Второе рождение Венеры
Шрифт:
– Это только ваши догадки, – уже раздражаясь, ответила Кристина.
– В таком случае все можно легко проверить, – неожиданно сказал Дронго, – если ничего не изменилось, значит, мы вас неправильно поняли. Нужно только, чтобы вы дали мне на одну минуту ваш мобильный телефон, и я посмотрю, с кем вы говорили в последние несколько минут.
Он улыбнулся. Кристина нахмурилась. Она опустила голову, не зная, как реагировать на подобное предложение. Этот тип с манерами светского льва просто загнал ее в угол.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сказала она, – и свой телефон я вам не дам. Даже не просите.
– Ни в коем случае. Я ведь его не отнимаю. Я только попросил. И напрасно вы так реагируете. Ведь мы можем сделать запрос на местную станцию, которая обслуживает роуминг польских телефонов, и уточнить, куда именно вы звонили. Хотя на это уйдет много времени. Еще можем поговорить с оставшимися в зале ресторана женщинами, которые вспомнят, с кем именно вы разговаривали.
Кристина достала вторую сигарету из пачки. Немного подумала и, сломав ее, положила в пепельницу.
– Да, – кивнула она, – вы правы. Я действительно переговорила с миссис Хальдорф. Просто мне неудобно было говорить об этом. Получается, что я какая-то авантюристка, придумавшая всю эту историю. Она, узнав о том, что баронесса умерла, сразу отказалась от своих слов. Представляете? Сказала, что никогда не рассказывала мне об этой кукле. Тогда кто же мне рассказывал? И как я об этом узнала? Ужасно неприятно. И поэтому я не хотела говорить вам об этом. Ведь она отказалась от своих слов.
– Почему, как вы думаете?
– Откуда я знаю? Может, узнала о смерти баронессы и просто испугалась. Решила, что здесь кто-то убил старую женщину и забрал ее дорогую игрушку.
– С чего вы взяли, что она дорогая? – быстро спросил Дронго.
– Если кукла стоит четыре с половиной миллиона евро, то она, конечно, очень дорогая, – ответила Кристина.
– Вы успели уточнить цену?
– Не я, а наш знакомый – Вацлав Сольнарж. Он вышел через свой мобильный телефон в Интернет и уточнил стоимость куклы.
– И все об этом узнали?
– Все, кто был в зале ресторана.
– Значит, миссис Хальдорф неожиданно отказалась от своих слов?
– Я сама не понимаю, что произошло. Она категорически заявила, что никогда ничего мне не рассказывала. Мне пришлось извиниться и закончить разговор.
– У вас есть ее телефон?
– Конечно. Он записан в моем мобильном. Но я бы не хотела, чтобы вы ей сразу перезвонили. Она свяжет этот телефонный звонок с моим последним разговором. Если она не хочет рассказывать, то пусть ничего и не говорит. Или вы считаете, что это она могла забрать куклу и отравить нашу несчастную баронессу?
– Нет, не могла. Кукла сегодня утром была в номере. А баронесса наверняка умерла во сне. Хотя сейчас проводят экспертизу.
– Это уже хорошо, – усмехнулась Кристина, доставая очередную сигарету, – кажется, я много курю. Когда нервничаю.
– А теперь давайте вспомним более подробно, что именно говорила вам миссис Хальдорф, – предложил Дронго. Абрамшис молчал, отдав инициативу более опытному эксперту.
– Мы разговаривали во время перерыва. Кто-то обратил внимание на баронессу, которая пила кофе вместе со своим секретарем. Кажется, сказали, что у нее нужно поучиться жизнелюбию. В ее возрасте летать на такие конференции через океан. И кто-то из наших пошутил, что баронесса Хильберг самый стойкий участник конференции. А потом она подошла к нам. Мы говорили о перелетах, и она рассказала, что собирается лететь в Швейцарию, чтобы навестить дочку своей кузины. И она сказала, что приготовила для девочки уникальный подарок. Хотя девочке исполнилось пятьдесят лет. Мы все начали шутить, какой подарок можно сделать даме в столь почтенном возрасте. Баронесса слушала нас с улыбкой, а потом неожиданно сказала, что собирается сделать своей родственнице очень неожиданный подарок, возможно даже куклу. И мы все рассмеялись, не придавая серьезного значения ее словам. Потом они ушли вместе с Дикинсоном. А мы остались с миссис Хальдорф. И тогда она рассказала мне, что у баронессы есть уникальная кукла, сделанная по картине Боттичелли.
– Кто еще присутствовал при вашем разговоре? Когда баронесса сказала о кукле?
– Энтони Дикинсон. Он все время сопровождал баронессу. Мне кажется, он очень переживает ее смерть.
– Кто еще?
– Наши делегаты. В основном – женщины. Я помню была Катиба Лахбаби, еще несколько человек.
– Кто именно, вы можете вспомнить?
– Почти все, кто сейчас находится в ресторане. Кажется, были Динара, Мильви, Каролина, Стефания. И еще рядом сидела делегат из Киева. Кажется, она их депутат. Валентина Грищук.
– А когда миссис Хальдорф говорила вам про эту куклу, кто был рядом с вами?
– Никого. Только мы двое. Поэтому я почувствовала себя так неловко. Миссис Хальдорф сама работала ведущей на шведском телевидении, и она относилась ко мне очень хорошо, даже, можно сказать, немного опекала меня. Ведь я только второй раз на такой конференции. Мне она казалась такой милой и интеллигентной женщиной, а получилось…
Кристина затянулась и выпустила клубы дыма.
– Тогда получается, что все могли слышать про необычный подарок, которым баронесса собиралась одарить дочь своей кузины? – уточнил Дронго.
– Да. Но я убеждена, что никто не понял, о чем идет речь. И только мне одной миссис Хальдорф все рассказала.
– Понятно. Дайте, пожалуйста, мне номер телефона миссис Хальдорф. Обещаю, что не буду ничего говорить ей про вас.
– Она все равно поймет, что это я вам рассказала. Мне будет неловко.
– Другого выхода просто нет. В данном случае поступаете не совсем порядочно не вы, а она. Ведь она действительно рассказала вам об этой кукле, а теперь отказывается от своих слов, выставляя вас в весьма двусмысленном положении. Я бы на вашем месте не стал так переживать.
– Все равно неприятно. Я чувствую себя почти доносчицей. Ведь она отказалась от своих слов и, значит, не хотела, чтобы я об этом кому-нибудь говорила.
– Если бы не смерть баронессы и не исчезнувшая кукла, вы были бы правы. Но когда речь идет о пропаже такой ценной вещи и о внезапной смерти ее владелицы, то ваши рассуждения кажутся не совсем правильными. Даже с точки зрения обычной морали.
– Обычной морали, – задумчиво повторила Кристина, – мне как раз показалось, что обычная мораль не применима к делегатам нашей конференции. Это очень современные и эмансипированные женщины, имеющие свои представления о нормах морали в нашем обществе. Возможно, миссис Хальдорф тоже из их числа. Все наши проблемы в том, что мы слишком независимы.