Второй шанс 5
Шрифт:
Моё лицо невольно растянулось в улыбке. Надо же, как судьба в лице Козырева мне благоволит. Москва – это же такие возможности!
– Вот смотрю я на тебя, Максим, и мне кажется, что ты не до сих пор толком не понимаешь, что являешься носителем государственной тайны такого масштаба, что тебя действительно надо как-то изолировать, чтобы не дай бог с тобой какой-то казус не произошел. А ты взрослый вроде бы человек, но порой ведёшь себя как мальчишка. Авантюра за авантюрой, с фарцой связался, с какими-то уголовниками махаешься, песни распродаешь направо и налево по бешеным ценам… Думай, сто раз обдумывай свои действия!
– Сергей Борисович, ну я же говорил, что буду держать себя в руках… Во всяком случае, стараться.
А что касается подготовки к поездке в Японию, то собеседник дельную мысль озвучил. Мне и в самом деле в случае переезда в Москву придётся искать спортзал и тренеров. В общем-то, я один зальчик уже нашёл, но там по большому счёту даже спарринг провести не с кем, нужны нормальные условия.
– А вообще, Сергей Борисович, умеете вы вселить надежду, – добавил я. – Если получится провернуть затею с пропиской, буду благодарен вам по гроб жизни.
– Так уж и по гроб, – усмехнулся Козырев. – Ты когда задаток платил, надеюсь, вы там всё официально оформили? А как платёж провели? Как будто продавец квартиры у тебя эти две с половиной тысячи занял? И ты что же, несовершеннолетний, поставил свою подпись под этим документом? М-да, ну и нотариус… Расскажи-ка мне подробнее, что за квартира и дача, хоть получу представление.
На рассказ ушло минут десять, после чего Козырев заявил, что они (кто именно они, не уточнил) попробуют разгрести авгиевы конюшни, в которые я влез по собственной глупости.
– Ну это уж вы, Сергей Борисович, преувеличиваете, насчёт авгиевых конюшен, – обиделся я. – Да, не посоветовался с вами, виноват, но в целом шарик судьбы катился в верном направлении, и к сентябрю я бы стал владельцем хорошей квартиры и дачи в неплохом районе Подмосковья. Пусть даже за это и пришлось бы солидно переплатить. Ну а как ещё я могу обосноваться в Москве? Прописку мне по закону хрен кто оформит, в лучшем случае временную, по которой я никогда не смогу стать в столице собственником жилья. Вот и приходится идти на такие меры. В конце концов, за свои деньги покупаю жилплощадь, не ворованные.
– Не ворованные, говоришь? – прищурился Сергей Борисович. – Сам же признавался, что заимствуешь ещё ненаписанные песни. Их же и продаёшь всяким Пугачёвым и Ротару.
– Ну, не все заимствую, хотя да, не без того, и мы с вами уже общались на эту тему. А помимо песен ещё и книги пишу, которые и в журналах, и отдельными изданиями публикуются, а труд писателя в СССР хорошо оплачивается.
– Ладно, ладно, не кипятись, – примирительно улыбнулся он. – Вот уж тебе и слова не скажи. Пойдём к столу, а то там нашим красавицам без нас, наверное, скучно.
Посидели ещё с полчаса и стали собираться. У меня из головы не выходили слова Козырева о маклере, мол, разберутся они… Как бы после этих разборок моё переселение не затянулось на неопределённый срок. С другой стороны, пообещал же Сергей Борисович, что вопрос решит, в принципе, человеку его уровня можно верить. Да и успел я его за почти два года нашего знакомства выучить, он слов на ветер не бросает.
Вообще-то сдается мне, что и весь этот разговор был затеян только лишь для
А что если он сам и автор этого всего?! И генеральный секретарь в курсе всех этих телодвижений? Да, блин, если это не моя вдруг проснувшаяся шиза, то жить придется под толстенным таким колпаком. Ну а с другой стороны, чего я хотел? Чтобы, выложив власть имущим всю инфу о будущем моей страны, меня оставили в покое? Ага! Три раза ха! Так что придется вам, уважаемый Максим Борисович, сидеть на попе очень ровно и изображать послушного телёночка, дабы не провоцировать своих высокопоставленных кураторов на принятие ну очень жёстких решений.
А Инге пока о возможном переезде в Москву ничего говорить не буду, не хочу сглазить. Хоть она и пристала ко мне с расспросами, о чём мы с её дядей говорили. Пришлось на ходу сочинять, что Сергей Борисович интересовался моим успехами на ринге, расспрашивал, как я готовлюсь к японскому чемпионату мира. Объяснение её вроде бы удовлетворило, во всяком случае, с расспросами Инга больше не приставала.
С хозяйкой квартиры мы созвонились ещё накануне, потом ещё раз с утра, когда собирались к Козыревым в гости, в итоге она приехала принимать квартиру около четырёх дня. Инга ещё накануне полы надраила, пыль пропылесосила гудевшим, как самолёт на взлёте, пылесосом «Ракета», посуду перемыла… В общем, навела марафет, так что приёмка квартиры прошла без претензий со стороны Елены Анатольевны.
На перрон вокзала Пенза-I следующим утром сошли с таким чувством, будто не были дома не две недели, а пару лет как минимум. Инга домой поехала на автобусе, а мне до дома пешочком от силы четверть часа. Успел застать маму до того, как она отправилась на работу, расцеловались, наобнимались, затем, пока кормила меня завтраком, устроила детальный расспрос про квартиру и дачу. Вроде бы моим рассказом осталась довольной, призналась, что не терпится самой воочию увидеть недвижимость, куда ей скоро придётся прописываться.
Отправив её на работу, я тут же уселся перепечатывать «Сироту». У меня оставался единственный, неприкосновенный экземпляр рукописи, не мог же я его отправить в «Уральский следопыт». Модно было, конечно, попросить какую-нибудь машинистку за соответствующее вознаграждение, но почему-то захотелось самому тряхнуть стариной.
На перепечатку ушло два дня времени, пачка бумаги 11-го формата и три красящие ленты. И снова взгрустнул, подумав о несуществующем ещё компьютере, как бы с ним стало легче работать писателям. Да и не только писателям, всеобщая компьютеризация – это совершенно иной уровень цивилизации.