Вторжение демонов
Шрифт:
Сейчас, в это самое мгновение, во мне не было страха. Только решимость. Холодная непоколебимая решимость. Наверное, я дошла до предела, когда бояться больше уже просто невозможно. Повелитель показал ожидающее меня будущее, смерть моих родных, и в тот момент меня словно разорвало на частички от невыносимой, сводящей с ума боли. И эта же боль уничтожила страх за себя. Я перестала бояться за свою жизнь, жизни других стали важнее. Я откинула все мысли, сомнения, тревоги, оставив только желание спасти свой мир и близких.
Но, как и было мне сказано, у всего есть своя цена.
Ритуал, что показал мне, как можно защитить наш мир, показал и прошлое. То самое прошлое, которое почему-то забыто всеми. В прошлый раз демонов изгнали именно маги-источники. Те немногие оставшиеся в живых на тот момент. Они отдали свои жизни ради всеобщего спасения, поняв, что по-другому не победить.
И я собиралась последовать их примеру, только с небольшим изменением.
Единственное, о чем я жалела, это о боли и страданиях, которые причиню родным. Жалела, что так и не успела стать настоящей женой Киану, познать счастье семейной жизни, не успела сказать ему о своих чувствах. Хотя… у меня еще есть возможность…
Раскрывшись, настроившись, мысленно тянусь к мужу, и, как только получаю отклик, чувства легко формируются в слова:
«Я люблю тебя, Киан… И я рада, что именно ты стал моим мужем… Спасибо за то, что был рядом, за твою веру и тепло, что согревало меня в самые худшие моменты моей жизни… И прости меня…»
«Дайяна, что происходит? Что ты задумала?» — Киан сразу понимает, что мои слова не что иное, как прощание. Он не знает, но явно чувствует, что я что-то задумала. И он боится, сильно боится, но не за себя, а за меня.
И следующие его слова — тому подтверждение.
«Что ты задумала? Дайяна?! Не смей рисковать собой! Вернись в целительский корпус. Немедленно!»
«Прости, у меня нет другого выхода. Я должна спасти наш мир…» — чувствуя, как горло перехватывает, сглатываю и тут же прерываю связь. Блокирую её, не позволяя Киану пробраться в мою голову.
И прежде, чем он срывается с места, бросаясь ко мне, начинаю шептать заклинание, которое должно вытянуть из пробужденных арвийцев силу.
Я не хотела, чтобы Киан был в числе пробужденных, я просила его не делать этого, так как знала, что мне в конечном итоге придется сделать. Но он меня не послушал. Отказался слушать. Мысли об отмщении – то единственное, что было сильнее моих просьб. И сейчас, шепча заклинание, слыша болезненные рыки пробужденных арвийцев, которых выгибало дугой, я плакала. Моё сердце плакало. Душа корчилась от невыносимого чувства вины и сожаления за чудовищную боль арвийцев, не так давно прошедших через муки пробуждения. Но такова была плата за спасение нашего мира. Поэтому, с мокрыми от слез щеками, с ноющим от боли сердцем, я продолжала тянуть из них силу, смешивая её в единый поток, чтобы объединить с магией нашего мира, а затем, всю эту накопленную мощь мне предстояло направить в себя.
Одновременно с тем, как я тянула магию из арвийцев, я выстроила вокруг себя щит, который теперь отделял меня ото всех.
То, что я увидела во время ритуала, помогло осознать и принять, что, как бы сильны ни были маги нашего мира, какими бы хорошими воинами ни были эльфы и арвийцы, мы проиграем. Это обидная, неугодная, но неотвратимая правда. Демоны не просто сильны, они превосходят нас во всем, в магии, в скорости, в силе, в возможностях. Во всем.
Единственный шанс выстоять — это маги-источники, которых в нашем мире, кроме меня, больше не осталось. Демоны поняли это давно, оттого и истребили их. Они оказались хитрее и умнее. И теперь мне была понятна непоколебимая уверенность Повелителя в своей победе.
Он знал, что как бы мы ни трепыхались, сколько бы сил ни прикладывали, победа будет за демонами.
Вот только… Повелитель недооценил меня, и в этом его главная ошибка. Он не посчитал меня угрозой, не принял во внимание даже вероятность того, что единственный живой маг-источник способен изменить ход событий. И зря. Теперь я это знала наверняка.
«Что ты задумала, Дайяна?» — голос Повелителя чуть не сбивает меня, но я вовремя успеваю удержать контроль над заклинанием.
Не зная наверняка, сможет ли услышать мой ответ демон, мысленно отвечаю:
«Собираюсь защитить свой мир».
И практически не удивляюсь, когда получаю ответ: «У тебя не хватит сил, источник. Твой мир обречен. Как и ты… обречена быть моей. Я жажду наказать тебя за побег…»
«Твоим желаниям не суждено будет сбыться. Ты не получишь ни мой мир, ни меня», — твердо, абсолютно уверенная в собственных словах, отвечаю.
«Ты не сможешь спасти свой мир, – не менее уверенно возражает демон. — Но если сейчас ты добровольно придешь ко мне, я оставлю в живых кого-то из твоих родных. Согласись, это щедрое предложение, учитывая твоё непослушание».
Не считаю нужным отвечать на это. Сосредотачиваюсь на заклинании, ровно до следующих слов Повелителя.
«Поверь, Дайяна, тебе лучше не злить меня еще больше. Я могу быть очень жестоким. Твой мир и так почти мой. Подавить ваш жалкий бунт труда не составит. Для тебя же будет лучше, если ты сейчас примешь своё поражение и придешь ко мне. В ином случае я заставлю твоих родных смотреть на то, как буду тебя наказывать. А вот после уже ты будешь смотреть, как они умирают».
«Зачем я тебе?» — позволяю себе задать вопрос, который меня действительно волнует. Я не понимаю, зачем я Повелителю. Что ему нужно? Я для него ведь всего лишь жалкая человечка.
Повелитель отвечает не сразу, словно раздумывает, стоит ли вообще отвечать.
«Я хочу, чтобы ты принадлежала мне», — его слова ясности не вносят, и я снова спрашиваю:
«Зачем? Зачем тебе источник, если демоны и так сильны?»
Моя настойчивость, а может, моё непонимание злит демона, и он отвечает резко, зло, словно сам не до конца еще принял неприглядную для него правду.
«Я хочу тебя. Целиком. Во всех смыслах. Так тебе понятнее?!»
Признание демона так ошеломляет, что я практически теряю контроль над заклинанием. И прежде, чем возобновить мысленный диалог, непонятно как вообще созданный, даю себе время успокоиться и осознать услышанное.