Второе рождение
Шрифт:
На одном из участков пути было что-то вроде тропинки по краю холма, по которой «прикол» с небольшим креном проехал без усилий. Когда на этот же участок въехал «УАЗ», его начало стаскивать с тропинки вниз, на более крутую часть холма. Машина накренилась градусов на 35–40, и грозила вот-вот опрокинуться. Девушки на заднем сиденье завизжали, Олеся стала орать, что всем надо выскакивать…
– Сидеть!!! – заорала Катя, машину продолжало тащить в сторону, крен увеличивался. Редуктор заднего моста выл на каких-то диких оборотах, но замыленные грязью задние колёса не могли зацепить грунт. Катя с ловкостью гонщика на мгновенье сбросила обороты, дёрнула ручку включения полного привода, перебросила передачу на пониженную, и опять вдавила педаль в пол. Подключившаяся «морда» рванула машину вперёд, колёса зацепили какую-то веточку, началось движение и выравнивание, но тут же машина оказалась в луже и погрузилась в жижу. Катя вертела рулём раскачивая транспорт. В какой-то момент Виктор увидел, что стрелка спидометра лежит на делении «80». Колёса выбрызгивали фонтаны грязи. Через несколько секунд «морда» дошла до более крепкого грунта, колёса ухватили его и сильно бросили машину вперёд, прямо на ствол толстого дерева. Катя вертела рулём сбрасывая обороты, проскочила мимо дерева, увернулась от другого, успела снизить скорость до того, как машина нырнула в очередную ямку и выскочила оттуда как с трамплина. Шедший впереди «прикол» притормозил, его догнали довольно быстро и, как ни в чём не бывало, опять поехали медленно.
– Катька-ведьма!!! Угробить нас решила раньше срока?!! – возмущённо высказалась Вика.
– Молчать и пристегнуться всем! Видите, какая дорога?! – ответила Катя. – Нам ещё обратно по ней трястись уже в одиночку. На обратном пути подспускаем колёса до одой атмосферы! А сейчас молча терпим!
Всё заняло меньше минуты. У Виктора вылетало сердце от ужаса. Он снова забыл дышать и теперь выпускал воздух из лёгких. «Это как же надо любить секс, чтобы искать такие приключения в этом лесу?!» – проскочило в его сознании. Игорь напротив тоже был бледный и с перекошенным лицом. «Это же его первая опасность в этом месте!» – дошло до Виктора. До этого всю неделю Игорь ничего опаснее похода за дровами не знал. А Виктор третий раз за несколько дней проверял сухость своих штанов.
– Екатерина Сергеевна, когда эта трясучка уже закончится? – капризно выдала Юля.
– Как только доедем до вертолёта! – зло установила сроки Катя своей студентке. Ей и без нытиков с заднего сиденья было тяжело управлять гружёной машиной по бездорожью. «Гидрач не работает, всю дорогу машина «на руках висит», Максима урою, что сломал и не сделал!» – выговаривала она безмятежному Григорию Сергеевичу.
– Может быть, на стоянке газовиков попросим посмотреть? – предложила Вика. – Мы им наулыбаемся, пусть сделают! Там же нормальные мужики.
– Выполняй! – одобрила Катя.
«Дорога» стала поровнее, и Виктор рассмотрел Вику. Всю неделю она была совершенно незаметна. И сейчас ехала в наглухо застёгнутом камуфляже. Совершенно невзрачное лицо с серой старообразной кожей, на котором совершенно ничего не читалось: ни ума, ни проницательности, ни добра, ни злости, ни, даже, пережитого только что страха. Ничего. Она совершенно сливалась с фоном. Виктор видел её всего в нескольких диалогах, всегда издалека, когда она была весёлой. Как будто её включали на короткое время и потом убирали.
До вертолётной площадки добрались за 25 долгих минут. Встали рядом с «приколом» на краю поляны. По центру лежал большой деревянный настил из досок, на котором стоял вертолёт «Ми-8» с синими газовыми знаками. Снаружи он был совершенно чистым, без обычных для этих машин следов копоти на корпусе.
