Второй шанс

Annotation

Куда приведет самоубийственный ритуал умирающего человека? И что ждет его там, за последней чертой? Фанфик по вселенной NGE. Народ, жду конструктивную критику и комменты.

Евдокимов Николай Андреевич

Глава 1."Новая жизнь"

Глава 2."Незнакомый Потолок"

Глава 3."Бессонница"

Глава 4."Прогрессирующие изменения"

Глава 5.Затишье перед бурей.

Глава 6."Жертвы и жрецы"

Глава 7."Взаперти"

Глава 8."Безумный день"

Евдокимов Николай Андреевич

Второй шанс

Глава 1."Новая жизнь"

Первое,

что я ощутил, придя в сознание, была дикая головная боль. Расплавленный свинец мозгов бился в черепной коробке, пульсируя в такт ударам сердца. К онемевшему телу постепенно возвращалась чувствительность, а в темноте закрытых век метались смутные образы чужих мне людей, незнакомых мест и странных событий. Усилием воли выдернул из хоровода образов лицо мужчины лет сорока, с презрением смотрящее на меня. Это лицо было невыносимо знакомым, но откуда я его помню, не скажу и под пытками. Это лицо в своем высокомерном отвращении вынудило меня открыть глаза: перед глазами за стеклом пролетали пасторали рисовых полей, огородов и маленьких домиков. Я сидел в почти пустом вагоне какой-то электричке, которая неслась в неизвестность. Откинувшись на мягкий подголовник, постарался привести себя в норму. И для начала нужно было вспомнить и понять, кто такой "Я" вообще. Последним воспоминанием была боль от пробившего сердце ножа и падение в омут зрачка огромного красного глаза, расширенного в экстазе боли или оргазма. Но то что я жив и в здравом уме показывает что все прошло как надо. Попытавшись отмотать память назад наткнулся на то, чего в моей голове быть точно не должно: захлебывающийся слезами мальчик лет четырех кричит: "Отец, останься!", но мужчина лишь бросает через плечо презрительный взгляд и уходит, не оборачиваясь. И этот мужчина - Икари Гендо. Память хозяина тела всплывала кусочками, потихоньку восстанавливаясь. Я скосил глаза на стекло вагона - из отражения на меня смотрел темноволосый четырнадцатилетний подросток. Интересно одно - как и в чем я допустил ошибку, если не переродился в новом теле, сохраняя свою память и личность, а оказался в выдуманном мире в теле выдуманного героя. И ладно бы еще в ком-нибудь из Вархаммера, которым увлекался до войны, так нет, в анимешке, которую и помню то смутно. Но мои чувства подтверждали что все вокруг реальность, а потому жаловаться на жизнь - последнее дело. Усилием воли поднимаю плеер, лежащий на коленях, и с радостью понимаю, что мои способности при мне. Голова и сердце привычно отдают легкой болью - при таких нагрузках на организм это норма. Размеренные размышления прервал рывок тормозящей электрички. Взволнованный голос объявил: "В районе нахождения состава объявлено чрезвычайное положение, соблюдайте спокойствие и после высадки немедленно продвигайтесь в ближайшее убежище." Поезд остановился на какой-то заштатной станции и пассажиры организованной толпой двинули из вагона. Я взял рюкзак и вышел на перрон.

Он был на удивление пустынен, все люди уже успели куда-то попрятаться, электричка с воем электромоторов на пределе мощности умчалась дальше, а я же остался один посреди незнакомого города, даже не зная куда мне идти. В нагрудном кармане рубашки нашлась фотокарточка красивой девушки с фиолетовыми волосами, огромной грудью и подписью: "Жди меня на вокзале, я встречу тебя!". На обратной стороне было несколько оттисков губной помады, сделанных сочными губами. Кажется ее звали Мисато? Телефон ожидаемо не работал. По пустой улице ветер гнал мусор и пыль, на проводах оживленно чирикали птицы. Краем глаза я увидел движение, рука рефлекторно потянулась к отсутствующей рукояти ножа. В судорожных попытках нащупать оружие, которого у этого тела никогда-то и не было, я столкнулся взглядом с двумя глазами цвета свежей крови. Красноглазая девочка, казалось, висела над асфальтом, и пристально смотрела на меня, будто пытаясь проникнуть внутрь моей сущности.

Я моргнул и видение исчезло, земля толкнула в пятки и гул взрыва накрыл меня, оставив пульсирующий визг в многострадальной голове. Я откатился за бетонную клумбу с бонсаем, стоящую на перекрестке возле вокзала и постарался успокоится. Поднять щит удалось далеко не сразу, но легкое марево в воздухе указало на то, что все получилось. От близкого взрыва или крупных осколков не спасет, но хоть что-то. Над головой пронеслись, лавируя между небоскребами, два томагавка и взорвались где-то недалеко, найдя свою цель. В виски давило ощущение чужой подавляющей мощи и жажды разрушения. Интересно, это Ангел так давит на мозги? Разрывы становились все ближе, земля дрожала под поступью монстра. Пара мелких осколков уже завязла в щите, и сильный толчок земли совпал с падением ударного конвертоплана в метрах пятнадцати передо мной. Еще живой пилот корчился в горящей кабине, безуспешно пытаясь открыть перекошенный фонарь остекления. В огне топлива начал рваться боезапас, и аппарат превратился в шар огня. Голова и сердце взорвались болью, когда осколки наткнулись на щит. Взрывы не утихали, повсюду визжали осколки, периодически влетая в щит. В груди пульсировала боль, через круги перед

глазами я видел огромную человекоподобную фигуру, аура которой была настолько плотной, что останавливала снаряды, оранжевым куполом обволакивая гротескную фигуру. Перед темнеющим взглядом пронеслось что-то синее, и приятный женский голос закричал: " Синдзи! Я прибыла, бегом в машину!" Истощенное тело больше не могло поддерживать защиту, я на остатках сознания нырнул в темный проем двери, и все затопила тьма.

