Второе послание к Тимофею
Шрифт:
Далее следует «стакатто» из четырех коротких, но точных указаний, умышленно охватывающих весь спектр проблем, с которыми предстояло столкнуться Тимофею и другим людям, призванным к служению в церкви,
1. Поскольку люди легко меняют свои взгляды и подход к жизни, Тимофей должен быть «бдителен во всем». Буквально пёрho означает «быть трезвым, рассудительным», а фигурально — «всегда иметь ясную голову» и «быть уравновешенным, хорошо владеть собой» (ГАЛ). Когда люди вокруг отравлены одурманивающими их еретическими учениями и фальшивым блеском новостей, служителям церкви в особенности следует сохранять «спокойствие и здравомыслие» (НАБ).
2. Хотя люди не желают слушать «здравого учения», Тимофей должен настойчиво продолжать проповедовать его. Следовательно, ему необходимо быть готовым к тому, что придется «переносить скорби» ради истины, которой он должен придерживаться досконально, если не желает ее предавать. Как только библейская вера становится непопулярной,
3. Поскольку люди в большинстве своем страшно невежественны во всем, что касается евангелизма, Тимофей должен «совершать дело благовестника». Не совсем ясно, что здесь имеется в виду; возможно, та специфика служения, о которой упоминается в других местах Нового Завета, где встречается это слово (Деян. 21:8; Еф. 4:11). Альтернатива такой интерпретации в том, что здесь речь идет о любой проповеди Евангелия и свидетельствах о Христе. Во всех случаях Павел настаивает на том, чтобы Тимофей «относился к благовестию как к основному делу своей жизни» (ИБ). Благую весть недостаточно защищать от искажений; необходимо широко распространять ее.
4. Даже если люди отвергнут учение, которое будет проповедовать им Тимофей, предпочтя то, о чем вещают учителя, «которые бы льстили слуху», Тимофей все равно должен «исполнять служение» свое. Здесь используется тот же глагол, что и в отрывке, где рассказывается о Варнаве и Савле, возвратившихся из Иерусалима «по исполнении поручения» (Деян. 12:25).
Именно так должен действовать и Тимофей — до тех пор пока не исполнит свое поручение.
Итак, мы видим, что эти четыре выразительных наказа Павла, отличаясь в деталях, в целом повторяют все ту же основную идею. «Тяжкие времена», когда, благовествуя, будет трудно добиться внимания слушателей, не должны лишить Тимофея мужества, отпугнуть его от выполнения задачи своего служения, принудить исказить его, приспособив к потребностям слушателей, и уж ни в коем случае не должны заставить его молчать. Напротив, они должны вызвать у него желание проповедовать истину еще энергичнее.
Все сказанное в равной степени относится и к нам. Чем труднее времена и чем меньше люди хотят нас слушать, тем более настойчиво и убедительно обязаны мы вести свою работу благовествования. Как выражает эту мысль Кальвин, «чем решительнее отвергают люди учение Христа, тем энергичнее следует убеждать их служителям Божьим, прилагая все усилия к защите неприкосновенности этого учения и тем самым противодействуя нападкам дьявола» [76] .
76
Кальвин. С. 334.
в. «Павел старец» (стихи 6—8)
Третьим побудительным мотивом апостольского призыва было приближение мученической смерти, которая вскоре ждала Павла. Связь между этим абзацем и стихом 5 предельно ясна. Павел рассуждает примерно так: «Но ты, Тимофей, ты должен "исполнять служение твое", потому что я уже стою на пороге смерти». Задача, стоящая перед Тимофеем, приобретает особенно важное значение именно потому, что дело жизни самого апостола практически завершено и совсем скоро он лишится возможности действовать. Как Иисус пришел вслед за Моисеем, Соломон за Давидом, Елисей за Илией, так Тимофею предстоит продолжить дело Павла.
