Второй шанс
Шрифт:
Весь день из головы не выходил этот странный сон, мою рассеяность заметил вечером на тренировке и Валерий Анатольевич, под занавес которой решивший поработать со мной индивидуально на «лапах».
– Ты чего сегодня какой-то задумчивый? – спросил он, когда я неловко увернулся от лёгкого бокового удара «лапой».
– Не выспался, животом всю ночь маялся.
В общем-то, моя ложь содержала и частицу правды – уснуть предыдущей ночью мне удалось лишь под утро. Объяснение прокатило, хотя Храбсков забеспокоился, как бы меня не постигло обезвоживание организма, даже сбегал наверх и вернулся с какой-то таблеткой, которую велел тут же выпить. Как бы мне с такой заботой запор не заработать.
Дальше
Когда я узнал о месте проведения первенства, подумал, что неужто ради бокса отменят цирковое представление? А вчера по пути домой, проходя мимо цирка, глянул на афиши: оказалось, новая программа, изюминкой которых должны стать дрессированные львы, стартует только 24 сентября. Цирк, кстати, я почему-то никогда не любил, даже не знаю, с чем это связано. По мне интереснее было в зоопарк сходить, чем смотреть на дрессированных животных. Единственное, что меня могло заинтересовать в цирке – это выступление иллюзионистов, но приезжали они редко, так что делать мне здесь было нечего. Однако теперь сам выйду на манеж, посмотрим, что за представление у меня получится показать.
В воскресенье наконец-то побывал у бабушки. Невысокая, плотная старушка с собранными в косичку седыми волосами, она с порога принялась укорять меня за то, что не приезжал в прошлый выходной. Потом принялась жарить на сковороде пельмени, которые я умял, нагло макая в сметану. Эти воскресные визиты походили один на другой, как однояйцевые близнецы. В задачу бабули входило меня накормить по приезду и перед отъездом, а я должен был сбегать в магазин, затариться для неё продуктами, так как спускаться с пятого этажа и особенно пониматься обратно ей было тяжко, а потом рассказать ей о произошедших в своей жизни за неделю событиях. Ещё мы регулярно играли с ней в дурака, хоть какое-то развлечение. Для одинокой бабули я был светом в окошке в её однообразном существовании. Теперь же, сам в прошлой жизни достигший предпенсионного возраста, я её понимал гораздо лучше, чем когда был молодым и легкомысленным подростком. Потому в этот визит и являл собой образцового внука, который неимоверно обожает свою бабушку.
По ходу дела, узнав, что через неделю у меня соревнования, бабушка неожиданно поинтересовалась насчёт наличия формы, то бишь майки, трусов и «чего вы там на ноги надеваете?» Пришлось сознаться, что я как раз собирался на днях пробежаться по спортивным магазинам и что-нибудь себе присмотреть. Боксёрки вряд ли, это уже слишком дорого получится, отбоксирую в обычных кедах, а вот майку с шортами надеюсь приобрести.
– Подожди-ка, – сказала бабуля и принялась рыться в комоде.
Вытащив оттуда пятьдесят рублей, торжественно вручила их мне.
– Бери-бери, это подарок от меня на твоё поступление в училище. У меня есть на жизнь, а тебе сейчас они нужнее.
Эх, золотая ты моя бабуля! Постараюсь каждое воскресенье тебя навещать. Разве что в следующее не получится, буду боксировать в цирке.
Понедельник в училище прошёл как обычно, после уроков в ожидании репетиции я сходил в «Русскую кухню», где можно было недорого и качественно пообедать. В той жизни на втором курсе меня и долговязого Димку Мясникова из моей группы выбрали для участия в первенстве среди ССУЗов области. Димка когда-то недолго тоже занимался боксом, и его чуть ли не насильно заставили выступать, дав неделю на тренировки в клубе «Спартак», что находился во дворах на Володарского. А вообще защищать честь
Отобедав, вернулся в «рогачку» не сразу. Сначала дошёл до городской администрации, то есть до горисполкома, где на первом этаже в достаточно просторной комнате под портретом министра обороны Устинова сидел полковник в отставке Александр Тимофеевич Шульгин. В углу – красное знамя ветеранской организации. Если отставник поддержит мой литературный проект, то у него появится лишний шанс оказаться реализованным. Его участие в моей литературной задумке могло обеспечить дополнительную поддержку, которая точно не была бы лишней.
Шульгину на вид было за шестьдесят, а то и под семьдесят. Небольшая залысина, но волос тёмный, проседь лишь на висках. Заметна военная выправка, спина прямая, пальцы рук на столе крепко сцеплены между собой. Чуть в стороне «Красная звезда», наверное, отложил газету после моего стука в дверь, возле неё – очки в тонкой оправе.
– Здравствуйте!
– Здравствуйте, молодой человек! Вы по какому вопросу?
– По личному, хотя это касается не только меня.
– Вона как! – прищурился немного выцветшими глазами хозяин кабинета. – Ну-ка, садитесь, рассказывайте, что это за такое дело.
История о моём литературном проекте с просьбой посодействовать в сборе дополнительной информации заняла от силы минут пять. Шульгин с серьёзным видом меня выслушал, затем покряхтел, откинувшись на спинку удобного стула с мягкой подушкой для спины.
– Первый раз встречаю такого молодого писателя. А я ведь пусть и не близко знаком, но доводилось встречаться с Бондаревым, Быковым, даже Симонов мне руку жал. Но чтобы в 15 лет взяться за роман… Кстати, я твоего Морозова, кажется, припоминаю… Да, точно, мы его горда два назад в канун Дня Победы делегировали по школам города ездить с рассказами о своей фронтовой молодости. Просили не слишком акцентировать внимание на концлагере, всё-таки дети, неокрепшая психика… Так что да, знаком я с его историей.
Он почмокал губами, задумавшись о чём-то своём. Но я не дал ему много времени на созерцание доступного в этот момент лишь его разуму.
– Те, кто читал, в том числе наш учитель русского языка и литературы, отзывались о работе положительно. Если вы сомневаетесь в моих писательских способностях, могу предложить вам прочитать первые три главы. Четвёртая почти готова, но ещё нужно будет перепечатать, боюсь, за вечер не успею. Принести завтра?
– Давай-давай, почитаем… Я тут, если что, с девяти утра я здесь, а ухожу – по-разному. Бывает, что и по 12 часов на работе сижу.
– Тогда я завтра на перемене к вам забегу, а после уроков готов буду выслушать ваш вердикт. Вернее, мне завтра надо будет с последней пары отпроситься в диспансер, надо пройти медкомиссию перед соревнованиями по боксу, а как там освобожусь – сразу к вам.
На том и порешили. На прощание я удостоился от отставного полковника довольно крепкого рукопожатия и ослепительной улыбки. Обе челюсти у него или полностью вставные, или стоят протезы – автоматически отметил я про себя.
Вернувшись в училище, взял у завхоза ключи от актового зала и каптёрки, куда я прятал аппаратуру с гитарами. Намекнул Петренко, что неплохо было бы выдать мне запасной комплект ключей, который наверняка имелся, на что меня обозвали умником и предложили радоваться, что вообще пускают репетировать, а ему, несчастному завхозу, приходится сидеть в училище допоздна и ждать, пока мы наиграемся. Хотя. Подозреваю, в его обязанности и входило сидеть в училище до 7 вечера, сторожа-то всё равно не было.