Второе поколение
Шрифт:
Сердце Таниса болезненно сжалось: он знал, что в той нише сейчас его сын.
Гилтас вошел в зал.
Танис забыл страх.
Больше не было маленького мальчика, который убежал из дома. Танис видел молодого человека с серьезным и торжественным лицом, и этот молодой человек стоял гордо выпрямившись, с чувством собственного достоинства, облаченный в желтые мерцающие одежды Беседующего.
Эльфы перешептывались между собой. Они были, очевидно, поражены.
И Танис был поражен. Все в его сыне говорило, что он — король.
Гилтас вступил в луч солнечного света. Любящий отцовский взгляд уловил едва заметную дрожь крепко сжатых челюстей молодого человека, бледность его лица, преднамеренно ничего не выражающего. Рашас и чародейка в белой мантии одновременно двинулись, чтобы встать с обеих сторон от Гила.
— Это Гилтас. Давай начнем. — Положив ладонь на рукоять меча, Танис двинулся вперед. Даламар поймал его за одежду и оттащил назад.
— Что еще? — зло обернулся Танис и увидел выражение лица темного эльфа. — Что не так?
— На нем солнечный медальон, — сказал Даламар.
— Что? Где? Я не вижу его.
— Он спрятан под одеждой.
— И что из этого? — Танис не понимал, в чем дело.
— Это святой медальон, освященный Паладайном. Сила медальона защищает его от таких, как я. Я не смею прикоснуться к нему.
Темный эльф подвинулся поближе к Танису и зашептал ему на ухо:
— Не нравится мне это, друг. Почему у Гилтаса оказался солнечный медальон? Его может носить только Беседующий-с-Солнцами. Портиос никогда бы не отдал медальон добровольно, и никто не может забрать его силой из-за магических свойств. Здесь что-то не то, что-то зловещее.
— Тем более надо забрать Гила отсюда! Что теперь будем делать?
— Твой сын должен снять медальон. Такие. И он должен сделать это по собственной воле.
— Я присмотрю за этим, — бросил Танис и опять пошел вперед.
— Нет, подожди! — предостерег его Даламар. — Терпение, дружище, терпение. Сейчас еще не время — только не сейчас, когда проклятая Белая Мантия стоит рядом с ним. Посмотрим, что будет дальше. Нужный момент еще не пришел. Ну а когда он наступит, ты должен быть наготове.
Полуэльф медленно разжал руку, впившуюся в рукоять меча. Таков был инстинкт Таниса — действовать, а не выжидать. Но Даламар был прав. Время действовать еще не пришло. Танис беспрестанно переступал с одной ноги на другую и повторял себе, что надо быть терпеливым.
Гилтас остановился у кафедры. Он был немного ниже окружающих его эльфов и, вероятно, никогда не достигнет нормального для эльфов роста — из-за доли человеческой крови, текущей в жилах. На какое-то мгновение он выглядел коротышкой — совсем не по-королевски.
Рашас подтолкнул Гила вперед, положив ему руку на плечо.
Гил повернулся и смерил его холодным взглядом.
Улыбаясь плотно сжатыми губами, Рашас убрал руку.
Повернувшись спиной к Рашасу, Гил медленно взошел на кафедру.
Остановившись там, Гил обвел зал быстрым, ищущим и полным надежды взглядом.
— Он ищет меня, — сказал Танис. Его рука потянулась к кольцу. — Он знает, что я приду за ним. Если бы он увидел меня…
— Нет, он может невольно выдать нас, — покачал головой темный эльф.
Танис беспомощно наблюдал, как в глазах сына тает надежда.
Голова Гила склонилась, плечи опустились. Но потом он глубоко вздохнул и поднял голову, со стоическим спокойствием устремив невидящий взор в толпу.
Рашас поспешно управлялся с ритуалом, опуская церемониальные украшения, которые так любят эльфы.
— Ситуация крайне серьезная. Прошлой ночью часовые Квалинести поймали лазутчика, шпиона Сильванести!
Старшие эльфы были шокированы и разгневаны, молодые же обменивались взглядами и качали головами.
— Шпиона схватили и будут судить. Кто знает, один ли он? Может, он предвестник вражеской армии! Так что, — Рашас говорил очень громко, почти кричал, — в интересах безопасности нашего народа сенат решил следовать единственно возможному для нас выходу из сложившейся ситуации. По решению Талас-Энтии настоящий Беседующий-с-Солнцами, Портиос из Семьи Солостарана, за преступления против своего народа лишается этого титула. В дальнейшем он будет изгнан и из наших земель, и из всех тех, где живут добродетельные.
— Мы будем оспаривать это постановление! — громко произнес чей-то голос.
Шокированные старшие эльфы завертели головами, стараясь понять, кто осмелился произнести такое. Молодые эльфы стояли все вместе, их лица выражали открытое неповиновение:
— Главы Семей говорят «нет», — продолжал молодой эльф, его голос перекрывал Призывы сохранять тишину. — И мы оспариваем постановление Талас-Энтии.
— Подобные дела не для Глав Семей, — ледяным тоном сказал Рашас. — По закону Беседующий устанавливает, будет изгнан, эльф или нет. Если же сам Беседующий совершает тяжкое преступление, то на страже закона стоит Талас-Энтия.
— А кто решил, что Портиос совершил преступление? — продолжал все тот же эльф.
— Талас-Энтия, — последовал ответ Рашаса.
— Очень удобно! — усмехнулся эльф.
— Поставить вопрос на рассмотрение Глав Семей! Мы предлагаем голосование!
— поддержали его другие молодые эльфы.
— Мы хотим выслушать Портиоса, — заявила молодая эльфийка. — Он имеет право защищаться.
— Ему предложили это, — спокойно ответил Рашас. — Мы послали за ним в Сильванести. Наш посланник передал Беседующему, что он обвиняется в измене и должен немедленно вернуться и дать ответ. Как вы видите, Портиос не приехал. Он остался в Сильванести. Он презирает не только суд, но и собственный народ.