Второй клон

Каждое утро мое пробуждение бывает одинаковым. Я вижу один и тот же чудесный сон: будто мы с Эммой выступаем на Бродвее. Я танцую, она поет. Потом музыка превращается в пение птиц, доносящееся из окна. Лежа с закрытыми глазами, я вдыхаю запах роз и лимонных деревьев и чувствую

Потом я вспоминаю: я первый клонированный человек.

— Миранда!

Сон прошел. Я приподнялась на кровати. Надо мной стояла Ариэль, уперев руки в бока.

— Мы разве не едем?

— Который час?

— Уже полдесятого. Нам надо научиться вставать рано. Ведь в понедельник мы идем в школу.

— Сама учись рано вставать, — проворчала я, укрываясь с головой одеялом.

— Я-то научилась. Я уже на ногах и готова.

— Ты хочешь сказать, что это я должна учиться вставать рано?

— Полагаю, именно ты.

— Мне не надо этому учиться. Я уже давно хожу в школу. И никогда не опаздывала. А ты в школу никогда не ходила.

— Да, я новичок, — согласилась Ариэль.

Как мне не хватает тишины и покоя, которыми я наслаждалась до тех пор, пока Ариэль не поселилась у нас. Однако, одернула я себя, это ведь была моя идея, чтобы она переехала к нам. Поэтому мне нужно обращаться с ней помягче. В конце концов если это непривычно для меня, то насколько все должно казаться необычным для нее. Она выросла в лаборатории и никогда не выходила оттуда, пока не поселилась в нашем доме. Ариэль клонирована из клеток моего организма в качестве комплекта запасных органов на случай, если они мне понадобятся. А когда это случилось, я настояла, чтобы ей сохранили жизнь; чтобы она жила с нами и стала моей сестрой и не позволила умереть и пожертвовать собой ради меня, к чему ее готовили. И вот уже прошло три недели с тех пор, как она переселилась к нам из клиники, которая до этого была ее домом.

Я повернулась на бок, уткнувшись лицом в подушку, и провела рукой под одеялом по шраму, пересекавшему мой живот. Он остался после операции, когда мне пересадили половину печени Ариэль. Теперь уже все зажило и шрам не болит. Я чувствую себя так же хорошо, как до болезни.

— Я жду с нетерпением! — напомнила Ариэль.

— Ты все еще здесь?

— Конечно.

Я вздохнула. Что ж, я сама настояла на этом и теперь мне придется привыкать. Я встала и направилась в ванную.

— Что там на улице?

— Мы находимся на двадцати акрах земли в трех милях от города, — начала она. — Это очень красивый участок, обсаженный пальмами. В центре расположен дом в стиле бунгало...

Я едва сдерживала смех.

— В саду растут грейпфрутовые, лимонные и апельсиновые деревья, мадагаскарские пальмы, алоэ, кактусы, опунции...

— Ариэль!

— Да?

Я рассмеялась.

— Когда спрашивают: «Что там на улице?», то хотят узнать, какая погода,

Ариэль покраснела.

— А почему бы просто не спросить: «Какая погода? »

— Ну это такое выражение. Тебе следует запомнить его.

— Да, ты права, — согласилась она. — Мне еще многое надо узнать, чтобы стать, как ты.

— Ты и так, как я. Ты мой клон. Куда уж больше! Так что постарайся быть собой.

Она недоуменно взглянула на меня.

— Ладно, потом поймешь, — вздохнула я, заходя в ванную и запирая дверь.

По крайней мере здесь я могу уединиться теперь, пока Ариэль живет в моей комнате. Я решила, что ей будет легче освоиться с новой обстановкой, если она для начала поживет со мной, а не в одной из комнат для гостей.

Правда, мама все же выделила ей отдельную комнату, которую Ариэль украсила по собственному вкусу. Ей нравятся яркие, броские цвета — красный, желтый, зеленый. Я думаю, это реакция на прежние, наскучившие ей однотонные краски в клинике.

Сегодняшний поход по магазинам задуман как часть моего плана заставить Ариэль проявить свою индивидуальность. В понедельник мы идем в школу, и я хочу, чтобы она сама выбрала себе одежду. До сих пор у нее лишь та, которую купила ей мама. К тому же после трех недель сидения дома мне самой ужасно хотелось выбраться в город.

Я пошла на кухню. Лорна приготовила мне на завтрак омлет с грибами, тосты и грейпфрут.

— Ты будешь есть здесь или на воздухе?

— А где Ариэль?

— Она на веранде.

— Пожалуй, я присоединюсь к ней.

У нас в доме три открытых веранды. Одна — напротив кухни, вторая — напротив комнат родителей, третья выходит на бассейн и теннисный корт. Больше всего я люблю веранду у кухни. Она обсажена кактусами, некоторые из которых уже зацвели.

Я помогла Лорне вынести мои тарелки. Лицо Ариэль просветлело, когда она увидела меня.

— Мы скоро поедем?

— Да. Как только поем, скажу маме, что мы готовы.

— Я думала о маме, — сказала Ариэль.

А я-то надеялась спокойно позавтракать, поболтать с ней о том, что надо купить.

— Эмма будет ждать нас у торгового центра, — сказала я, пытаясь переменить тему.

— Отлично. Так вот насчет мамы. — Она помолчала. — В сущности, она мне не мать. И тебе тоже. Моя мать — ты, потому что я клонирована от тебя. А твоя мать — тот ребенок, от которого клонировали тебя.

— Нет. Неправильно, — возразила я. — Ты для меня как близнец, лишь на четыре года младше, а я как близнец Джессики. Поэтому мама — настоящая мать для меня и для тебя, поскольку Джессика — их с папой ребенок. А мы с тобой — сестры. Вот если бы тебя клонировали от мамы, то ты была бы не ее ребенком, а ее близнецом.

— Да, — вздохнула она с облегчением. — Ты всегда права.

— Послушай, доктор Муллен усилил мои способности, следовательно, и твои тоже. Не сомневаюсь, ты такая же умная, как я. Просто ты еще многого не знаешь.