Вторжение
Шрифт:
К себе прибыли снова в тёмное время суток, примерно минут сорок блуждая между сосен, елей, сугробов и высотных домов. А всё из-за этого, любителя лёгкой наживы, пытавшегося сейф, простым топором взломать и нисколько не думавшего о других вариантах. Наивный. Да и вскрыл бы он его, и что тогда? Что там может быть такого? Деньги? Даже не смешно. Теперь это обычные бумажки. Золото? И что с ним делать? Вместо макарон или гречки с рисом, варить? Так с таким питанием долго не протянешь. Хорошо, что одумался от бредовой идеи по приходу домой, сразу взявшись за рыбу. Это он правильно поступил, нам её на несколько дней приготовить надо. Теперь я точно назад не вернусь,
Поели быстро, намного быстрее обычного. Не до светских бесед и этикета. Закинули по паре кусков хорошо прожаренного налима и снова на воздух, испытания проводить. Лампа, как минимум одна, должна быть полностью готова. Намучились, не без того. С заправкой трудности возникали, с размером внезапно вспыхнувшего пламени, с регулировкой его, но в итоге обошлось без пострадавших. Проверили обе и обе работали, можно сказать, как часы, правда с определением времени было у них сложновато. Оно спрессовалось и мы не заметили, как самая настоящая ночь наступила. Уже десять двадцать, а нам ещё в баню идти. Ну ничего, это мелочь, главное утра дождаться, без суеты всё собрать, по-быстрому добежать до Нивы и… Тьфу тьфу, три раза, через левое плечо. Надеюсь, что в этот раз всё пройдёт штатно.
Не знаю почему, но ночь провёл препротивно. Крутился на кровати словно вентилятор, места себе на ней не находил и всё, абсолютно, почему то мешало. Уснул лишь под утро и проспал не больше трёх часов, а на самом деле может ещё меньше. Казалось, вот только что, куда то провалился, а тут раз и Пекка в ухо орёт, что пора подыматься. Встал. Зарядку задвинул, сразу начал бриться, мыться и вещи собирать. Ел тоже без особого желания. Так, для виду рыбу пощипал, воды хлебнул, печенюшку слопал и на этом всё, больше ничего не сумел затолкать.
— Ну что, готов? — спросил я Халонена, уже стоя у порога.
— Сейчас. Подожди. Шнурки ещё раз проверю и идём — ответил он, своей обычной отговоркой.
Шнурки он проверит, как же. Опять чего то в рюкзак забыл положить, а на бедные шнурки стрелки переводит. Знаем, проходили.
На удивление, по трассе, шли ходко. От моего недосыпа не осталось и следа. Пекка тоже собрался и бежал почти не отставая от меня. По ощущениям, бочку проскочили намного раньше, чем в прошлый раз. Хорошая примета, вот так бы шло до самого конца, пока не заведём машину.
— Перекурим? Или дальше пойдём? — остановившись на обычном месте, спросил я догнавшего меня соседа.
— Поехали. Я, вроде, ещё не устал. Вещей сегодня немного.
Да, сегодня это вам не вчера. Сегодня мы едем, можно сказать, полупустые.
— Тогда двинули. Не отставай — сказал я Пекка и в этот самый миг, мир перед глазами внезапно поплыл, а потом точно так же, резко остановился.
Я ощутил, как тело перестало мне повиноваться, его почему то потянуло вправо и вниз, а дальше всё, на этом мой разум полностью отключился.