Апостол использует два ярких выражения, чтобы описать приближение смерти; одно заимствовано из образов жертвоприношения, а второе (весьма вероятно) связано с судоходной терминологией. Первое: «…я уже становлюсь жертвою» или «уже жизнь моя принесена на алтарь» (НАБ). Он настолько убежден в том, что его мученическая смерть вот–вот наступит, что употребляет слово «становлюсь», как будто жертва уже приносится. И продолжает: «…время моего отшествия настало». Слово «отшествие» (analysis) постепенно стало одним из самых распространенных, когда речь идет о смерти, но из этого не следует делать вывод, что его первоначальное метафорическое значение полностью забыто. Буквально оно означает «освобождение» и может быть использовано либо в смысле «сняться с лагеря» (как предпочитает Локк [77] , поскольку в следующем стихе Павел использует воинскую терминологию: «Подвигом добрым я подвизался»), либо «освободиться от оков» (такого мнения придерживается Симпсон [78] ), либо «сняться с якоря». Из этих трех вариантов последний, конечно, наиболее колоритен. При таком подходе между двумя образами, один из которых знаменует конец жизни (жертва, принесенная на алтарь), а второй — начало жизни другой (лодка, отчаливающая от берега), возникает определенная согласованность. Якорь уже поднят, якорная цепь вытравлена, и лодка готова поднять паруса, чтобы отплыть к другому берегу. Теперь, прежде чем начнется величайшее из всех его путешествий, Павел оглядывается назад на пройденный путь своего служения, которому было отдано около тридцати лет жизни. Он описывает его (ничуть не хвастаясь, а лишь придерживаясь фактов) с помощью трех сжатых выражений.
77
Локк. С. 111.
78
Симпсон. С. 154.
Во–первых: «Подвигом добрым я подвизался». Эти слова могут быть переведены как «я участвовал в великом ристалище» (НАБ), поскольку слово agon означает любое состязание, требующее напряженных усилий, будь это ристалище или бой (подвиг). Как бы то ни было, звучание этой фразы наводит на мысль о том, что Павел в какой–то степени комбинирует два образа, к которым уже прибегал, — воина и атлета (см. 2:3–5); во всяком случае, она свидетельствует, что ему пришлось выдержать нелегкую борьбу.
Во–вторых, он пишет: «…течение совершил». Несколько лет назад, обращаясь к старейшинам той самой церкви в Ефесе, которой теперь руководит Тимофей, Павел уже говорил о своем стремлении заниматься именно этим, «Но я ни на что не взираю и не дорожу своею жизнью, — заявлял он тогда, — только бы с радостью совершить поприще мое и служение, которое я принял от Господа Иисуса…» (Деян. 20:24). Теперь он имеет все основания сказать, что сделал это. В обоих случаях употреблены одни и те же греческие слова. «Сейчас он оглядывается назад на то, что прежде было его целью», — комментирует это заявление Павла доктор права Уайт из Ньюпорта [79] . Во всех фразах этого стиха Павел использует перфект [80] , так же как и Христос, когда Он говорил в горнице со Своими учениками [81] . В обоих случаях конец, несомненно, был близок.
79
Уайт. С. 178.
80
Время, обозначающее действие, которое к этому моменту было уже завершено. — Прим. пер.
81
Ин. 17:4: «Я… совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить».
В–третьих: «…веру сохранил». Это можно понять так: «Я сохранил веру в моего Господа». Однако в контексте всего послания, где постоянно делается акцент на важность сохранения «доброго залога» (то есть открытой Богом истины), вероятнее всего, Павел говорит о своей верности именно в этом смысле. «Я сохранил в неприкосновенности, как верный страж или управитель, сокровище благовестия, вверенное мне». [82]
Итак, дело апостола, как и любого служителя церкви, проповедующего Евангелие, представлено нам как «подвиг добрый», «совершение течения [то есть служения]» и «сохранение сокровища». Все три вида служения сопряжены с огромным трудом, опасностью и даже жертвенностью. И все испытания Павел выдержал с честью.
82
Локк. С. 111.
Теперь его впереди не ждет ничего, кроме награды. Или, как он выражается, «…готовится мне венец правды», который возложит на него Господь «в день оный». Венок (или «венец») из веток вечнозеленых растений, сам по себе не представляющий никакой значительной ценности по сравнению с серебром и золотом, в греческих играх был величайшей наградой, вручаемой победителю. «Во многих небольших городах в те дни, — пишет епископ Хэндли Моул, — встречая на перешейке или в Олимпии победителя, увенчанного лаврами, люди выламывали из городской стены куски, открывая герою проход, которым никто не пользовался до него» [83] . Венец, ожидающий Павла, он сам называет венцом «правды» (dikaiosyne). Эти слова апостола воспринимаются скорее как «венец оправдания». Но, возможно, здесь они имеют еще и некоторый юридический оттенок, с помощью которого Павел умышленно подчеркивает контраст между Божьим Судом и человеческим правосудием, жертвой которого он должен стать со дня на день. Император Нерон объявил его виновным и приговорил к смерти, но вскоре «вердикт Нерона будет опровергнут другим, высочайшим Судом» [84] , который будет вершить «Господь, праведный Судия».
83
Моул. С. 145.
84
Симпсон. С. 157.