***

Сознание постепенно возвращалось, мою многострадальную тушку мотало в ремнях безопасности, шины с противным визгом периодически теряли сцепление с асфальтом, а раздраженный женский голос матерился с искусством старого моряка, поминая клинических идиотов в штабе и криворуких наводчиков. Машина вильнула особенно резво, и я со стоном влетел головой в одну из стоек. Зрение постепенно прояснялось. За рулем закусив нижнюю губу сидела молодая женщина лет двадцати пяти. Правильные черты лица, красивую фигуру подчеркивает обтягивающий красный кожаный жакет, ее легкий терпкий запах пробивался через вонь сгоревшей взрывчатки и гарь. На фотографии она смотрелась хуже. Омерзительно жизнерадостный голос моей спасительницы произнес:

– Ура, Синдзи, ты очнулся! А я уж думала тебя откачивать.Я капитан Мисато Кацураги, для друзей просто Мисато.
– и резко заложила руль вправо, снова бросая меня в стойку.

– Кажется очнулся, но лучше бы мне этого не делать, - со стоном ответил я.

– Синдзи, ну ты и бука. Хотя, это семейное...Слушай, а тебе что, правда совсем не интересно, что тут происходит?
– заговорщицким тоном спросила женщина.

– А что может быть интересного в войне?
– спросил я в ответ.

– Странный ты парень. Знаешь, кажется нам следует познакомится поближе.
– Капитанша серьезно, даже зло посмотрела на меня, и с демонстративно жизнерадостной улыбкой продолжила смотреть на дорогу. Она мне положительно не нравилась. В ней был какой-то надлом, пустота, которую она скрывала за маской милой шебутной девушки. Таких друзей мне точно не нужно.

Кацураги остановила машину, достала из бардачка армейский бинокль и внимательно всматривалась в то как Ангел крушит город. Вдруг все конвертопланы, что висели вокруг монстра, резко рванули прочь, и белый, едва различимый след потянулся из облаков в гротескной фигуре существа. Капитан крикнула:" Эти идиоты хотят взорвать N2, держись!". Я уперся ногами в торпеду, а девушка изо всех сил прижавшись ко мне почти беззвучно считала:" Десять...девять...восемь..." На "четыре" мертвенный слепящий свет залил все вокруг, землю тряхнуло,тряска переросла в гул, я еле успел прикрыть нас защитой, а потом пришла ударная волна...

Машину переворачивало по дороге метров 40, пока не выкинуло на недостроенную автостоянку. Песок скрипел на зубах, дыхание сперло, уши болели, но я был жив. Крепенький автомобиль попался капитанше. Со стоном вывернулся из ремней и полез через выбитое боковое окно. Выбравшись из машины, помог вылезти капитану Кацураги и задумчиво уставился на стоящую на боку машину, ободранную и побитую. Зеркала заднего вида просто исчезли, бамперы еле держались, на одной стороне все стекла выбиты, лобовое стекло все в трещинах. С помощью домкрата нашедшегося в салоне под сиденьем, и моего труда, замотивированого словами:"Я слабая хрупкая девушка в трауре, а ты мужчина, тебе и качать домкрат." Постановка авто на четыре колеса была закончена, и сие чудо автопрома таки завелось. Забравшись в разгромленный салон, я пристегнулся опять. Когда авто тронулось, неугомонные причитания моей попутчицы иссякли, и мне не пришлось в сотый раз выслушивать о том как она жалеет о потере собственного автомобиля, какие интенданты жадины и какой я унылый скучный молчуха. Слова эти стоили бы чего-то, если бы были правдой, но под изменчивой маской лица был абсолютно спокойный разум.

Оставив меня в покое, капитан по рации связалась с НЕРВом, и запросила для нас приемную платформу. Положив трубку, женщина обратилась ко мне:

– Синдзи, ты помнишь где пропуск, твой отец отправил его вместе с моей фотографией. Она ведь понравилась тебе?

– Фотография хорошая, - сказал я доставая магнитную карту пропуска и скомканую бумажку допуска из заднего кармана брюк.

– Фотография ему понравилась, а я тогда что, не понравилась?
– пошутила она, забирая пропуск. Интересно, зачем ей влюблять меня в себя? Ей что, приказ такой дали?

– Я не видел достаточно женщин, чтобы сравнивать.
– ответил я, стараясь свернуть разговор. Мне катастрофически нужно во всем разобраться. Если моя память меня не подводит, в мультике все закончилось так наркомански, что я ничего не понял, но хорошей эту концовку точно нельзя назвать. Значит нужно получить максимуим информации обо всем происходящем:

– Капитан Кацураги, вы не знаете, зачем я понадобился своему отцу? Просто он бросил меня еще в детстве, а тут вдруг вызывает...

– Нет, не знаю...Хотя, погоди, есть у меня одна идейка. Ладно, приедешь на базу, сам все узнаешь.
– Она врет мне, и ей известно гораздо больше. Кажется я вляпался в большую интригу. Как же я их ненавижу, все всем врут, улыбаются в лицо, а когда ты исчерпываешь свою полезность - просто приставят пистолет к затылку.