ЭПИЛОГ
Календарная весна ещё не наступила, но последние несколько дней, все природные явления, настойчиво напоминают о ней. На улице заметно потеплело, температура воздуха, на солнце, неумолимо движется к нулю. Крышы рыдают звонкой капелью, а возле дома, в мелкой луже, купается ополоумевший от счастья и чего то орущий во всё горло, задира воробей. Много ли человеку надо, чтобы забыть обо всём на свете и наблюдать лишь эту, почти нереальную, красоту? На этот вопрос у меня нет однозначного ответа. Кто его знает, что конкретно нужно сделать, для настройки на природную волну. Возможно, надо просто умереть, а потом заново родиться? Тем более с первым условием,
Сегодня первый день, когда мне позволено было выйти из дома. До этого я глазел лишь в окно, наблюдая за трансформацией погоды, в нашем с Пекка дворе. Правда и сейчас, стоило мне высунуть нос из холодной прихожей, как я тут же был усажен другом, на заранее приготовленный стул. Не возражать, не тем более возмушаться, у меня нет ни желания, ни сил. Сказал мне товарищ присесть, сажусь без возражений. Почти за целый месяц, я уже привык, к такому обхождению с собой.
— Ну, как? — спросил меня рыжеволосый мужчина, ставший мне и нянькой, и санитаром, и семейным врачом. — Сам сидеть, сможешь?
— Да, вроде ничего — отвечаю тихо, так как громче просто разучился.
— Ну, тогда сиди пока, а я за дровами. Если чего надо будет, кричи.
— Ладно — сказал я с усмешкой, так как «кричи», сейчас не для меня.
По словам Пекка, кризис мой миновал и теперь я обязательно пойду на поправку. Хочу ему верить, пускай он в этом деле и не настоящий профессионал. Нет, в данный момент он больше врач, чем я военный и если бы не фин, сейчас бы я давно ни о чем не думал и точно бы на стуле не сидел. Так что его слово в медицине, для меня почти, как настоящий закон. Ну, а как может быть по другому? Это же он кормил меня из ложки, когда я лежал на кровати, как свежеспиленное бревно и именно он, пичкал меня порошками и так, между делом, круглосуточно присматривал за мной, и кстати, отходы жизнедеятельности, из под меня, тоже он выносил. А про эпопею моей доставки, сначала в бочку, а потом и сюда, можно вообще сложить отдельную песню. Человек, отнюдь не богатырского роста, разрывает на верёвки одежду, причём на себе, привязывает ими здоровенного амбала к лыжам и тащит его, сам по пояс в снегу. Помню, конечно, что и я поступил точно так же, когда ему было худо и он на ногах не стоял. Но это я, в то время ещё здоровый детина, а это он, мужчина, ниже среднего роста и далеко, не в полном расцвете физических сил.
— Ну что, может обратно пойдёшь? — спросил меня Пекка, возвращаясь уже с целой кучей дров, на руках.
— Нет, ещё посижу. Надоело торчать у окошка. Живёшь, словно в клетке, как тот попугай.
— Хорошо, посиди. Но дай знать, если станет плохо или надо будет, чего принести.
На счёт — «станет плохо», товарищ прав. Со мной ещё бывает такое. Иногда, слабость буквально валит меня с ног и тогда я отключаюсь мгновенно и хорошо, если в этот момент, на кровати сижу. Нет, по сравнению с тем, что было раньше, сейчас я, можно сказать, здоровяк. Ем за столом, самостоятельно. До места, в холодном коридоре, названного Пекка туалет, тоже добираюсь сам, а ещё я много читаю, правда лёжа и порой, когда мой товарищ не видит, подкладываю в печку, принесённые им с улицы дрова. На мой взгляд не мало, для человека, стоявшего двумя ногами в могиле, где, как известно, сыро и темно.
— Всё, на сегодня хватит. Пошли, завтра будешь гулять — прихватив меня за подмышки, отдал приказ мой друг и я с ним соглашаюсь, на сегодня точно хватит.
Приподымаюсь, делая огромное усилие и облокачиваюсь рукой о стул. С трудом встаю. Затем передвигаю ноги, делаю неровные шаги и вот я снова в доме, здесь доползаю до кровати, падаю на неё и сразу же закрываю глаза. Да, так я долго буду возвращаться к жизни, надо как то стимулировать себя. Передаю Пекка мысленно, сигналы о том, что мне хочется попить и он тут же реагирует на них, задавая наводящие вопросы: