Вторжение
Шрифт:
Придется сосредоточиться на работе парами или тройками: других вариантов нет.
На следующий день прибыли новички. Если быть точным, в военном деле это были опытные специалисты – просто учиться им придется вещам новым и неизвестным. Представьте себе, что у вас выросла новая рука, или хвост, появились совершенно новые органы чувств. Сколько времени вам придется их осваивать? Не маловато ли шести месяцев? Начальство считало, что достаточно, даже раздавались голоса сократить срок обучения. Сергачев отбивался, но надолго ли его хватит, никто не знал.
Такие подробности из высоких сфер нам поведал Коробок,
– Милый мой, то, о чем ты просишь, – моя голубая мечта. У меня целый отдел на этой теме сидит, все пытается разработать хоть какие-то общие принципы. Ни-че-го. Нет даже теоретических наметок.
– Жаль. – Что еще меня интересует? – Еще хотелось бы ускорить рост оболочки. Это возможно?
– Да, вам покажут некоторые приемы, будете их выполнять. Мы разработали методику искусственного роста, только у нее такие побочные эффекты, что оторопь берет.
Общаясь на профессиональные темы, Коробок становился другим – сухим, немногословным. В первый раз, уговаривая меня идти к нему на работу, он был слишком взволнован и слабо контролировал эмоции, но сейчас передо мной сидел не безумный ученый с горящим фанатичным блеском глазами, а старый и умный человек, любящий свое дело и не стесняющийся эту любовь демонстрировать. Впрочем, когда разговор переходил на отвлеченные темы, общаться становилось невозможно. Например, обсуждая качество подаваемой в столовой пищи, он сумел прочесть мне лекцию о сравнительных достоинствах древнеегипетского – много песка, грубый помол – и древнегреческого хлеба.
Прошедшую неделю я потратил с толком. Мне удалось получить доступ в Исследовательский отдел, Чижов выбил разрешение на участие в некоторых экспериментах по воздействию на человеческую ауру. Подобные исследования проводились под строгим надзором безопасников – посторонних старались не привлекать, однако ученым-разработчикам требовались люди с высоким наполнением оболочки. «Суперов» в Исследовательском не хватало, поэтому сделка была заключена. Я считал ментальные воздействия перспективными с точки зрения борьбы с чужаками, особенно в части обнаружения: так называемые «теневики» – твари, способные прятать свою ауру – являлись серьезной проблемой. Сергачев обещал найти подходящего спеца в этой области, но лучше пошевелиться самому.
Прошло три дня после начала занятий у новой группы, когда прогнозы Студента начали сбываться. Время от времени нас вызывали для демонстрации знаков, иногда мы вели некоторые занятия. В основном мы работали с самыми перспективными учениками, «шлифовали» их. Если быть точным, я редко работал с новичками: все мое время занимали самостоятельные тренировки и исследования в лаборатории, времени не всегда хватало просто поесть. Установился интересный график: подъем в шесть часов, два часа физическая подготовка – бег, рукопашный бой, работа с оружием, – часовой перерыв на душ и завтрак. После завтрака мы шли в классы, где до часу дня слушали лекторов из научников и сразу на месте практически отрабатывали материал, закрепляя услышанное.
Нам давали два часа на обед и отдых, потом опять продолжались выматывающие тренировки. В это время
В те редкие случаи, когда меня ставили учить новичков, я их обучал именно ментальным воздействиям. Под таким термином понималась широкая область знаний, направленная не только на боевое применение, хотя в первую очередь нас интересовало именно оно. Как внушить страх. Как найти спрятавшегося. Как распознать ложь. Умение отсечь боль, заставить тело двигаться и сражаться, не обращая внимания на раны. Способность чувствовать опасность. Вхождение в ускоренный режим, когда время становится густым и прозрачным, рассудок скользит на грани невозможного, информация рассматривается с нескольких точек зрения разом и движения становятся настолько стремительными, что человеческое тело не выдерживает и начинает разрушаться. Сложно и безумно интересно. Хождение по грани – самое легкое упражнение таило в себе опасность потеряться в абстракциях работающего на пределе рассудка. Пока что новичкам давали подготовительные упражнения: глупо надеяться, что они сумеют сразу добиться чего-либо серьезного.
Среди наших новых коллег преобладали люди из той же среды, что и мои друзья, то есть профессиональные военные. Затесалось и двое посторонних, случайно попавших в район инициации. Иван Сергеевич, здоровенный сибиряк-охотник, которого за пятидесятилетний возраст прозвали Дедом, и Ольга, единственная девушка в отряде. При взгляде на ее ауру становилось страшно – настолько черной она была. Не знаю, какое горе девушка пережила в недавнем прошлом, но последствия шока не пройдут еще долго. Глядя на ее фанатичную решимость и упорство на занятиях, можно было заподозрить личную ненависть к чужакам.
Наше знакомство состоялось при несколько забавных обстоятельствах. Чтобы повысить свою чувствительность, я третий день, не снимая, носил повязку на глазах, и незнакомый человек мог принять меня за слепого. Поэтому когда я вошел в класс и преподаватель объявил ученикам, что перед ними новый инструктор, ауры всех бойцов полыхнули удивлением. Оно возросло еще больше, когда стало очевидным, что без зрения прекрасно можно обойтись. Конечно, я объяснил, для чего ношу повязку, но после этого среди новичков поползли странные слухи.
– Чему ты удивляешься, Аскет? – сказал Палач после совместной тренировки. – Представь себе, сидят спокойно ребята, препода ждут, как вдруг в класс заходит слепой мужик с идеально прямой осанкой, костистым лицом, как у средневекового инквизитора, и привычкой отвечать на вопрос до того, как его зададут вслух. Ясное дело – им интересно стало, кто ты такой. А с тех пор как Злобный рассказал, как ты свою первую тварь туристским топориком на мясо разделал, место в легендах тебе обеспечено.
– Злобному не стоило этого говорить. Что касается их вопросов… Пусть учатся маскировать ауру, их эмоции слишком сильны и привлекают внимание. Легко догадаться, о чем они думают.