Вторжение. Неизвестные страницы необъявленной войны
Шрифт:
Вакханалия всеобщего разбоя продолжалась.
Приведем фрагменты двух документов. Они весьма важны для понимания ситуации в армии.
«Командующему войсками Туркестанского военного округа и копии 12 главкомам и командующим.
Материальное и финансовое обеспечение личного состава, направленного за пределы СССР (в Афганистан) для выполнения специального задания, производить в следующем порядке:
1. За время нахождения за границей офицерскому составу, прапорщикам, военнослужащим сверхсрочной службы, рабочим и служащим выплачивать в советских рублях вторые оклады… по занимаемым штатным должностям, а офицерскому составу, прапорщикам — и оклады по воинским званиям.
2. Выплачивать местную валюту за счет денежного содержания и заработной платы в советских рублях за время фактического пребывания за границей в следующих
а) младшим офицерам, прапорщикам, военнослужащим сверхсрочной службы, рабочим и служащим — до 100 рублей.
б) старшим офицерам — до 150 рублей.
в) генералам — до 200 рублей.
3. Военнослужащим срочной службы выплачивать денежное содержание в местной валюте в следующих размерах в месяц:
рядовой — 4 рубля;
ефрейтор — 5 рублей;
младший сержант, сержант — 6 рублей;
старший сержант, старшина — 8 рублей.
Сержантам и старшинам выплату в местной валюте производить за счет денежного содержания в советских рублях с зачислением остающихся сумм в советских рублях во вклады.
Рядовые и ефрейторам денежное содержание в советских рублях не выплачивать.
4. С выплачиваемых офицерскому составу, прапорщикам, военнослужащим сверхсрочной службы, рабочим и служащим вторых окладов в советских рублях взимание подоходного налога не производить.
Начальник Генерального штаба Н. В. Огарков.»
Так в жизнь советских военнослужащих в ДРА вошли чеки. Они враз размежевали людей. Огромной была разница в получаемых чеках: жалкие 8—11 у солдат и три сотни у офицеров.
«Воин, помни! За совершение по своему недомыслию, беспечности или умышленно противозаконных действий на территории ДРА по отношению к афганским гражданам ты несешь ответственность согласно Уголовному кодексу РСФСР и других союзных республик и Закону об уголовной ответственности за воинские преступления.
Знай статьи законов, чтобы лишний раз предостеречь себя и своих товарищей от недостойных проступков, которые будут иметь для тебя, для интересов Афганистана и его граждан, для Советского Союза тяжелые последствия.
Самым тяжким из них является умышленное убийство, которое может быть совершено при отягчающих обстоятельствах (ст. 102 УК РСФСР). Одним из отягчающих обстоятельств является совершение преступления в нетрезвом состоянии (ст. 34 Основ уголовного законодательства Союза ССР).
Совершение умышленного убийства при отягчающих обстоятельствах наказывается смертной казнью. Убийство, совершенное без отягчающих обстоятельств, наказывается лишением свободы на срок до 10 лет.
Закон устанавливает строгую уголовную ответственность для лиц, посягнувших на личную собственность граждан. Совершение нападения с целью завладения личным имуществом граждан, соединенного с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего, или угрозой применения такого насилия, наказывается лишением свободы на срок до 10 лет (ст. 164 УК РСФСР).
Закон также строго карает за контрабанду, то есть за незаконное перемещение через границу товара или других ценностей. За подобные преступления советским уголовным законодательством определена мера наказания — лишение свободы до 10 лет».
Стращали солдат и офицеров Уголовным кодексом, призывали не позорить честь и достоинство воина, чуть ли не насильно заставляли читать эти самые «памятки», а результаты оказывались плачевными. Моральное разложение армии усиливалось с каждым годом.
Действовали «интернационалисты» по-разному. Сообразно обстоятельствам. Можно было, как младший сержант Алексей Крупенников, выйти на середину шоссе с автоматом и знаком приказать сбросить с афганской машины с десяток дынь. Невинная проделка, шалость по сравнению с тем, что творили другие.
Можно было отнять у кочевников барана, пустить его на шашлык и запивать мясо бражкой, купленной у своих же (рассказал старший механик танкового взвода Николай Ковтун).
Он же поведал, как, продав солярку афганцам, экипаж одного из танков накупил еды, фруктов и, спрятав танк в укромном месте, направился в гости к друзьям в соседнюю часть. Вернулся экипаж и глазам не поверил — танк как сквозь землю провалился. Оказывается, за время отлучки приезжала проверка и «бесхозную» машину забрали. Взводного — старшего лейтенанта отправили домой, в Союз, но не судили.
