Второй Шанс
Шрифт:
Твари, преследовавшие людей, выскочили на берег через 10 минут после начала заплыва. К тому моменту группу и даже Льва уже унесло вниз по течению, и прикрыло изгибом. Твари, пометавшись на берегу, помчались вдоль русла, повинуясь приказу Вожака. Но на берегу торчали скалы, кустарник лез под ноги и, при попытке бежать вдоль воды, оказалось, что берег местами заилен, и поэтому твари сильно отстали. К моменту, когда они догнали группу, те уже выбрались из слегка мутноватой воды, и вытаскивали последнего — Льва.
Отжатие одежды и проверка мешков
Можно сказать, что «Буревестник» успешно сбросил погоню с хвоста.
Ищейки, в силу небронированности тел и специфики выведения, боевой опасности не представляли. Десяток, плывущий через реку, группа способна была забить голыми руками. Здесь тварям очень помогли бы Птички, но все боевые ресурсы сейчас направлялись Мозгами к Адриатике, где кипела и бурлила схватка за порт Новой Венеции. Поэтому максимум, что было предпринято — птица-разведчик сделала два круга и, не обнаружив людей, улетела обратно к Альпам.
— Ну вот, вроде улетела, тварюга, — заявил Дюша, выбираясь из укрытия. — Продолжим забег? Или вначале обогреемся, поедим и перекурим?
— Да да, привал, — неопределенно махнул рукой Лев. — Основную погоню отсекли рекой… рекой… а, не помню названия, их тут много и все одинаковы! Твари вроде еще речку не форсировали массово, так что можно передохнуть часок. Нет никакого смысла загоняться насмерть, условия и твари не те. Можно, думаю, даже костерок запалить, если сухого дерева найдете.
— Где?
Вокруг расстилалась живописная равнина, местами несущая на себе следы сельскохозяйственных работ. Видимо кто-то из местных пытался начать работы, но быстро свернулся, когда твари поперли через Альпы. Деревья, сухостой и вообще горючие материалы, соответственно, отсутствовали.
— Значит, не найдете, — пожал плечами Лев. — Грейтесь так, благо солнце зверствует!
— Все же было бы неплохо добраться до людей, а то как-то мы поиздержались в дороге, — сообщил Дюша, доставая последнюю сигарету. — Да и помыться и поесть по-человечески не помешало бы.
— По-человечески — это как? — тут же заинтересовалась Аида. — На манер того, что было у Прежних? Большой зал, куча непонятных ложек и вилок, а также каких-то странных людей в дурацких костюмах? И чинное такое поедание, как будто не едят, а священную церемонию проводят?
— Ну ты, Аида, и сильна загибать, — выпустил струю дыма сержант. — Нет, для нас по-человечески это всего лишь возможность поесть, сидя в помещении и без необходимости вскакивать на каждый шорох. Чтобы точно было известно, что даже если твари нападут, то у нас все равно будет время допить компот и как следует перекурить после сытной трапезы.
— Компот! — расхохотался Асыл. — Однако вы и зажрались, товарищи! Вы бы еще потребовали… какие там у Прежних были кулинарные извращения?
— Языки лягушек, запеченные в собственном соусе?
Группа весело болтала, как будто пытаясь отодвинуть эти нелегкие дни потерь, бегства и дышащих в спину тварей. Очень напряженно дышащих, но так и не сумевших передышать учеников Льва. Правда, происходи дело лет сто назад, то твари бы костьми легли, но не дали никому сбежать. Тогда на Льва и его учеников шла безумная охота, это уже после окончания Второй Волны твари слегка поумерили пыл.
Затем последовал длительный забег по пересеченной и пустой местности. Следы деятельности людей были повсюду, но самих людей нигде не было видно. Резонное предположение, что всех эвакуировали, дабы очистить приграничную полосу для сражений с тварями, привело к вполне логичному выводу. Где-то тут должны быть пограничники или те, кто занимается эвакуацией, или разведка, в общем — люди.
Эта мысль придавала всем сил и выносливости, ибо тащить и дальше уставшую Екатерину не было сил.
Встреча с людьми состоялась уже на следующий день, но прошла совсем не так, как представляли себе форпостовцы. Первыми обнаружив пограничный патруль, Лев сотоварищи не спеша направились к нему, показывая, что все в порядке, свои — люди, и так далее. Можно было ожидать всякого, включая обвинения в зараженности и дезертирстве, но только не того, что в форпостовцев с ходу начнут стрелять. Только решительный жест и окрик Льва остановил группу от ответных выстрелов. Патронов как раз хватило бы перещелкать патруль и отобрать их оружие.
Пули прошли выше, и прозвучало ультимативное требование бросить оружие и сдаваться.
И еще раз Льву пришлось скомандовать, чтобы остальные подчинились. Затем форпостовцев повели куда-то на юг. Руки-ноги не вязали, только оружие отобрали и проехались словесно, мол, богатый улов сегодня. Патрульные, переквалифицировавшись в конвоиров, шли по бокам, перебрасываясь шуточками и замечаниями. Лев, желая прощупать почву, обратился к ним.
— Эй, вы чего, мы же свои!
— Кому это вы свои? Нам? — возмутился один из конвоиров. — Слышали, мужики, эти дезертиры утверждают, что они нам свои!
Остальные конвоиры дружно засмеялись.
— Эти штрафники — такие шутники, — заметил другой конвоир. — Прямо передвижной цирк, на гусеницах.
— На колесах, — проворчал Лев. — У Прежних все цирки были на колесах, чтобы успеть удрать, если публике не понравится выступление!
— Ха-ха, мужики, смотрите, мы историка поймали. Эй, лысый, затрави нам еще про Прежних!
— Я — генерал армии Лев Слуцкий, — бесстрастно заметил Лев.
— Ха-ха-ха, не ну вы слышали, мужики, вот историк дает! Шутит как из пулемета! — продолжали хохотать конвоиры.