Второй уровень

Ветров Илья

Мировой змей — рейдбосс местного уровня, местный бог или метобосс с индексом сложности больше 700-го. Но он не настоящий, он состоит из душ людей, погибших при апокалипсисе. Из их мыслей, чувств, фантазий. Он плод их воображения, получивший шанс воплотиться из-за множества людских смертей. И так как он состоял из частей душ людей, что здесь были еще живы. То при попадании в одно и то же время, эти части попросту самоуничтожились. Не весь змей, а большая его часть. Он получил много травм и ран, он практически наполовину лишился сознания и превратился в гигантскую тушу мяса с зачатками сознания. А сейчас он еще и лежал

под шоком от произошедшего. Нет, если дать ему несколько лет он полностью восстановится и превратится в некое подобие гигантской змеи. Но все равно умрет в этом мире, рано или поздно. Остался всего лишь процент от его былого величия. Попади он таким в ПеМир, его загрызет стая тушканчиков.

Но здесь, он все еще грозное и даже мифическое существо. А если его взять под контроль, то он превратится в непобедимый линкор людоедов. С ним они смогут захватить весь здешний мир. И Нулевой с человеческими технологиями тут ничего не добьется. Не будет же он пускать в него ядерную ракету. Хотя он вообще ничего сделать не сможет. По их данным он должен быть в неком подобии комы. За него остались различные алгоритмы, которые выполняют поставленные задачи и активируются при различных ситуациях. А такую ситуацию он вряд ли мог предположить.

— Начали! — скомандовал Марш, и все людоеды спрыгнули вниз. Черные костюмы позволят им приземлиться без единого повреждения даже с высоты пятиэтажного здания, именно на такой высоте была голова змея.

На глазах ближайших игроков с головы змея упало четыре подсвеченных красным маркером существ. Они были как люди, только больше и покрытые черной извивающейся массой. И как только один из них приземлился на землю, по ней прошлась волна зримого страха. Этот страх буквально сковал всех игроков.

— Все в порядке! Он просто манипулирует нашим страхом. Сейчас станет легче, — сказавший мужичок, был в черной рясе священника, и от него разом разошлась волна света. Люди ощутили облегчение. Дебафф пропал, на его место пришел бафф. Но стоило только этому произойти, как черный луч расплющил голову священника. Это был Марш смерти, он четким выстрелом из снайперки уничтожил первое сопротивление в зародыше.

Новая волна страха испугала всех. А затем начался беспорядок. Змей неожиданно зашевелился и полез к комплексу. Давя игроков. Людоеды же, пользуясь всеобщей паникой и страхом разбежались, хаотично убивая игроков. Свежеватель стрелял из дробовика, но дробь разрывалась кучей костяных рук, что хватали и уничтожали ближайших игроков. При этом его охранял костяной фантом смерти, что уничтожал любого, кто оказался возле него. Потрошитель бросал кровавые копья и, кого такое поражало, взрывался кровавыми брызгами, а уже эти брызги разъедали всех, на кого попали. В то же время находясь под невидимостью орудовал Син. Десятки его теневых копий со смехом носились среди игроков и безнаказанно творили что хотели. Никто понять не успевал, кто и как их убил.

Вот только и среди игроков были профи не хуже. Уровень синхронизации всех присутствующих поднялся до сотни, так что даже те игроки, что только пробудили свои способности, имели сейчас силу, соответствующую Пепельному миру. А это в большинстве игроки второго ранга. Хотя были и третьего, и как вишенка на торте, несколько игроков четвертого ранга. Именно эти игроки первыми пришили в себя.

Так абсолютно в неприметном месте неожиданно

зашипели, словно клубок змей, черные молнии. И внутри них тут же показался Син. Его симбиотический костюм дергался и извивался, под напором молний, но все же успешно сопротивлялся им.

— Недостаточно? — нахмурился парень из Новосибирска. — Тогда посмотрим, как ты справишься с этим.

Возникшие над людоедом тучи, извергли из себя грозное утробное рычание, а затем оттуда вниз сошел молниевый зверь. Это была чистая энергия, уничтожающая все на своем пути. За мгновение молниевый зверь сжег убийцу дотла. От него ничего не осталось. А остатки разбившейся об землю энергии, промчались, словно змеи, среди толпы игроков, не причинив никому вреда, и окружили своего хозяина, жизнь, которого в этот момент попыталась оборвать черная пуля. Электрические змеи сформировали вокруг него энергетическое поле и отвели в сторону пулю.

Маршал недовольно поморщился, но не стал продолжать свои попытки. В динамике у него раздалась просьба Сина.

— Этого я возьму на себя.

Марш согласился. Он видел, как пет Потрошителя, слепленный из плоти и крови, раскрыл пасть, и выплюнул оттуда целого и невредимого Сина. Потрошитель называл его Лейкоцитом. Своего рода это была огромная капля крови, принимающая вид летучей мыши с мешковиной под пастью как у пеликана. Потому что он не пил кровь, а заглатывал жертву целиком. Съев парочку нужных аномалий, Лейкоцит научился возрождать людоедов к жизни, создавая новые тела внутри себя и связывая их с душами убитых сокланов. Так что у них была своя аномалия возрождения. А учитывая, что у них еще и были черные костюмы, через которые не могли пробиться большинство местных игроков, им ничего не грозило.

На поле боя раздался дикий хохот, это Син вернулся назад. В мгновение он разъединился на сотни своих копий и, не обращая внимания на других игроков, ринулся к парню с молниями, у которого над головой был ник Азамат.

Марш смерти в это время перевел свое внимание на Трутня и Лану. У этих двоих была своя битва, они блокировали друг друга, а ему нужно было убить девчонку.

— Не думал, что все-таки когда-то придется убить тебя, — рассмеялся Трутень в спину Лане, как только она показалась в поле зрения. — Будто и правда, сестру убиваю!

На нем был типичный для людоедов симбиотический костюм, а голову скрывал чёрный шлем. Но на рту раскрывалась зубастая улыбка симбионта. И пусть лица его не было видно, но его было уже не узнать. Это был совсем другой Трутень. Он гнался за Ланой и у этой парочки проходило просто фантастическое сражение, которое началось с момента появления людоедов возле НИЦ. Лана буквально сразу телепортировалась оттуда. Но у Трутня были точно такие же способности, поэтому он без труда прыгнул за ней, используя остаточный след в пространстве.

Они прыгали с одной точки пространства в другую. Трутень не отставал. Это походило на межпространственные салки. Прыжки следовали один за другим. Но Трутень не успевал проследить путь до конца и рассмотреть точку выхода, прежде чем прыгнуть вслед. Так что каждый прыжок, словно прыжок веры. Он оказывался на проезжей части, падал с высотки, или стоял посреди метрополитена. Иногда спина Ланы мелькала перед его глазами, но по большей части ему оставалось довольствоваться лишь затухающим следом пространственного прорыва.