Второстепенный: Плата
Шрифт:
Поэтому я ответила сразу и не задумываясь, даже толком не прожевав бутерброд с джемом:
– С ней всё нормально. Она сегодня ужин приготовит.
Профессор такого спокойного ответа явно не ожидал и от неожиданности даже чашку отставил.
– Валенсия приехала?
– Вместе со мной, вообще-то.
– Где она остановилась?
Я пожала плечами и абсолютно честно заявила:
– Она мне не говорила.
Сама с собой я действительно не разговаривала. Тем более насчёт такой ерунды, как снятие угла у полубезумной бедной старушки, которую мне любезно нашёл Ай, пока я издевалась… в смысле лечила пациентов. Миссис Гросс страдала рассеянным склерозом и редкостным безразличием
Профессор проницательно прищурился.
– Но вы знаете?
– Конечно, знаю. Но не скажу.
Он мученически возвёл взгляд к потолку.
– Скажите, мистер Волхов, чем мой народ заслужил подобное недоверие? Разве мы не шли вам навстречу всё это время? Да, у нас были недопонимания и конфликт с лечением Ки, но ведь вы в результате страдали не от нас, а от самого себя, своих действий и Сопротивления. Опустим подозрения и домыслы. Ведь по факту мы всячески старались облегчить вам жизнь, а все наши требования касались лишь нашей же безопасности. Мы не просили от вас ничего непосильного. Директор Аунфлай, несмотря на все его недостатки, заказал и оплатил вам индивидуальный щит от магических полей.
Я закусила губу и задумалась.
– Ну… допустим. Но как вы относитесь к людям, меня, мягко говоря, настораживает.
– Что бы вы о нас ни думали, мы поддерживаем семьи, в которых родился эльт. Понимаю, некоторые наши традиции вас шокировали, но! – профессор на мгновение поднял вилку с куском бекона. – На лайнере мы убили преступников. Прочих мы и пальцем не тронули. Охотимся мы тоже только на преступников. Да, в праздники мы теряем над собой контроль, но люди предупреждены. Их правительства каждый год в канун равноденствий и солнцестояний напоминает им, что по лесам и полям и проселочным дорогам ходить нельзя. Четыре дня и ночи в году. Не такое уж жёсткое требование, особенно если учесть, что ни в города, ни в деревни мы во время гуляний никогда не суемся. Кто виноват, что человек плюнул на предупреждение и вышел за безопасную зону? Летом и осенью – ещё доступно понимаю. Увлеклись с отдыхом, заблудились, некоторые особы попадаются специально, чтобы получить ребёнка, а потом соответствующую льготу. Но зачем человеку нужно в лес в декабре и марте? Ведь каждый год находятся идиоты!
Звучало… убедительно. С этой точки зрения люди действительно были идиотами.
Профессор увидел, что я загрузилась, и с чувством выполненного долга отправился в Фогруф. А вечером его встретили мы, классическая пара из борща и меня, милой девушки в простом шерстяном платьице.
Глава 5. Шаги навстречу
Корион честно выполнял приказ Владыки. За эти дни он выяснил, кто даже теоретически знал об облаве, и теперь вызывал их к себе под самыми разными предлогами, допрашивал, а потом аккуратно стирал память о разговоре. В докладах нужды не было – Златовлас не отобрал связующую нить и почти всегда слушал допросы, передавая тот или иной вопрос. Но таинственный ренегат никак не вычислялся. Во-первых, оказалось, что кандидатов слишком много. В список попали почти все работники Службы Надзора, Фогруфа и Караула, даже Безликие Судьи. Самому Кориону посчастливилось всё это время быть вместе с Владыкой, причем в таком виде, какой полностью исключил возможность передачи каких бы то ни было новостей. А во-вторых, мотив. Корион так и не сумел рассмотреть у подозреваемых ни одного, даже самого дурацкого мотива, который побудил бы эльта на сотрудничество с фанатиками.
