Второе Основание
Шрифт:
— А какая может быть альтернатива? Разве я могу получить больше того, что уже имею? Какое оружие вы изберете против моего мозга, который по меньшей мере настолько же силен, насколько и ваш, и против моих звездолетов, которые сильнее всего, что вы можете себе представить?
— Какое оружие? — медленно произнес Первый Оратор. — Да никакого, разве что обыкновенное зернышко знания, которым даже вы не обладаете.
— Говорите быстрее, — засмеялся Мул, — говорите изобретательнее. Но как бы вы ни были умны, вам не выкрутиться из этого положения.
— Бедный мутант, — ответил Первый Оратор. — Мне ведь не надо выкручиваться. Спросите
— Возможно, — самоуверенно заявил Мул, — вы не настолько глупы, чтобы не понимать, что мне нет ровни.
— В истине куда больше логики. Вы знали, что Чанис со Второго Основания. У него не было достаточной силы ума, чтобы скрыть это от вас. И вы понимали также, что гораздо сильнее Чаниса, поэтому не побоялись предоставить ему свободу действий, с тем чтобы потом последовать за ним и раскрыть свои карты. Если бы на Калган отправился я, вы убили бы меня на месте, так как я опасен, а если бы мне удалось остаться в живых и скрыть свою истинную сущность, я не смог бы вытянуть вас в космос. Только слабость Чаниса подтолкнула вас на дальнейшие действия. Останьтесь вы на Калгане — никакие усилия Второго Основания не смогли бы причинить вам вреда со всей вашей техникой, ментальными силами и вашими людьми.
— Мои ментальные силы все еще при мне, — сказал Мул. — Что касается техники и людей, то они тоже недалеко.
— Это верно, но вы больше не на Калгане. Вы на королевстве Тазенда, представленном вам как Второе Основание. Очень логично представленном. Так сделать было необходимо, потому что вы мудрый человек, Первый Гражданин, и подчиняетесь только логике.
— Согласен, но победа ваша оказалась недолгой. Я вырвал правду из вашего Чаниса, когда понял, что истина лежит глубже.
— А мы, со своей стороны, подготовились к тому, что вы сделаете такой шаг, и подготовили к нему Чаниса.
— А вот это уже неверно, потому что я обнажил его мозг, который был у меня как на ладони, и когда Чанис сказал, что Второе Основание — это Россем, он сказал истинную правду, ибо в его мозгу не осталось и тени других мыслей, так что обмана не могло таиться даже в микроскопической его извилине.
— Вы правы. Следует отдать должное такому предвидению. Но ведь я говорил уже, что Билл Чанис был добровольцем. А знаете ли вы, какого рода добровольцем? Прежде чем лететь на Калган, ему пришлось пройти через процедуру эмоциональной хирургии, процедуру довольно суровую по природе. Неужели вы думаете, что неизменный Билл Чанис смог бы обмануть вас? Нет, он сам был обманут. Причем пошел на это добровольно. Всем своим существом Билл Чанис верит, что Россем — это Второе Основание. И вот уже три года, как мы поддерживаем эту иллюзию в королевстве Тазенда, ожидая вас. И ведь добились успеха, вы не находите? Сначала вы решили, что Второе Основание — это Тазенда, затем — Россем, но дальше вы пойти не смогли.
Мул вскочил на ноги.
— Вы осмеливаетесь заявить мне, что Россем тоже не Второе Основание?
Лежавший на полу Чанис почувствовал, как сковывавшие его путы окончательно порвались под влиянием ментального потока Первого Оратора, и поднялся во весь рост.
— Значит, Россем — не Второе Основание?! — закричал он в полнейшем изумлении.
Первый
— Вот видите, Первый Гражданин удивлен так же, как и вы. Разумеется, Россем — не Второе Основание. Неужели мы настолько безумны, чтобы привести прямо на нашу Родину самого могущественного и опасного врага?
Пусть ваш флот бомбардирует Россем, Первый Гражданин, от этого ваше положение не изменится ни на йоту.
Почему? Потому что экспедиция Второго Основания, пробывшая здесь три года и функционировавшая под видом старшин, выполнила свою задачу и направляется в данный момент на Калган. Разумеется, они не попадут на глаза вашему флоту и прибудут в ваши владения по меньшей мере за день до того, как вы сможете туда домчаться. Поэтому я и говорю об этом спокойно. И если я не отменю своих приказов, то по возвращении вы будете иметь дело с восставшей, революционной империей — всем вашим Союзом Миров.
Мул медленно опустил голову. Его мозг источал злобу и отчаяние.
— Да. Слишком поздно… Слишком поздно, теперь я понимаю.
— Теперь вы понимаете, — согласился Первый Оратор. — А теперь уже нет. — И в тот момент, когда мозг Мула открылся в своем отчаянии, Первый Оратор, готовый к этому и понимающий природу вещей, быстро проник в него. Ему понадобилась лишь доля секунды, чтобы совершить превращение.
Мул поднял голову и сказал:
— Значит, мне нужно вернуться на Калган?
— Конечно. Как вы себя чувствуете?
— Прекрасно. — Он нахмурился. — А вы кто такой?
— Разве это имеет значение?
— Нет, конечно. — Он пожал плечами и тронул за руку генерала.
— Проснитесь, Притчер, мы летим домой.
Прошло два часа, прежде чем Билл Чанис почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы передвигаться самостоятельно.
— И он никогда не вспомнит? — спросил Билл.
— Никогда. У него остались ментальные силы и империя, но помыслы его совершенно изменились. Теперь Мулу безразлично Второе Основание, он стал мирным человеком, а значит, те несколько лет жизни, которые мутант еще сможет протянуть со своим здоровьем, будут для него гораздо более счастливыми. А после его смерти План Сэлдона будет осуществляться дальше.
— А это правда, — настаивал Чанис, — что Россем — не Второе Основание? Я ведь был уверен в обратном, но я же не сумасшедший!
— Вы не сумасшедший, Чанис. Как я уже говорил, просто измененный. Пойдем. Надо возвращаться домой.
Билл Чанис находился в большой комнате с белым кафельным полом. Он ни о чем не думал. Его устраивало то, что он живет.
На первых порах Билл пытался собрать обрывки воспоминаний и осмыслить подслушанные разговоры, как, например, этот:
— Сейчас у него абсолютная афазия. Произведена полная очистка, и я думаю, без малейшего вреда. Теперь необходимо восстановить первоначальную запись.
А затем кто-то вошел и что-то долго думал с ним, после чего Билл спал еще дольше.
Пришло время, и кровать стала кроватью, окно — окном, и Чанис неожиданно понял, что находится в больнице, и слова, которые он воскресил в памяти, уже имели смысл.
Билл сел на постель. Первый Оратор приблизился.