Второй потоп
Шрифт:
Стас задумался: «Что же такое увидели в опустевших домах разведчики? Ведь ясно, они повстречали что-то изменившее их или вселившееся в них. Даже увидя призрак, человек не может сойти с ума за одну ночь. Мы были в Тобольске, но не сошли с ума. Если, конечно, не считать той волны страха, которая убила Володю». Он принялся листать дневник дальше, на какое-то время Алексей вернулся к повествованию об обычной жизни поселения, и Стас не нашел в его записях ничего необычного. Но спустя два месяца после записи о смерти разведчиков, снова пошла необходимая информация.
«В городе что-то происходит, — писал парень, — люди все чаще сходят с ума. Почти все банды, которые располагались
Следующая запись о событиях в Тобольске сделана другим почерком.
«Алексея больше нет, он окончательно спятил, три дня назад ушел вместе с разведчиками к соседям, вернулся седым, глаза безумные, несет какой-то бред о душе города, отравленной людьми. Сегодня ночью один из часовых видел, как он вышел из ворот базы совершенно голый и пошел в сторону центра. Его окрикнули, он даже не обратил внимания. На рассвете его тело нашли в двух кварталах разведчики, посланные в погоню, в глазах застыл ужас, на лице гримаса страха. Такое ощущение, что именно от страха он и умер. Алексей, молодец, начал вести этот дневник, я продолжу».
Стас отложил дневник и задумался, похоже, разгадка только что была перед его глазами. Кто сказал, что у городов нет души, кто сказал, что они ничего не чувствуют? Если человек этого не видит, это не значит, что этого не существует. Похоже, автор прав, вся злость, зависть, корысть, жестокость, предательство долгое время копилось в кирпиче, в бетоне, асфальтовом покрытии… Долгие века это ждало лишь одного — пробуждения и возможности пожрать своего создателя — человека. Оно победило, человек ушел из городов, и теперь это нечто будет умирать в месте, которое его породило. Больше нельзя организовывать экспедиции, подобные той, из которой он привез этот дневник. Города потеряны для человека. Природа разрушит все, что он создал, сравняет с землей каменные уродливые дома и широкие улицы, а вместе с ними, скорее всего, умрет и то, что мы породили и о чем даже не подозревали, упиваясь своим могуществом.
Стас снова взял дневник, дальше он читал о гибели города и об отчаянных, старательно державшихся за старое и привычное. Новый летописец оказался романтиком и довольно красиво описывал гибель своих знакомых и незнакомых. Если бы он вырос, то мог бы стать писателем, у него был неплохой слог. Читалось легко, почерк был ровный и понятный. Стас довольно быстро добрался до последнего боя коммуны. Повелитель ужаса, как назвал его автор дневника, пришел в полночь, его нельзя было остановить, только очень яркий свет заставлял сбавить интенсивность его атак. Он шел от одного защитника к другому, они стреляли и падали с обезображенными от ужаса лицами. Пока самые храбрые дрались, обреченные на жуткую смерть, слабые духом, которых возглавлял Главный, пытались спешно загрузить в грузовик припасы и оружие. Но не успели, когда они уже были готовы двинуться, бросив остальных на произвол судьбы, нечто вошло в ангар, ставший последней крепостью и братской могилой… На этом дневник обрывался.
Стас отложил его в сторону, он узнал много полезного для себя и для Клана, сделал выводы.
— Спасибо вам, — тихо сказал он, глядя в темнеющее за окном небо. — Вы ценою жизни собрали сведения, которые невозможно получить живым людям. Все оставшееся человечество должно сказать вам спасибо. Я, его представитель,
Спустя две недели Иваныч, осмотрев затянувшиеся раны, уверенно заявил:
— Не вижу смысла держать в постели здорового человека. Все, Стас, можешь идти заниматься делами. Только давай договоримся, если будешь себя чувствовать плохо, сразу приходи. То, что случилось, в медицине называется чудом.
— Не вопрос, — одеваясь в новый зимний камуфляж, произнес Стас. На дворе был декабрь, и уже лежал снег, температура опустилась до минуса десяти, а ночью доходила до минуса пятнадцати.
Жизнь Клана текла своим чередом. За время, пока Стас лежал в постели, изменилось немногое: родилось несколько детей, один раз к поселку приходили волки, нападение удалось отбить без потерь. Люди потихоньку привыкали к новому миру, они уже не считали себя покорителями природы, теперь природа повелевала ими. Голода не ожидалось, методом проб и ошибок люди научились заготавливать еду впрок так, чтобы она хранилась долго. Но несмотря на это, каждый день из поселка уходили охотники, рыболовы, лесорубы, хотя зимой зверь забивался в чащу многокилометровых лесов, а рыба ловилась плохо. Но все равно почти каждый день на столах была свежая рыба и мясо. Люди учились заново, возвратившись в средневековье.
Выздоровление Стаса отмечали шумно. Весь Клан собрался в самом большом общинном доме, девушки весь день готовили, вернулись охотники и лесорубы, караулы несли службу по пол часа, дружинники сменяли друг друга за праздничными столами. Одни приходили, ставили винтовки и автоматы в угол, другие их тут же забирали и шли охранять покой «семьи». Стас уже замучался считать, сколько за его здоровье было поднято тостов. Наконец, он решился. Поднявшись, он призвал всех к тишине.
— Я очень рад снова быть с вами, — оглядев людей, произнес он, — но сегодня не только праздник, который организовал Совет по поводу моего выздоровления. Сегодня я собираюсь сделать предложение одной замечательной девушке.
Вот теперь он удивил всех. Если до этого люди слушали не очень внимательно, то после этой фразы повисла мертвая тишина. Стас запустил руку в карман и достал оттуда маленькую коробочку. Раскрыв ее, он продемонстрировал всем изящное золотое колечко, усыпанное мелкими брильянтами. Яна, которая сидела в двух шагах от него, не сводила со Стаса глаз.
— Так вот, я был слеп, — продолжил он после небольшой паузы, — и не замечал ту, единственную, которая любила меня и ждала. — Стас вышел из-за стола и подошел к опешившей девушке. Опустившись на одно колено, он протянул ей раскрытую коробочку и, глядя прямо в зеленые глаза, спросил, — Яна, ты выйдешь за меня замуж?
— Да, любимый, — беря кольцо и надевая его себе на безымянный палец, произнесла негромко девушка.
И тут тишина рухнула, кто-то крикнул: «Горько!», кто-то просто аплодировал. Никто не замечал злого взгляда, устремленного на Стаса и Яну с самого конца стола. Стас подал Яне руку и, когда девушка встала, крепко обнял ее и страстно поцеловал. У Клана не было священника или какого-то специального обряда, просто с этого момента, как девушка или женщина давали свое согласие жениху, они считались мужем и женой. Все рванулись к молодым поздравлять. Поскольку о предстоящей свадьбе никто не знал, то подарков не приготовили. Ну да не беда, преподнесут завтра. Да и какие особенные подарки могут быть в маленьком поселении, стоящем на берегу уральской реки и затерявшемся среди огромных лесов? Никто не заметил, как Наташа, зло плюнула себе под ноги и резко развернувшись, вышла из дома. Только Владлен бросил ей в спину настороженный взгляд, но тут же позабыл о взбалмошной стерве и пошел поздравлять друга. Новость мгновенно облетела охранников, только что заступивших на смену. И те впервые за все время существования Клана оставили свои посты, чтобы поздравить молодоженов. Они быстро говорили свои поздравления, выпивали самодельный квас и бежали обратно на свои посты.