Проверка алиби ничего не дала. Телепаты были практически у всех, а кто не мог их себе позволить, те имели новомодные связные зеркальца. Зайти в уборную на пару минут мог каждый. А кто конкретно пропадал с глаз и когда, Корион узнать так и не смог. Столько всевидящих статуй как в Фогруфе, Караул у себя не разместил. Корион с каждым днем всё отчётливей понимал, что это тупик, и волей-неволей начинал склоняться к мысли, что версия насчет Вадима и его невидимого помощника не лишена смысла. Ведь Ай при жизни состоял в Сопротивлении.
– Да, я тоже думал об этом, - сказал Златовлас, когда Корион после очередного бесплодного дня шел к озеру. – И склонен согласиться.
– Но кто тогда стоял за Аем? Кто дал информацию по Службе Надзора и помог уничтожить документацию Циклогенератора? Если внутренний распорядок дух еще может узнать, то вот откопать настоящие данные ведущих инженеров ему было не под силу. У людей их не было – их знал только Надзор. Ни друид, ни дух не могли поднять архив. Келпи знать не знал о системе поиска, а Вадим не смог бы ею воспользоваться, даже если бы лично пробрался внутрь. Если предположить, что он тоже завербован, то за ним всё равно стоит эльт, – вздохнул Корион и достал из кармана недавно купленный переходник.
Координаты на новеньком циферблате выставились легко. С приятным негромким щелчком внутренней пружины выскочили ножки. Корион почувствовал, как от оттока магии похолодели кончики пальцев. Аунфлаи внесли прибор в защитную систему Фогруфа с условием, что его будет питать непосредственно заклинатель, а не магокристаллы. Стоило это дорого, но зато ни Корион, ни привратники больше не рисковали замерзнуть насмерть, когда требовалось вернуться домой. И переходник переносил через реку, что текла буквально в двух шагах от дома.
Минута головокружения – и Корион шагнул на обледенелые камни набережной близ Смелтерстрит.
В лицо тут же ударил порыв ледяного ветра, смахнул в сторону вырвавшееся изо рта облачко пара, забрался под воротник и укусил за шею. Вздрогнув, Корион покрепче зарылся в меховую оторочку пальто. С каждым годом зимы становились всё холоднее и холоднее.
– Хоть бы одного сопротивленца живьем взять, так ведь нет, все цианидом травятся, – пробормотал он, спрятав переходник в карман и, аккуратно ступая на скользкую тропку, пошел к дому.
– А зачем тебе живой? У тебя дома есть говорящий с призраками друид, – резонно заметил Владыка и замолчал, отвлекшись на свои дела.
Корион на мгновение сбился с шага. Он об этом не подумал. Друидов не рождалось уже очень давно. Эльтам были доступны лишь слабенькие отголоски их сил. О возможности допросить духа помнили лишь самые старшие. И, конечно, Златовлас.
Дом с порога обнял его теплом, поздоровался тихим треском поленьев в камине, шумом работающего душа наверху и дохнул невероятным ароматом чего-то мясного и вкусного, от которого в желудке сразу забурчало. Корион захлопнул дверь, повесил пальто на вешалку и с удовольствием принюхался. Как обычно, ужин в Фогруфе он пропустил, посвятив час Владыке.
– Я дома!
Наверху хлопнула дверь, мелькнула кудрявая голова. Вадим перегнулся через перила и приветливо махнул широким полотенцем.
– Здрасьте, сэр! Валька сейчас выйдет, я всё сделал, уже поел, вам мешать не буду! – выдал он на одном дыхании, сверкнув улыбкой, и скрылся в ванной комнате. – Иди уже быстрей, я в туалет хочу, сил нет!
Шипение душа прекратилось. До Кориона донесся возмущенный женский голос коренной россиянки, безумно похожий на голос Вадима, и смачный звук шлепка с ответным вскриком. Валенсия вышла, на ходу поправляя простое шерстяное платье. На потемневших от воды волосах лежало полотенце.