Второй выстрел
Шрифт:
— Отлично, я буду трупом. А кто будет меня убивать?
— Это тоже очевидно, — усмехнулся Поль де Равель. — Пинки, разумеется.
Я никогда не любил де Равеля. Но было приятно заметить, что всем остальным от этой бестактной реплики стало как-то не по себе.
— Минутку, — поспешно вмешался в разговор Джон. — Давайте посмотрим, нельзя ли придумать что-нибудь поинтереснее насчет убийцы, Ссора в загородном доме пусть остается; по лучше, если это будет ложный след. Убийцей будет кто-нибудь посторонний, не из числа гостей. Это должен быть кто-то, совершенно не имеющий отношения к дому.
— Мозги
— Продолжай, Джон, — подбодрил Эрик хозяина. — Ты попал как раз в точку.
— Итак, нам нужен кто-то такой, кто, безусловно, появится на сцене, медленно сказал Джон, — но при этом не только не будет привлекать внимание, но вообще останется незамеченным. Как почтальон в рассказе Честертона. Помните, все клялись, что ни одна душа не проходила мимо, потому что, хотя все они и видели почтальона, ни у кого в сознании это не отпечаталось. Может быть, и нам придумать что-то в этом роде? Кто-нибудь ничем не примечательный, исполняющий самую обыкновенную работу.
— Пинки, бубнящий о своей коллекции марок, — глупо хохотнул Эрик.
И опять никто из присутствующих не улыбнулся, за что я был им признателен.
— Пахарь, устало бредущий к дому, — предложила Этель.
— Не-ет, не то, — покачал головой ее муж.
— Егерь с ружьем, отстреливающий кроликов, — встряла Аморель. Похотливый владелец имения опозорил его дочь, — бесцеремонно продолжала она, абсолютно не соблюдая правил этикета, что очень неприятно видеть в современной девушке, — поэтому егерь как бы по ошибке принимает помещика за кролика и убивает его.
— Не слишком убедительно, — хихикнул де Равель. — Вряд ли кто-то может спутать Эрика с кроликом. Хотя. конечно, если вы поменяете роли местами и сделаете трупом Пинки…
— Заткнись, Поль, — огрызнулась Аморель.
— В принципе, неплохо, Аморель, — поторопился вмешаться Джон, — но хотелось бы что-нибудь пооригинальнее. Егеря могут и заподозрить. Вспомните о том почтальоне.
— Кажется, у меня есть идея, — протянула Сильвия де Равель, широко распахнув глаза и сделав многозначительную паузу, чтобы мы все приготовились внимать ее словам. — Возможно, не совсем то же самое, что с почтальоном, но нечто похожее. Оставим этот мотив о похотливом развратнике и обесчещенной девице, но сделаем мстительного отца не егерем, а местным полицейским. Он якобы найдет тело; и никто не заподозрит подвоха. Ею присутствие будет совершенно естественным.
— Превосходно, Сильвия, — зааплодировал Джон. — То что надо. Да, вот он, скрытый мотив, а ссора между гостями — просто для отвода глаз. Ведь никому из наших испытуемых и в голову не придет устраивать перекрестный допрос полицейскому по поводу обнаруженного им трупа.
— Да, это ты здорово придумала, Сильвия, — поддержал Эрик. — А полицейского, ей-богу, все же должен играть Пинки. Пинки-полицейский! Представьте себе это!
— Конечно, — я спокойно улыбнулся. — Конечно я сыграю полицейского, если это доставит кому-нибудь удовольствие.
В конце концов, раз уж все было решено, я бы только испортил всем удовольствие, отказавшись принять участие в этой затее; в любом случае, я не мог позволить Эрику Скотт-Дейвису выбить меня из
Мои слова были вознаграждены длительными аплодисментами, и я единодушно был утвержден на звездную роль полицейского. Опять это может показаться смешным, но я испытал какое-то радостное возбуждение (хоть и знал, что это ребячество) от того, что мне была оказана эта сомнительная честь. Эрик Скотт-Дейвис, между прочим, выглядел довольно глупо, потому что его слова обернулись против него же самого.
Эльза Верити, которая не произнесла ни слова с тех пор, как они с Эриком вернулись, тоже улыбнулась и кивнула головой в знак одобрения.
— Ну же, Джон, — настойчиво сказала Аморель. — Идите звонить. Надо ковать железо, пока горячо. Завтра придумаете что-нибудь интересное. А пока мы тут сами займемся вашей работой.
Джон поднялся.
— Ну что ж, наверное, и правда пора звонить. Сирил, вы не поможете мне разыскать их телефонные номера?
Я вышел вслед за ним из комнаты. Джон никогда не отличался особым тактом, но его стремление избавить меня от компании Эрика Скотт-Дейвиса, пусть слишком заметное, было весьма кстати, так что я с удовольствием воспользовался этим предлогом ради собственного спокойствия.
Мы отсутствовали примерно три четверти часа. За это время Джон, кажется, успел поговорить со всеми авторами детективов, жившими в Девоншире, но только трое из них согласились приехать на следующий день. Мы все обсудили с Джоном и решили, что вряд ли нам удастся подготовить этот маленький водевиль к утру, и поэтому перенесли его на послеобеденное время. В итоге мы вернулись в гостиную и сообщили всем, что мистер Мортон Харрогейт Брэдли, известный автор детективов, профессор Джонсон из университета Болбери, творивший под псевдонимом "А. У. Генри", и Хелен Эш (или миссис Фицвильям) приезжают к обеду на следующий день и готовы принять участие в нашем развлечении. Этель, разумеется, всплеснула руками и воскликнула, что совершенно невозможно за такое короткое время приготовить все к обеду для трех новых гостей, но все остальные, и Джон в том числе, не придавали этому особого значения.
Близилась полночь, но обсуждение шло полным ходом. Невзирая на позднее время, все хотели до конца продумать сюжет прежде, чем идти спать.
— Ну же, Джон, — с нетерпением сказал Эрик. — Мы что-то топчемся на месте. Пусти свои хваленые мозги в ход.
— Понимаете, нам нужна по-настоящему убедительная ссора, — развила его мысль Аморель. — Они же будут нас допрашивать, и нам нужны подходящие ответы.
— Нужно изобразить все как можно достовернее, вставил де Равель. Значит, требуются детали. Ведь именно детали делают историю достоверной, да, Джон?
— Вы правы, но как, черт возьми, сочинить подходящую ссору? Как это сделать? Сколько нас здесь — один, два, три, четыре, пять, шесть, семь человек…ну так как, Джон? — спросила Аморель.
Джон налил себе еще один стакан виски с содовой, откинулся в кресле и принял самый авторитетный вид.
— Ну-у, — протянул он в раздумье.
Ко всеобщему изумлению, заговорила миссис де Равель.
— Могу я внести предложение? — медленно сказала она.
— Ну конечно, — ответил Джон. — Само собой, пожалуйста. Вы уже решили нашу самую главную проблему. Может, сможете решить, и эту?