Пока Виктор и Игорь выгружали лопаты и рюкзаки с едой и водой, Юля, Олеся и Вика кокетничали с несколькими опрятного вида сотрудниками авиаотряда. Подозвали Катю, она подошла, улыбнулась, отдала ключи от машины. Григорий Сергеевич и Иван Антонович говорили с пилотами. Вся группа быстро загрузилась в чрево транспорта, где уже были сложены мешки, коробки, ящики, тонкие металлические трубы газовиков, запустились двигатели. Весь корпус завибрировал, внутри стало очень громко. Вместе с усилением шума и вибрации возник крен пола и за стеклом иллюминатора поплыли деревья. Довольно быстро деревья стали небольшими, и как-то быстро стали проноситься под брюхом. Григорий Сергеевич фотографировал виды. Он был так увлечён, что, казалось, «по пояс вылез в окошко». Катя и Вика с удовольствие смотрели на пространство сверху. Бледный Игорь с серыми губами закрыл глаза, сжал зубы, вцепился обеими руками в скамью. Юля и Олеся выглядели испуганными, вниз не смотрели но и глаза не закрывали. Виктор прислушался к своим ощущениям: было не по себе. Ещё не до конца он отошёл от испуга на пути к площадке. Сейчас каждый крен, каждая воздушная яма вызывала у него мгновенный испуг, но страха не было. Он спокойно смотрел вниз.
Прилетели минут за 8–10 на такую же площадку с деревянным настилом посреди леса. Сверху Виктор видел намечавшуюся просеку, огромнейшие машины на расчищенном поле. Приземлились плавно. Виктор постарался вспомнить полёт, как-то его для себя оценить, но вспоминать было особенно нечего. Быстро разгрузились (лопаты в руках, да три рюкзака), Григорий Сергеевич отошёл наносить на карту сегодняшний маршрут. Принимающая команда раскрыла задние створки вертолёта, начали разгружать скарб.
– Сейчас Мэ-Ша застрянет… Ох, и любит он мелкие подробности выяснять не по делу! – посетовала Вика. Виктор сообразил, что Мэ-Ша – это «МШ», сокращение от «Младший Шеф».
– Ему виднее. Он за главного, – остановила обсуждение личности руководителя группы Катя. – Мужики пообещали посмотреть гидроусилитель. Но, говорят, если вытек – тут сделать не смогут, условий нет. Как они его там без мойки, в грязи разглядят хоть что-то? – проговорила Катя, главным образом, чтобы сменить тему.
Игорь вдыхал и выдыхал с усилием, постепенно розовел. Этот короткий перелёт был первым в его жизни и дался ему тяжело. Виктор несформулированной мыслью мимолётно подумал, что тут многое с людьми происходит впервые. Насыщенность событиями делали дни длинными. «Что там Анатолий про длину жизни говорил? С мыслями что-то связано. Надо будет его всё же спросить…».
– Выдвигаемся на северо-северо-восток с километр, там начинаем исследовать – замедленно, без запинок, задумчиво глядя на прибор и карту, проговорил МШ.
Катя и Вика уверенно направились в одну сторону, Григорий Сергеевич так же задумчиво за ними. Четверым новичкам просто осталось верить, что их ведут верно. Виктор вспомнил анекдот, который в общем потоке услышал несколько дней назад. Сидит чукча на берегу моря, рыбу ловит, всплывает подлодка с американским флагом, высовывается кэп, спрашивает: «Где русские?» – «На юго-восток уплыли» – говорит чукча. Подлодка уплывает. Всплывает русская подлодка, высовывается капитан: «Ты куда американцев направил?» – «На юго-восток» – отвечает чукча. А капитан ему: «Ты мне мОзги не крути, ты пальцем покажи!». Виктор чувствовал свою неспособность ориентироваться в пространстве. Если в городе это мало смущало, навигатор в телефоне снимал этот вопрос, то здесь это была одна из первейших необходимостей.
– Катя, а как вы так точно направление поняли? – догнал Виктор ушедших вперёд Катю и Вику. Вика курила на ходу.
– Это же просто, Витя. Во-первых, я знаю карту этой местности, могу выдерживать стратегическое направление, а во-вторых, пилотам, для удобства ориентирования в пространстве, деревянные настилы кладут строго по сторонам света. Каждый угол – это румб «наискосок», в сорок пять градусов. Вот мы от угла и пошли, – развёрнуто пояснила Катя. – С моё поездишь, больше двадцати лет, со школы ещё, с пятого класса, тоже научишься.
– Ты двадцать лет ездишь? – поразился Виктор. Катя была совсем молодой женщиной для таких заявлений.
– Больше двадцати, двадцать… два, если точно, с пятого класса. В Череповце у нас такая замечательная учительница была, до сих пор работает, организовывала нам летние лагеря труда и отдыха. Самый лучший отдых… – мечтательно закончила Катя. Виктор не знал, что на такое можно ответить. Почему-то захотелось спросить, в тему утреннего анекдота про Красную Шапочку, что про знание леса он понял, а вот что она любит?.. Но постеснялся в присутствии её студентов. Да и вела себя Катя крайне прилично. Но для себя Виктор улыбнулся уголками губ, поймал себя на этой мысли, и растерялся.