Второе предупреждение. Неполадки в русском доме
Шрифт:
Элита интеллигенции, в том числе партийной («номенклатура» КПСС), прошла примерно тот же путь, что и западные левые. Еврокоммунисты, осознав невозможность переноса советского проекта на Запад ввиду их цивилизационной несовместимости, совершают историческую ошибку, заняв антисоветскую позицию — отвергая советский строй и в самом СССР. Это приводит к краху их партий. Наши партийные интеллектуалы, осознав необходимость преодоления «первого» советского проекта — как дети преодолевают отцов — также занимают антисоветскую позицию. Это приводит к краху СССР (здесь мы не говорим о коррумпированной части номенклатуры).
Хотя в изучении перестройки еще много «белых пятен», ряд выводов
— Перестройка — «революция сверху», вопреки интересам и идеалам трудящихся масс. В ней назревающий кризис легитимности, грозящий перераспределением власти, разрешается действиями правящей верхушки через государственный аппарат и идеологическую машину.
— Перестройка была с энтузиазмом поддержана обществом потому, что оно «переросло» политическую структуру, созданную на первом этапе советского строя. Вынужденное на первом этапе создание закрытого правящего слоя («номенклатуры») породило, как и предвидели Ленин и Сталин, рецидив сословных отношений. Однако произошел срыв, и процессом овладела именно «номенклатура». В критический момент 1990-1991 гг. ее верхушка пошла на национальное предательство.
— Перестройка была частью холодной войны. Она изменила политическую структуру мира и породила мировые процессы, далекие от завершения. США играли в ней активную роль и рассматривают ее результат как поражение СССР в холодной войне. По своим масштабам это явление всемирно-исторического значения.
— Первый этап перестройки (до демонтажа государства) представлял собой «революцию в сознании» (гласность).
К чему пришли. Вслед за развалом СССР и сломом хозяйственной системы («приватизация») последовал катастрофический кризис. Он был не унаследован от СССР, а создан. Антисоветский проект был направлен на слом буквально всех устоев и структур жизнеустройства — на разрушение цивилизации. Кроме того, передача преступному миру большой части собственности и власти породила аномальный уклад, несовместимый с жизнью общества. Инстинктивным ответом населения на реформу стало снижение рождаемости и рост смертности.
Чтобы оценить масштабы кризиса, надо напомнить, что на реформу в России истратили беспрецедентные в мировой истории средства: экономию от прекращения гонки вооружений; экономию от прекращения войны в Афганистане; экономию от прекращения всех крупных проектов; практически все капиталовложения в промышленность, АПК, транспорт и строительство, которые составляли до 1987 г. огромные суммы; экономию от свернутых социальных программ; отнятые у населения сбережения (400 млрд. долларов); экономию от резкого снижения уровня потребления 90% населения. Были загублены не только эти средства, но и промотан весь золотой запас страны, а также сделаны долги на 150 млрд. долларов. Главная причина — не воровство и не вывоз денег (хотя и они велики), а паралич хозяйства.
Все большие технические системы, на которых стоит жизнь страны (энергетика, транспорт, теплоснабжение и т.д.) созданы в советское время. Все они устроены иначе, чем в западном рыночном хозяйстве. За 15 лет выяснилось, что нынешняя хозяйственная система не может их содержать — при рыночных отношениях они оказываются слишком дорогими. Они разрушаются. В то же время рынок не может и построить новые, рыночные системы такого же масштаба. Страна попала в историческую ловушку — в порочный круг, из которого в нынешней хозяйственной системе вырваться невозможно.
По всем своим основным признакам созданный в России уклад принципиально отличается от западного капитализма. Это разные экономические, социальные и культурные явления. Запад поддерживает наших «капиталистов» потому что они
Страна живет параллельно и вопреки этому «капитализму». Многие подсистемы советского стpоя уцелели и показали поpазительную устойчивость. Их охраняют, вопреки рыночной риторике, и большинство работников государственного аппарата, и хозяйственные руководители, и само население. Там, где советские структуры выходят из тени, как в Белоруссии, дело идет получше.
Опыт начала ХХ и ХХI веков показал, что при господстве в России уклада, основанного на конкуренции («капитализм») она не может выжить как независимое многонациональное государство. Гибель целой цивилизации маловероятна. Следовательно, после более или менее длительного хаоса в России возобладают различные формы социалистического уклада, пусть даже с мимикрией под капитализм (хотя влиятельные силы постараются не допустить возрождения России как сильной независимой страны, тем более с социалистическим жизнеустройством).
Перейдем теперь к причинам катастрофы.
Мой главный тезис таков. Крушение советского строя было обусловлено состоянием сознания, которое Андропов определил четко: «Мы не знаем общества, в котором живем». В 70-80-е годы это состояние ухудшалось: незнание превратилось в непонимание, а затем и во враждебность, дошедшую в части элиты до степени паранойи.
Незнанием была вызвана и неспособность руководства быстро выявить назревающие в обществе противоречия, и найти эффективные способы разрешить уже созревшие проблемы. Незнание привело и само общество к неспособности разглядеть опасность начатых во время перестройки действий по изменению общественного строя, а значит, и к неспособности защитить свои кровные интересы.
Разберем этот главный тезис по частям.
Кризис партийного руководства. Смена поколений. Смерть Сталина стала концом важного этапа. Уходило поколение руководителей партии, которое выросло в «гуще народной жизни». Оно «знало общество, в котором мы живем» — не из учебников марксизма, а из личного опыта и опыта своих близких. Это знание в большой мере было неявным, неписаным, но оно было настолько близко и понятно людям этого и предыдущих поколений, что казалось очевидным и неустранимым. Систематизировать и «записать» его казалось ненужным — и оно стало труднодоступным. Когда Ленин говорил, что «Лев Толстой — зеркало русской революции», это было понятно старому поколению, но это стало совершенно непонятно партийной интеллигенции 60-х годов.
Новое поколение номенклатуры уже не было детьми общинных крестьян, носителей и творцов самого духа советского проекта. В массе своей это уже были дети партийной интеллигенции первого поколения. Но и те, кто рекрутировался через комсомол из детей рабочих и крестьян, с детства воспитывался в школе, вузе, а потом партийных школах и академиях так, что формальное знание вытесняло у них то неявное интуитивное знание о советском обществе, которое они еще могли получить в семье.
Беда была и в том, что обществоведение, построенное на истмате, представляет собой шедевр идеологического творчества — это законченная, крепко сбитая конструкция, которая очаровывает своей простотой и способностью сразу ответить на все вопросы, даже не вникая в суть конкретной проблемы. Это квазирелигиозное строение, которое освобождает человека от необходимости поиска других источников знания и выработки альтернатив решений.