а за поворотом сектора его проектантов. Подразделения конструкторского отдела располагались выше этажом.
Почти жена космонавта.
Невесты в НИИ, конечно, же были. Чаще девушки-техники, копировальщицы, работницы архивных бюро, плывшие в общем течении работ и имевшие собственные планы. Лера из них не выделялась, хотя и была симпатична и мила. О ней
«Круглова Лера
Ищет кавалера.
Не велик пусть чином,
Лишь бы был мужчином.
С ним и на работу,
Пончики в субботу
Покупали дружно.
Что ещё им нужно?»
И хотя в отделе гвоздём была тематика крылатых ракет, ракеты ещё не были на слуху и воспринимались в народе как нечто диковинное. Лера и вовсе считала: «Занимаемся чёрте чем» и имела виды на некого аспиранта, из тех, что как перелётные птицы приземлялись в НИИ на время аспирантуры.
Аспирант был физтеховец, но не бегал как все, не метался то в цех, то на семинар, а скромно сидел на машине или в углу их тёмной комнаты. Он был поклонником моноидеи. Лера чертила и поглядывала на него. Аспирант вроде бы ничего вокруг не замечал. Всё-таки Леру он заметил.
Перед его защитой с аспирантом случился казус. В своём научном затворничестве, «наедине с великой идеей», он так ошалел, что лишился речи и не смог доложить. Отдел перевели в ОКБ и его, в качестве инженера, а её техником. Затем случилось необыкновенное. В ОКБ был создан отряд гражданских космонавтов, и он тайно подал заявление и прошёл отбор. И Лера почувствовала «свет в конце тоннеля». В её телефонных разговорах появились новые нотки.
Её муж ещё не летал. Он пока лишь числился в отряде гражданских космонавтов, и она была женой «космонавта в проекте». Становясь жёнами космонавтов, они торопились исчезнуть с местного горизонта и объявиться где-то во всей красе и в новом качестве. Всё оставалось здесь, на прежнем месте, как бы в прежней жизни: её взаимоотношения с коллективом и её профессиональные способности. На новом месте она явится в новом качестве, в статусе сопутствующей героини, согероиней. Главное, не спешить и не стараться события опередить. Она ещё несколько стесняется, но появился уже определённый налёт в разговорах. Она говорит по телефону:
– Понимаешь, мы приглашены в одно место. Я не хочу идти туда, но это связано с квартирой… Люди там незнакомые и мы в виде угощения, на третье.
Кажется, она торопится. Сколько надежд разрушилось на наших глазах. Но Лера своего почти что дождалась, хотя и не стала женой летавшего космонавта. Перед полётом в профилактории её муж, тоже мечтавший о новой жизни, увлёкся молоденькой медсестрой и предложил ей руку и сердце.
Космики.
«Космики пришли», говорили о нас в отделе науки «Комсомольской правды. И в этом была скрыта суть. Увы, мы – не космонавты, мы космики.
Тогда нам казалось, что всё у нас лучшее. Лучшая стенгазета, лучшие капустники и, конечно, лучший в мире или по меньшей мере в Союзе коллектив и, конечно, свои ценности.
Помню, шутливое награждение Борисом Викторовичем привезёнными с полигона ленточками заглушек.
Было тревожное время. Существовал своеобразный приказ Главного: «За апрель не ходить». Извещения на изменения подписывались самим главным.
Шли последние испытания
Есть нечто похожее в жизни и приключениях тогдашних засекреченных исследовательских творческих коллективов, даже персонажи. Так Раушенбаха я, хотя и с известной натяжкой, сравниваю с Робертом Оппенгеймером, а Эрика Гаушуса с Ричардом Фейнманом. Тому подтверждением стали их рискованные розыгрыши спецслужб.
Однажды каверзный Гаушус принёс на работу сырую резину, с виду – пластилин, и ходил по отделу спрашивая: подскочит или не подскочит? Казалось, нелепый вопрос- как может подскочить пластилин? И Гаушус торжествуя демонстрировал обратное.
Тогда мы все, как школьники, ходили на работе с портфелями. Каждый имел такой портфель, в котором хранились прошитые, прошнурованные рабочие тетради. В конце рабочего дня исполнитель опечатывал портфель особой индивидуальной печаткой с номером и сдавал на хранение в первый отдел. Пластилин номер сохранял и был гарантией того, что портфель без хозяина не вскрывали. В тот раз Гаушус заменил пластилин этой сырой резиной и привычно сдал опечатанный портфель, а утром, получая его указал работникам первого секретного отдела, что его портфель не опечатан. Сырая резина, не отличавшаяся с виду от пластилина, не сохранила опечатанный номер, вызвав у ответственных за хранение секретов сотрудников спецотдела немыслимый переполох.
Розыгрыши в отделе были хлебом нем корми. На разных уровнях. Когда к прибористам посадили дипломника, они хоть и заняты были, не упустили случай. Достали хлорвиниловую трубочку – изоляцию провода – проволоку вынули, а трубочку под столами подвели к его схеме, а другой конец в коридор.
Приходил студент, здоровался, стесняясь просил разрешения осциллограф включить. Как правило, они были заняты, и он очереди ждал. Наконец, говорили: пожалуйста. Подключал свою схему, в душе перекрестясь. Убеждался: работает, а в душе его, наверное, играла торжественная музыка. Дипломник смотрел по сторонам. Но все были заняты, все работали, не поднимая голов, а каверзный Анатолий выбирался в коридор, закуривал и пускал в трубочку дым.
Дым валил у дипломника из схемы. Тот пугался, сразу питание вырубал и смотрел по сторонам: не видели ли? Но все работали. «Не до него». Тогда он начинал копаться в схеме. Вроде бы всё в порядке. Он снова включал и снова –дым. Дипломник прекращал работу. Нужно разобраться.
Целый месяц его морочили. Позже оправдывались: «Думали, поймёт по запаху табака». Но дипломник попался упёртый и лишённый, видимо, чувства юмора. Дурачились, спорили, когда он, наконец, разберёт? А тот из прибориста превратился в теоретика и теорию сочинил о неустойчивости подобных схем и диплом защитил на эту тему.
Конечно, была производственная загрузка, а рядом бытовой фон.
– Борис, одолжи десятку, а я тебе анекдот.
– Давай анекдот.
– Сначала выясним твою платёжеспособность. Впрочем, слушай…
Идёт корабль по морю. Капитан собрал команду и стал выяснять «кто с кем в рейсе живёт?»
– Ты с кем?
– С финкой…
– За эту старую рухлядь ты хочешь десять новых рублей? Ищи дурака.
– Борис – ты не настоящий советский человек. Настоящий человек выручает товарища в беде.