Второе пришествие
Шрифт:
— Ничего такого не было. Он набросился на меня, а я его убил. И все.
Торговец фыркнул, поднялся с нагретого местечка и скрылся в кустах. Он ничего не сказал, но я как-то легко догадался, что ему понадобилось удовлетворить естественные потребности. А вот Лилия даже не повернулась, чтобы отметить, что сопровождаемый ею торговец куда-то ушел.
— Но это ведь неинтересно! — продолжала она. — Битва должна быть динамичной, красивой, запоминающейся. Чтобы твой подвиг увидели все, а барды сложили легенды и песни пели все последующие поколения.
Я запрокинул голову назад
— Битва это битва, война это война, — наставляющим тоном ответил я. — В ней нет ничего красивого и вдохновляющего, только смерть. И нечего бардам песни об убийствах складывать.
— Барды складывают песни вовсе не о войне, — справедливо возразила Лилия. — В своих песнях они воспевают героев, тех, кто сражается за людей, кто защищает их, тех, кто спасает попавших в беду. Я тоже хочу, чтобы обо мне сложили песню. Хочу, чтобы люди знали, что я, Лилия Руденберг, никого не брошу в беде и всегда приду на помощь…
— Как давно ты путешествуешь? — неожиданно поинтересовался я.
— С тринадцати лет. — Лилия покосилась на лежащую на земле перчатку, немного поправила рукой. Видимо, в кажущемся хаосе из разбросанных вокруг элементов доспеха существовала определенная закономерность. Я просто ее не замечал. А Лилия все знала. — Я путешествовала со своим дядей, герцогом Гюнтером примерно шесть лет, с тех пор, как меня изгнали из замка, и до того момента, как приняли в орден рыцарей Львиной розы…
— О-о, — удивленно протянул я, — так ты изгнанная дворянка… Неужели жениться отказалась?
— Нет, — потупила взгляд дворянка. — До свадьбы дело не дошло. Отец познакомил меня с тем, кто должен был стать моим женихом, каким-то противным мальчишкой. Мы с ним гуляли в саду, разговаривали, он так хвалился, важничал… В общем, слово за слово, и я выбила ему глаз…
— Молодец, девица, — усмехнулся я. — Так, значит, тебя изгнали за то, что сделала кривым какого-то маркиза?
— Принца… — еще больше засмущалась Лилия.
— И теперь тебе никогда не вернуться домой? Будешь вечно скитаться, без дома и родного очага.
— Нет, — покачала головой девушка. — Отец уже давно простил меня. Ворота замка всегда будут открыты, чтобы принять меня и моих друзей. Меня изгнали понарошку, отец хотел проверить, выдержу ли я жизнь без прислуги и роскоши. — Лилия улыбнулась, хитро и довольно. — А я выдержала! Не без помощи дяди Гюнтера, конечно…
И в ту же самую секунду мы услышали душераздирающий вопль, донесшийся из лесной чащи. И вопить мог только наш бедовый торговец. Бедолага не только умудрился приударить за Лилией, этой дьяволицей в юбке, вернее в доспехах, но и вляпался в какие-то новые неприятности.
Отреагировал я мгновенно. Распрямился. С ходу перепрыгнул через ствол дерева, у которого
Краем глаза я отметил, что Лилия бежала следом. Сильно отставала, но сдаваться не собиралась. Девушка действительно была готова прийти на помощь всем и каждому. Я, конечно, тоже бросился на помощь, но вынужденно, с неохотой, потому что не мог иначе поступить.
Перепрыгнув через куст, я вылетел на поляну, где и увидел торговца. И не только его. В нескольких метрах от прижавшегося к стволу дерева Митрия мохнатой горой стоял крупный бурый медведь и недовольно, даже угрожающе, рычал.
Что он сделал, чтобы растревожить и разозлить животное, я не мог и представить. Смог лишь предположить.
«Неужели додумался опорожниться прямо в берлогу?»
Независимо от причины неприятностей нерадивого торговца нужно было спасать, причем незамедлительно. После встречи с когтями и клыками зверя он бы не смог больше рассказывать про свои планы и хвастаться привилегиями перед деревенскими барышнями. Если бы вообще выжил.
Неожиданно для самого себя я вдруг принялся прогнозировать, смоделировав за доли секунды в уме сотни, если не тысячи разных планов действий, вот только почти все они заканчивались неминуемой гибелью Митрия.
Возможно, мой мозг в тот момент перегрелся, а мысли просто свернулись в узел. Не зная, за какой из вариантов ухватиться, я просто начал действовать, и не нашел ничего умнее, чем подойти к медведю сзади и поддать ему ногой.
Нет, мне никогда не понять, зачем я тогда совершил такую глупость. Быть может, меня заставил тот невидимый великан, который иногда брал мое тело под свой контроль. Но безумный трюк удался, медведь понял, как сильно его унизили, повернулся и поднялся на задние лапы, став выше меня раза в два.
Я почувствовал его зловонное дыхание и робко попятился назад. Подсознательно я понимал, что так нельзя поступать, знал, что на действия людей животные реагируют не так, как мы надеемся, но все равно развернулся и побежал. Медведь немедленно бросился за мной. Не требовалось напрягать мозги, чтобы понять, что так я отводил беду от Митрия, но ставил на кон собственную жизнь.
Сердце забилось чаще. Появляющиеся из темноты ветки больно хлестали по лицу, я не успевал отвести их руками или просто не замечал. Ноги поскальзывались на влажной траве, цеплялись за корни и лежащие на земле ветки, но неведомо как удерживали меня от падения. Но медведь упорно преследовал меня, я чувствовал это, и постепенно нагонял.
Мне нужен был план, нужен был способ от него избавиться: задержать, прогнать, даже убить. Пальцы сами потянулись к рукояти меча на поясе.
Нет. Бесполезно. Для такого огромного зверя мой короткий меч был не опаснее ложки или вилки. Даже воткнув его на всю длину лезвия, я не смог бы достать жизненно важных точек, а увяз бы в мехе, шкуре, жире и мясе. Мне нужна была поддержка того, кто в разы сильнее, страшнее и опаснее разъяренного медведя. Я решил попросить о помощи демона по имени Эфир.