Вторжение
Шрифт:
— Я не разу их не видел.
— Верно. Их нельзя увидеть, по крайней мере обычным людям. Они в другом измерении находятся. В системе.
— Что за система такая?
— Я не знаю. Правда не знаю. Даже не уверен в ее истинном названии. Знаю лишь только, что эти темные только в ней и могут существовать. И она повсюду. Как параллельный мир что ли. Темные не могут видеть наш мир, за них это делаю низшие, их цепные псы — яйцеголовые и прочие твари. И еще эти низшие каким-то образом подпитывают высших.
— Как пуповина?
— Что? —
— Ну как пуповина, через которую эти высшие темные принимают пищу.
— Верно.
Я задумался. Хоть и смахивало это на бред сумасшедшего, но в общих чертах было понятно:
— Хорошо, допустим. Только причем тут все это и я, превратившийся в монстра? Или я теперь тоже инопланетянин, типа темный?
— Нет, вы не инопланетянин. Вы тот, кем и были всегда. Только немного изменились. Но и это всего лишь на время. Час через три, я думаю, все пройдет, и вы вновь станете прежним.
— Что ты со мной сделал, пацан? И самый главный вопрос — кто ты сам таков что можешь проделывать такие штуки?
— Эх, если бы я сам знал этот ответ! — не весело улыбнулся Алешка. — Дядь Костя, мы теперь тоже можем частично существовать в их системе. Превращение временное, но до тех пор, пока мы выглядим как черные монстры, нам нельзя оставаться на одном месте, потому что…
— Потому что мы в системе и темные могут видить нас? — закончил за него я.
— Правильно, — кивнул Лешка.
В коридоре что-то громыхнуло, а потом раздался тонкий мелодичный свист — словно кто-то выводил незатейливую мелодию.
— Это они! — выдохнул парень, подскочив на месте.
Но было поздно. В проеме двери показалось две темные тени.
Интерлюдия I. Легат
Легат пропетор Кха’Извра был не в духе. С раннего утра он чувствовал дискомфорт в области живота, в районе желудочного эскапа, и все никак не мог избавиться от тошноты, какие бы лекарства ему не приносил его личный доктор Елах. Кха’Извра догадывался — физическое недомогание вызвано дурными мыслями и предчувствием скорой смены власти в его регионе. Его Величество обязательно спросит за все дела, которые были поручены Кха’Извра, и с особенной тщательностью проверит их исполнение.
Легат пропетор не переживал за это, все поручения были выполнены, новая планета захвачена, рядовые высажены для размножения, чем активно и занимались три оборота черной луны. Загвоздка была в другом. Легат пропетор впервые в своей службе столкнулся с такой необычной проблемой и откровенно не знал, как быть. Ясно было только одно — надо как можно скорее решить ее и забыть, как дурной сон, навеянный плохими сонными палочками этого бездаря Елаха.
Мигнул световой сигнал, дверь каюты плавно отъехала в сторону. Преклоняя голову, вошел помощник — Легат Рас’Таах.
— Легат пропетор… — начал помощник, но Кха’Извра перебил его.
— Ближе к делу, Рас’Таах. Что
— Это не зародыш, по человеческой квалификации, — мягко поправил Рас’Таах, не любивший неточностей.
Легат пропетор нахмурился, нижние клыки при это оголились, давая явственно понять помощнику, что начальник сейчас в плохом расположении духа. Рас’Таа склонил голову ниже, давая своим скафоцеритам безвольно обвиснут.
— Подними, — принял извинения Кха’Извра. — И все же, что там с тем… юношей? Есть новая информация?
— Умение переходить из собственной реальности в полотно и обратно весьма удивительна и абсолютно не характерна для представителей земной жизни. Как нам известно, никто из млекопитающих не обладает этой способностью. Их восприятие реальности несколько ограничено.
— А он может! — не вытерпел Кха’Извра. — Может это делать! Даже мы, высшие существа, властители Вселенной, величайшие умы, способны на данный момент отправлять к ним только самых низших из нас — охотников! А он может! Может!
— Верно, может, — согласился Легат. — И совсем недавно нашими пеленгаторами был вновь зарегистрирован вход в полотно из внешней среды.
— Развлекается парнишка? — ухмыльнулся Кха’Извра, потирая крепки подбородок, украшенный шрамами — отметинами давней войны, в которой он отличился, за что и получил нынешнюю должность. Эх, удержаться бы теперь еще на ней, после всех этих новостей и проблем.
— Не могу знать, — с серьезным видом ответил Легат.
— Охотников отправили?
— Отправили. Они были убиты.
— Что?! Убиты?!
Рас’Таах вновь склонил голову.
— Так точно. Я приношу свои соболезнования и извинения за печальную новость. Смерть каждого — это невосполнимая утрата…
— Хватит. Это всего лишь бойцы первого уровня. Умирают сотнями, нечего их жалеть. Сделаем новых. Говори.
— Этот юноша весьма силен. И мы считаем, что это благодаря воплощению в иное физическое тело, которое он принимает после вхождения в полотно.
— Почему так происходит?
— Мы точно не знаем. Думаем, это побочное действие полотна. Оно принимает любого и дает ему способности для жизни внутри себя. Естественная реакция полотна.
— Мы может изменить это? Перестроить систему?
— Нет.
— Тогда найдите мне этого пацана! Живым или мертвым! Хотя, постой.
Кха’Извра подошел к магнитному полю, ограждающему каюту от внешней среды, глянул как искривляется легкими завихрениями пространство. Пытаясь предсказать в этих изгибах свою дальнейшую судьбу, надолго задумался.
Рас’Таах шумно засопел, намекая тем самым на продолжение разговора.
— Мертвым не надо, — наконец произнес Кха’Извра. — Живым. Только живым. Мы должны изучить его, очень внимательно изучить и понять, как он смог то, что считалось не под силу никому, кроме нашей расы.