Второй Шанс
Шрифт:
— Как это не о нас? — капитан вскочил на ноги. — Что, нас уже списали, да?
— Сядь! Не кричи! Сам подумай, для чего штабу эти два часа?
— Бомбардировщики…
— Да, Жан, молодец. Пока твари будут доедать наши трупы, прилетят бомбардировщики и перемешают тут все с землей.
— Нет уж! — капитан опять вскочил на ноги.
Бурно жестикулируя, он начал бегать вокруг карты, пиная все, что попадалось под ноги. Майоры, сидящие на валунах, понимающе следили за этим забегом. Не так то просто смириться с мыслью, что всех, всех, кто сейчас ест, спит или караулит, уже списали
— Тогда давайте уходить прямо сейчас! Организуем ложный след, пока остальные добираются. Несколько часов бегом — половину пути точно преодолеем!
— Жан, горы — это тебе не равнинные дороги, — последовал усталый ответ.
— Но надо же что-то делать?! Почему я должен жертвовать жизнью своих людей, чтобы стратеги там…
— Потому что они думают за всю Федерацию, а ты только за своих людей! Что будет, если каждый капитан начнет беречь жизни своих солдат? Все будут уклоняться от боя? Трусливо убегать?!
— Да я! А, чего тут объяснять! — махнул рукой Жан.
После чего, наконец, прекратил бегать и уселся на камень, злобно сверля взглядом карту. Майоры, переглянувшись, продолжили перебор вариантов, позволяющих продержаться два часа. Разумеется, такого варианта не обнаружилось. Предложение Жана нанести опережающий удар, и увести тварей за собой, было отвергнуто. В конце концов, офицеры пришли к напрашивающемуся выводу. Раз нет возможности построить укрепление, следует использовать то, что создала природа.
И закипела работа, вдвойне энергичная потому, что твари уже показались на горизонте.
Поперек самого узкого ущелья из пяти, выходивших к этой долинке, быстро устроили самодельную засеку, из редких и чахлых деревьев, украшавших склоны. За этой засекой залегла полусотня добровольцев. Еще две сотни расположились выше по ущелью, а остальные, за исключением сотни, отправленной вглубь ущелья, равномерно рассеялись по склонам. Таким образом, практически вся тысяча имела возможность вести одновременный огонь по тварям. Последние, наоборот, не могли всей толпой ворваться в ущелье, и, должным образом массируя огонь, люди вполне могли продержаться столько, сколько нужно.
В этом замечательном плане было всего 2 слабых места.
Во-первых, боеприпасов у людей хватало максимум на полчаса не слишком активного боя, а во-вторых, никто не мешал тварям обойти людей по соседним ущельям, и ударить в спины, замкнув кольцо окружения. Понимали это и майоры, поэтому сейчас сотня, отправленная вглубь ущелья, изо всех сил поспешала вперед. Следовало подобрать место, подходящее для засады и удара вбок. Если удастся найти место, позволяющее скатывать на тварей камни, будет вообще идеально. В любом случае, майоры и капитан решили связать тварей боем, одновременно сообщив в Рим о принятом решении. Тысяча будет держаться, сколько сможет, и, едва возникнет угроза окружения, отойдет вверх по ущелью.
Если бомбардировщики успеют прилететь раньше, и если все твари втянутся в ущелья, то может получиться отменная ловушка. И не надо будет класть жизни всех людей на алтарь победы. Так думали майоры и
— Бегут, голубчики, — удовлетворенно заметил однорукий майор. — Пыль и хвосты столбом.
— Что-то маловато их, — заметил второй майор, не отрываясь от бинокля. — Тысячи две, не больше.
— Думаешь, с ними Слуга?
— Думаю, с ними целый взвод Слуг. И еще куча шпионов за нашими спинами стучат, как зайцы по барабану.
— Зайцы? — нахмурился однорукий.
— А, это из фольклора Прежних. Были у них такие дрессированные звери, зайцы, хлопали ушами и стучали лапами по барабану. Типа музыку создавали, для торжественных мероприятий. Прежние любили торжественность, иногда даже в ущерб здравому смыслу. О, а вот и остальные! — седой майор ткнул рукой вначале вправо, потом влево. — Классика. Охват, окружение и раздергивание сил, с навязыванием ближнего боя. Неужели нас так низко оценивают?
— Классика, — кивнул однорукий. — Надеюсь, Жан внизу выдержит первый удар.
— Выдержит или нет, уже неважно. Твари обозначили свою тактику. Лейтенант! Немедленно радируйте наши координаты и сообщите, что твари выбрали стандартную тактику котла. Будем сдерживать их полчаса, потом отойдем вверх по ущелью. Так что бомбардировщики могут смело работать по координатам, нас здесь уже не будет!
— Есть! — и лейтенант рысцой побежал к радистам.
— Думаешь, удержимся полчаса? — с сомнением в голосе уточнил однорукий.
— Нормально все будет. Первый удар отобьем массированным огнем. Потом с гребней вдарим по соседним ущельям, пусть твари почешутся. Снайпера еще есть, глядишь парочку Слуг выбьем, и застопорим гадов. Потом собраться в кулак, выбить тварей, успевших дальше по ущельям подняться, и бегом — бегом. Лишь бы лейтенанты на местах не оплошали, ну да я думаю, сейчас разойдемся, каждый на свой склон, присмотрим за ними.
Однорукий только кивнул.
Никто из людей, вцепившихся в землю и камни западных Альп, не знал о панике в генштабе. Если бы майорам сообщили, что от них требуется лишь скучить тварей в одном месте, план был бы совсем другим. Но одно наложилось на другое приплюсовалось к третьему, и в результате случилось событие, изменившее ход истории. Ракетно-ядерный удар последовал ровно через пять минут после передачи координат. Еще через несколько минут ракеты достигли цели.
Капитан Жан к тому моменту уже лежал мертвым на камнях ущелья. Твари прорвали заслон, и рвались вверх, норовя добраться до радистов. В соседние ущелья также втекал густой поток тварей, и люди вели огонь с гребня в обе стороны. Раздавались команды, шипели твари, трещали выстрелы и взрывались гранаты. Майоры, пока что, сохраняли управление, одновременно и синхронно жалея об отсутствии огнеметов и крупнокалиберных пулеметов.
Уже было понятно, что ни о каких «продержаться полчаса» и речи быть не может.