Второй пояс. Откровения советника
Шрифт:
Третья очередь ДШК пришлась по бэтээру 2-го армейского корпуса, который двигался сзади нас. Оболочка одной из крупнокалиберных пуль при ударе о броню разлетелась на несколько частей. Один из осколков пули попал в руку генерала Ацека, а другой влетел в ягодицу его ординарца.
По прибытии на четвертый пост раненым была оказана необходимая медицинская помощь. Правда, поначалу все подняли на смех ординарца. Но когда у того суконные брюки насквозь пропитались кровью, до шутников наконец-то дошло, что ранение довольно серьезное.
Командир поста доложил Мир Акаю о ночном происшествии, попутно показав убитых «духов», трупы которых
Сарбозы показали нам многочисленные следы крови и следы волочения, уходящие от поста в сторону «зеленки». Судя по всему, потери моджахедов были куда больше. Своими соображениями по данному факту поделился с Мир Акаем. Тот, в знак согласия, только закивал головой.
Наш визит на четвертый пост завершился экспресс-планеркой, прошедшей под чутким руководством «Седого полковника». Его пламенная речь свелась к тому, что он клятвенно пообещал персоналу поста скорейшую замену более свежими силами.
Мир Акай слушал его высказывания с некой усмешкой. Уж кто-кто, а он лучше знал, как все будет происходить на самом деле. Но всему свое время.
Инспектирование «муртузеев»
Утомительная поездка в «зеленку» на следующий день была с лихвой компенсирована «утомительным» бездельем.
Было воскресенье, и «Седой полковник», уставший от излишнего кураторства, решил сделать себе официальный выходной, оставив наконец-то в покое меня и Мир Акая.
Не горя особым желанием работать в этот солнечный денек, с утра связался по телефону с Мир Акаем и прогнал ему «дезу», что с утра уезжаю в Бригаду на совещание, которое продлится аж до обеда, а посему в царандое меня сегодня уже не будет. По интонации голоса Мир Акая я понял, что он даже обрадовался такой новости.
Мое желание сачкануть на самом деле было вызвано не ленью, а той чередой приятных событий, мимо которых я никак не мог пройти мимо. Ну, во-первых. В этот день отмечались дни рождения сразу аж двух царандоевских советников. Во-вторых. У переводчика Самвела заканчивался почти годичный срок командировки, и завтра он должен был улетать в Кабул, а на сегодня назначил торжественный обед по поводу своего убытия в отпуск. В-третьих. Туда же, в Кабул, собрался лететь Олег Андреев. У него слетела коронка с зуба, и он решил немного подремонтироваться. А тут, кстати, кому-то нужно было лететь в Центр за месячной нормой продуктов. Так что мы убивали сразу двух зайцев. Эти проводы тоже нужно было как-то отметить, чтобы взлет – посадка для Олега были мягкими.
Ну и самое главное. Еще с вечера шифровальщик царандоевских советников из провинции Гильменд связался с нашим Витюшей «Камчатским» и сообщил, что их старший советник тем же бортом, что и наши ребята, улетает домой в отпуск. А сегодня он прибудет к нам с колонной «наливников» и заночует в «Компайне».
О какой работе могла идти речь, если в один день должно было произойти столько знаменательных событий. А сваливать их в одну кучу не хотелось, поскольку из всего этого могла получиться рядовая бухаловка с непредсказуемыми, как водится в таких случаях, последствиями.
Двух именинников и отпускника Самвела поздравлять начали с утра, и уже к обеду все ходили навеселе. А в обед приехал «старшой» из Лошкаревки, и мы решили разделиться на две самостоятельные компашки. Переводчики и еще несколько советников продолжили начатое застолье, а жильцы 13-й виллы в полном составе пошли общаться с коллегой из Гильменда. На радость нам он привез огромного сазана, выловленного накануне. Быстро сварганили целое ведро ухи, на которую ушла только половина рыбины. Вторую часть сазана заначили в холодильнике.
День прошел бурно. Да и вечер тоже. До самой поздней ночи так и ходили друг к другу в гости. Сначала мы к переводчикам, потом они к нам. Потом провожали друг друга по очереди, не забыв поднять «стременную», «закурганную», «на посошок», попутно уничтожив все запасы спиртного, имевшегося у царандоевских советников.
Не надо иметь большой фантазии, чтобы не догадаться, в каком состоянии мы проснулись на следующий день…
И надо же было такому случиться. Именно в этот день «Седой полковник» изъявил желание проехаться по царандоевским подразделениям с целью проверки их готовности к предстоящей операции.
Перед тем как сесть в «уазик», на котором он к нам приехал в сопровождении двух здоровенных десантников, я сжевал несколько гранул «антиполицая» в надежде хоть как-то забить исходящий от меня духан. Удалась ли мне такая маскировка или нет, я не знаю, но «Седой полковник», сидящий на переднем сиденье, несколько раз оглянулся назад, видимо, пытаясь понять, от кого из нас так прет. Переводчик Юра находился не в лучшем состоянии, и поэтому гадать было бесполезно. Видимо, из чувства мужской солидарности и сострадания к нам «Седой полковник» так и не задал провокационного вопроса. И слава богу.
Ну и хитрый же «Седой полковник»! Инспектируя царандоевские подразделения, он заодно решил проверить на вшивость и меня самого.
Перед въездом в город, обращаясь ко мне, он сказал:
– Ну, командир, показывай все свое беспокойное хозяйство.
Видимо, рассчитывал на то, что я растеряюсь или вообще, не сориентировавшись в сложившейся ситуации, просто-напросто сяду в лужу.
Но не на того он напал. Вся эта царандоевская богодельня мне была хорошо знакома с первых дней пребывания в Кандагаре. Довольно часто приходилось выезжать на всевозможные ЧП, которые постоянно происходили как на временных постах, так и в самих строевых подразделениях. Практически все командиры батальонов, РОЦов и стационарных постов знали меня в лицо. Точно так же, как и я их. Так что этот вариант у «Седого полковника» был непроходным.