Можно было «загнать» две бочки топлива, по 250 литров каждая, и получить за все 5000 афгани, как сделали механик танка Борис О., позднее подорвавшийся на мине. Его засек ротный. «Я тебя посажу, дисбат получишь», — посулил он. «Мы оба сядем, ты тоже продавал», — парировал механик. И ротный заткнулся.
А как тонко знали психологию афганцев, их привычки… Если спецназовцы брали караван, то заставляли всех снимать галоши — там караванщики обычно прятали деньги.
Это все случаи первого года войны. Так начиналось. Дальше — больше. И дороже. Колесо «КамАЗа» менялось на кожаный плащ. Карбюратор — на японский магнитофон. В особой цене было дизельное топливо. Случалось, подъезжали афганские машины с насосами и выкачивали из емкостей наших машин и боевой техники столько горючего, сколько им требовалось. Платили за это по 10, 20, 30 тысяч афгани. Запчасти к автомобилям, особенно резина, также высоко ценились.
В любом дукане можно было увидеть советские продукты: сахар, тушенку, сгущенное молоко…
В. Дьяченко, полковник:Как боролись с воровством, мародерством? Прежде всего, досматривали автоколонны, идущие из Афганистана в Термез и Кушку. Чего только не находили: от дорогих магнитофонов-двухкассетников до фруктов. Находили и деньги. Мелочи, скажем, платок или часы-штамповку возвращали, а все прочее — конфисковывали.
Бывало, обнаруживали по 100, 200 тысяч афгани. В емкостях «машин — по 700–800 бутылок водки. Одна такая бутылка стоила в Афганистане не меньше 30 чеков.
Начальниками складов, как правило, были прапорщики. Среди них особенно процветало воровство. Была в ходу такая шутка: душманы захватили в плен нашего прапорщика, а местные жители выкупили его, ибо в противном случае некому было бы их снабжать товарами.
Пробовали ввести контейнерные перевозки. Появилась даже специальная контейнерная рота. Много сил в это вложил полковник Александр Ляшенко — начальник отдела Центрального продовольственного управления. Он в Термезе почти полгода налаживал это дело. Уехал, и все лопнуло. Перестала работать система контейнерных перевозок, оказавшись невыгодной тем же прапорщикам.
A. Сиваков, полковник: Существовала налаженная взаимосвязь начальников складов и автоколонн. Машины специально перенагружались, и водители с молчаливого согласия начальства продавали по маршруту излишки. Потом происходила дележка денег. С 1986 года начали пломбировать грузы в Хайратоне и других местах. Свою печать ставил начальник склада. Но солдаты попадались ушлые, воровали и из-под пломб.
…Горько писать эти строки. С куда большей радостью воспели бы мы мужество, героизм, преданность интернациональному долгу. Но не поймут нас читатели, среди которых тысячи и тысячи воинов-«афганцев», если мы не коснемся этой правды войны. Правды, сколь бы горькой она ни была.
B. Снегирев:Прибыв в Афганистан на постоянную работу, я получил в пользование новенький УАЗ и на следующий день отправился на нем знакомиться с командованием нашей авиационной части, расположенной неподалеку от Кабульского международного аэропорта. Часовой на въезде в палаточный городок проверил мое удостоверение и показав, где искать шатер политотдела, поднял шлагбаум. Припарковав машину рядом с «политической палаткой», я зашел внутрь.
Сколько я там пробыл? Минут двадцать — тридцать, не больше. Замполит в общих чертах обрисовал успехи, достигнутые в воспитании у личного состава высоких моральных качеств, гордо продемонстрировал отгороженную пологом ленинскую комнату с унылым набором наглядной агитации, одинаково безликой во всех вАшских частях Советского Союза, пригласил заезжать еще, после чего мы с ним вышли наружу. Здесь все было точно так же, как полчаса назад: безоблачное небо, яркое солнце, рев взлетающих неподалеку самолетов, ряды покрытых рыжей пылью палаток, безлюдье… Не быйо только одного: запасного колеса на заднем борту моей машины. Его украли.
Замполит страшно сконфузился, засуетился. Был вызван дежурный по части, был подвергнут строгому допросу дневальный политотдела и даже особиста подняли на ноги, велев ему обыскать весь городок и непременно найти колесо. Хоть колесо и не песчинка, в кармане его не спрячешь, незаметно среди бела дня не открутишь, но все равно, несмотря на всю суету, беготню и крики, следов пропажи обнаружить не удалось. Подозреваю, что «запаску» продали афганцам тотчас же после кражи. Или сменяли на что-нибудь.