Второе правило волшебника, или Камень Слёз
Шрифт:
Ричард гнал от себя эти мысли, но они настойчиво возвращались. В конце концов, даже если он ее похоронит, труп все равно сожрут черви. Чем же черви лучше, чем гар? И тут же он подумал о другом, не менее отвратительном: кто он такой, чтобы судить? Ведь он сам ел человеческую плоть — так чем же он лучше гара?
Кроме того, пока детеныш занят едой, можно ускользнуть, и гар уже не успеет его догнать. Маленький гар будет предоставлен самому себе, и Ричард наконец от него избавится.
Он посмотрел, как звереныш исследует человеческое тело и пытается зубами ухватить руку убитой. Похоже,
Гар выпустил руку и посмотрел на Ричарда, словно просил помочь. Крылья его нервно подрагивали. Он хотел есть.
Можно убить двух зайцев.
Да и какая разница? Она все равно мертва. Дух ее покинул тело. Стиснув зубы, Ричард поднял меч.
Отпихнув гара ногой, он разрубил тело на куски. Звереныш набросился на них, а Ричард повернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь. Звуки за спиной вызывали в нем тошноту. Но кто он такой, чтобы судить? Он перешел на бег, стараясь побыстрее добраться до лагеря. Рубаха взмокла от пота, а меч никогда еще не казался таким тяжелым. Ричард старался выбросить происшедшее из головы, он заставлял себя думать о доме, об Оленьем лесе.
Ему отчаянно хотелось стать тем, кем он был прежде.
Сестра Верна как раз закончила чистить Джека и теперь возилась с седлом.
Она пристально посмотрела на Ричарда и вновь принялась нашептывать Джеку что-то ласковое и тихое. Ричард взял скребницу и занялся Джеральдиной.
Больше всего ему сейчас хотелось побыстрее отсюда убраться.
— Ты уверен, что никто не найдет тело?
Его рука замерла.
— Теперь это не важно. На меня напали гары. Тело досталось им.
Сестра ненадолго задумалась.
— Да, по-моему, я слышала гаров. Пожалуй, это сработает. — Рука Ричарда со скребницей возобновила движение. — Ты их убил?
— Я убил одного. — Сначала он решил не говорить ей, но потом подумал, что это не важно. — Там был детеныш. Его я не тронул.
— Гары — кровожадные животные. Лучше бы ты убил и его. Пожалуй, тебе следует вернуться и сделать это.
— Я не смог. Он... не подпустил меня достаточно близко.
— У тебя есть лук.
— Да что это изменит? Без матери детеныш все равно издохнет.
— Наверное, ты прав. — Она наклонилась затянуть подпругу. — Будет лучше, если мы побыстрее уедем.
— А почему гары не нападали на нас раньше?
— Их отгонял мой Хань. Просто ты ушел слишком далеко и оказался за пределами безопасной зоны.
— Наверное, это тяжело? — Ричард был доволен, что этому загадочному Хань нашлось хоть одно полезное применение. — Гары ведь очень крупные твари.
— Да, они велики. — Сестра улыбнулась. — Кроме того, здесь водятся и другие твари, не менее опасные. Но всегда следует стараться добиться желаемого путем наименьших усилий. — Она ласково потрепала своего коня. — Гораздо проще не подпускать к себе кровавых мух. Я так и делаю, а гары при этом уверены, что здесь нет ничего, достойного внимания. Таким образом, я жертвую лишь ничтожной частью своего Хань.
— Почему же ты тогда не защищаешь нас и от людей? Не проще ли было бы оттолкнуть ту женщину?
— У некоторых племен, населяющих эти земли, есть амулеты, способные противостоять
Ричард ничего не ответил и в молчании закончил седлать лошадей. Сестра Верна тоже не делала попыток возобновить беседу. Наконец он не выдержал:
— Сестра Верна... Я хочу сказать, что сожалею о том, что случилось с твоими подругами. — Ричард старался не смотреть ей в глаза и сосредоточенно ковырял сапогом землю. — Я хочу, чтобы ты знала: когда я хоронил их, я прочел над могилами молитву и попросил добрых духов быть милостивыми к ним. Я не хотел их смерти. Что бы ты ни думала, я действительно не желаю ничьей смерти. Я даже не могу есть мясо, ибо одна мысль о том, что кто-то должен умереть, чтобы я был сыт, вызывает у меня тошноту.
— Благодарю тебя, Ричард, но знай, что молиться следует только Создателю, ибо лишь Его свет ведет и направляет нас. Возносить молитвы духам кощунство. — Сестра Верна помолчала, а когда заговорила вновь, голос ее смягчился:
— Впрочем, ты еще не прошел обучения, и винить тебя не в чем. Ты сделал все, что мог, и я уверена, что Создатель услышал твою молитву, ибо она была чиста.
Такой взгляд на вещи показался Ричарду чересчур ограниченным. О Создателе он почти ничего не слышал, зато духов видел собственными глазами — как злых, так и добрых. Уверенность сестры представлялась ему сродни тем многочисленным суевериям, которым обычно подвержены люди, плохо знающие лес. В бытность свою проводником Ричард немало наслушался всяких баек, порожденных извечным стремлением людей понять свое место в мире. Порой они были очень красивы и захватывающи, но это были всего лишь сказки, и, наученный опытом, Ричард вовсе не собирался верить на слово тому, что говорила сестра Верна.
По ее словам выходило, что Создатель, словно король, восседает на небесном троне, снисходительно внимая бесчисленным молитвам простых смертных. Но разве есть ему дело до молитв? К молитвам скорее уж прислушаются духи, сами некогда бывшие живыми людьми и хорошо понимающие желания плоти. А Создатель... Не просто ли это иное название для закона всеобщего равновесия, о котором неоднократно говорил Ричарду Зедд.?
Впрочем, Ричард знавал немало людей, стойко придерживающихся своих взглядов, и давно убедился, что разубеждать их бесполезно, да и не нужно.
Пусть сестра Верна верит во что ей нравится — ведь это тешит ее душу независимо от того, права она или нет. Зачем это менять?
Ричард снял с плеча перевязь и протянул меч сестре:
— Я обдумал наш давешний разговор и решил, что ты права. Мне больше не нужен меч. Возьми его.
— Ты действительно так считаешь? — спросила сестра, принимая у Ричарда перевязь и ножны. Голос ее был совершенно бесстрастен.
— Да. С меня достаточно. Отныне меч твой.
Ричард отвернулся и принялся затягивать подпругу. Он избавился от Меча Истины, но по-прежнему ощущал в себе его магию. Человек не властен отказаться от своего призвания, но по крайней мере стали и крови больше не будет.