Вторая встречная
Шрифт:
Рука потянулась к двери: тугие петли истошно заскрипели, ветер, не мешкая, проник внутрь. В вестибюле меня встретили две фотографии в рамках, перевязанных черными лентами. Лица Димы и Даши были до неприличия жизнерадостными, наверное, поэтому и не вызвали во мне полагающейся скорби. Или все-таки что-то со мной не в порядке. Из-за никчемного дерева почти разревелась, а сейчас стою, как ни в чем не бывало. Совершенно ничего не чувствую, хотя должна горевать по людям, с которыми меня раньше столько объединяло. Как я ни старалась обнаружить в себе нечто подобное, находила лишь
Отогнав упаднические настроения, я сдала плащ в гардероб и зашла в приемную. Там царила отнюдь не рабочая атмосфера, еле удержалась от замечаний. Девушки-администраторы пили чай и громко сплетничали. На столе красовался натюрморт из крошек, яблочных огрызков и фантиков от конфет. Тараканы свадьбу сыграли бы… Увидев меня, болтушки оживились и принялись советовать «очень хорошего психолога». Я попросила рассказать подробнее, они кинулись наперебой расхваливать центр. Боясь ошибиться, я дергала за нужные ниточки целый час и вела милую беседу. Выпила с ними две кружки безвкусной мути из пакетика, которую они гордо именовали чаем. Девушки сдавать свои секреты не спешили и упрямо увиливали от ответов. Почему я не умею нравиться людям? Впрочем, в итоге они и так мне все выложили, только информации о Диминых ученицах у них не было. Увы, время я потратила зря и чаем давилась напрасно.
Однако польза от передышки все же была. Обида на Киру поутихла, и мысли в голове упорядочились. Вина юной ученицы перестала казаться очевидной. Если на Диму у «бесстыжей малолетки» была обида, то зачем убивать вместе с ним тридцать человек? Тем более, откуда она их знает? Даже я знакома не со всеми. Уверена, чтобы вызвать сердечный приступ на расстоянии, нужен контакт с жертвой. Не личный, но некая связь… Убийце необходимо было помнить энергетический след каждого. И как же я? После моего визита у Оли или Маши был повод от меня избавиться, но я жива. Нет, не складывается.
Я попрощалась с девушками из приемной и вышла в коридор. На улице лил сумасшедший дождь, деревья стучали ветками в окна. Я уткнулась лбом в стену. Она была холодной, неимоверно холодной. Оживляла в памяти позапрошлую ночь, омерзительно подробно. Может, бросить эту затею и отправиться домой? Кто-нибудь другой разберется. Мне оно надо? Геройство – не моя черта, это Соня была отважной и не боялась трудностей. Соня… давно я у нее не была. Сейчас мне хотелось присесть рядом с ней, обнять, рассказать обо всем. Плевать, что она ни слова не поймет. Зато будет близко, очень близко, пусть и бесконечно далеко. Да, я поеду в клинику. К черту расследование, надоело! Я устала думать, не хочу больше думать…
Я ощутила в голове приятную тишину. Прекрасную и недолгую, как любая моя мечта. Нельзя беспомощно стоять и жалеть себя. Это неправильно. Непростительная слабость! Если от меня зависят жизни людей, я обязана бороться. Расспросить девочек не будет лишним. Занятия у них вел Дима, но нашел-то всех новеньких Вениамин. Точно! Как я сразу не сообразила? Веня знает, где искать юных дарований. Он поможет высмотреть их в городе. Вперед, к цели. Смысл
Оставив стену в покое, я добрела до лестницы. Преодолела четыре этажа и встала напротив Вениного кабинета. От двери веяло чем-то родным и безмятежным. Ох, какая ты жестокая, память о старых временах! Ничего не вернуть, не забыть, не исправить. Я в замкнутом круге, из которого один выход – замереть и не двигаться. Но я бегу, бегу, бегу… Спотыкаюсь на тех же местах, заранее зная, что меня ждет. Как глупая белка.
Я без стука толкнула дверь и вошла в темную комнату. Керосиновая лампа нещадно чадила, Вениамин сидел в углу на любимом кресле и обнимал сложенную пополам газету. Я не представляла, с чего начать. Надеялась, что мы закончили в прошлый раз. Опять ошиблась.
– Почему во вторник не зашла? – угрюмо спросил Веня, прервав затянувшееся молчание.
Ясно… Он заметил мой визит к Даше на занятие. Конечно, заметил.
– Так вышло, – сдавленно улыбнулась я. – У меня выдалась скверная неделька.
– По тебе видно, – буркнул он и отвернулся.
– Знаю, тот наш разговор не заладился…
– Как поживает парень, которого ты приводила?
– Влад? Нормально. По крайней мере, был утром. Если не натворил уже чего. С него станется…
Вениамин наконец соизволил повернуться.
– Ты ведь не поздороваться заскочила?
Он обижен, и причины у него имеются. Я повела себя некрасиво. Но дело есть дело – оно важнее.
– Я по поводу ваших учениц, Оли и Маши. Мне нужно их разыскать.
– Им грозит опасность?
– Нет, жертв младше двадцати еще не было. Подозреваю, все наоборот – детки могли… учудить что-нибудь.
– Молодежь, – хмыкнул Веня. – И как я раньше умудрялся за вами уследить? Состарился, не иначе.
– Бытует мнение, что кто-то из наших устроил это, – поделилась я.
– Явно не сам.
– Здесь замешаны силы, с которыми мы не сталкивались.
– Я тебе это сразу сказал! Чем ты слушала?
– Простите… Нам бы теперь догадаться, как загнать эти силы обратно.
– И каким боком тут девочки?
– Ну… – Я замялась. Не посвящать же наставника в постыдные подробности моей беседы с Настей. – Зачем убивать всех, я без понятия, а вот Диму… Мотив кое у кого был.
– Ты про Олю, что ли? – ухмыльнулся Вениамин.
Ох… Неловко вышло. Все-то он замечает… Значит, Настя говорила об Оле. Да, не ожидала от Димы!
Веня поморщился и забросил газету под кресло. Отныне его внимание всецело принадлежало мне.
– Сколько в тебе осуждения, дорогая. С какой стати?
– Вообще-то у него жена была, – высказалась я. – А Оля – ребенок…
– Ты просто не знаешь.
– Не знаю чего?
– Каково строить отношения с человеком, который никогда тебя не поймет. Твое окружение было другим.
– Без разницы! Мерзко это.
– Попустись, – властно произнес Вениамин. – Диму обвинить не в чем, совершенно.
– То есть у них не было романа?
– В смелых Олиных мечтах был. Он заботился о ней, а девочка неверно все истолковала. Вообразила невесть что… Но ты права, она обиделась, и натура у нее вспыльчивая.