Вторжение
Шрифт:
Наконец все оборвалось.
Я обливался слезами, корчился в судорогах. И все же какая-то часть моего ума держалась прямо, гордясь своей героической выдержкой. Муки прекратились, и я снова увидел китайскую лабораторию.
Очень хорошо , одобрил Дени. Прибыла испытуемая. Я на минутку разорву метаконцерт и обследую ее.
Сверхъестественно яркое зрелище тут же приобрело размытые, пастельные тона. Я обнаружил, что лишь один из сотрудников лаборатории является оперантом. Его аура была бледная, желто-зеленая,
Дени восстановил метаконцерт. И снова каждая деталь камеры стала на удивление четкой; я впервые заметил параболическое блюдце, висящее над головой китаянки. Оно походило на световой рефлектор с замысловатыми штуковинами в центре.
В соседнем контрольном помещении команда готовилась к эксперименту. Руководитель-оперант дал телепатический сигнал, и подопытная начала монотонно считать на декларативном модуле.
На счете «десять» возник зеркальный купол и скрыл из виду женщину вместе с креслом. Одновременно оборвалась телепатическая речь. Купол имел форму полусферы, наподобие половинки яйца, отшлифованную, как стекло. Сверху он чуть-чуть не доходил до висящего рефлектора, а снизу прикрывал кольцо датчиков.
Не успел я удивиться, как Дени предупредил меня:
Еще один рывок, дядя Роги. Все, на что ты способен… через зеркальную поверхность!
Наши сцепленные умы рванулись вперед, на этот раз я и впрямь потерял сознание, испытав лишь секундную вспышку смертельной агонии. А когда пришел в себя, уже сидел на софе в своей хановерской квартире, и голова моя пульсировала, словно ее только что сунули в унитаз и спустили воду. Я услышал в ванной звуки рвоты и воды, бегущей в раковину. Через несколько минут с видом живого трупа вошел Дени, вытирая полотенцем мокрые волосы.
— Ну что, мы прорвались через чертов купол? — прошептал я.
— Нет.
— Механический умственный экран, не так ли?.. Говорят, его невозможно создать.
— Я этого не говорил.
Он поднял с пола свой дождевик. Никогда еще я не видел племянника в таком измочаленном состоянии. Его эмоции были от меня полностью скрыты.
— Ты понимаешь, что они могут преградить доступ Психоглазу? — допытывался я. — За этой штукой они вольны делать все, что им заблагорассудится, а адепты ВЭ никогда не узнают! Если ты не смог через нее прорваться, значит, ни один мета не сможет… Есть какой-нибудь способ его вскрыть?
— Разрушить генератор, — сказал Дени. — А помимо этого — не знаю. Надо будет создать собственный и поэкспериментировать. — Он открыл входную дверь. — Еще раз спасибо, дядя Роги.
— Но мы снова на нуле! — закричал я. — Китайцы дико ненавидят русских и наоборот. Они начнут гонку вооружений и, может, даже нанесут упреждающий удар!
— Спокойной ночи. — Дверь закрылась.
Я выплюнул ему вслед грязное ругательство и удивился, как это Марсель упустил случай, выйдя из кухни, облить меня презрением. Он лишь вскочил на хромоногий стул, встопорщил усы и уставился на почти полную бутылку шотландского виски.
— Самая разумная идея за ночь, — согласился я и прилег на софу приканчивать виски под барабанный гром дождя по стеклу.
А кот снова свернулся калачиком у моих ног.
22
Нью-Йорк, Земля
4 марта 2012 года
В Институте Слоуна-Кеттеринга работала целая группа оперантов, поэтому доктор Колвин Пристайн врубил умственный щит на максимальную мощность. Напряжение после трехчасовой консультации отпустило лишь в такси, и он пришел в себя уже перед входом в отель «Плаза», услышав, как перепуганный водитель стучит в стекло.
— Ради Бога, ничего страшного! — простонал Пристайн. — Уж и задремать нельзя на минутку! — Он вставил кредитную карточку в прорезь бронированной перегородки. — Возьми пятнадцать.
— Могу я чем-нибудь помочь, доктор Пристайн? — Швейцар предупредительно поднял над ним зонтик и протянул руку в белой перчатке.
— Нет. — Доктор вытащил карточку, вышел и зашагал к отелю.
Арнольд Паккала ждал его в вестибюле.
Что он сказал?
Черты Пристайна были сложены в привычную гримасу рассеянного добродушия. Ум его оставался непроницаемым за верхним слоем.
Передай Киру, что я поднимаюсь.
???
Пристайн повернулся спиной к помощнику и направился к лифту. Он держался начеку, чтобы отразить любую попытку принуждения, но Арнольд лишь постоял немного, глядя ему вслед и строя догадки, затем вошел в телефонную кабину.
Не успел доктор выйти из лифта, как двери апартаментов распахнулись перед ним. Адам Грондин, более замкнутый, чем Паккала, даже не пытался любопытствовать.
— Босс в гостиной.
Пристайн кивнул, сбросил пальто и вытащил папку из дипломата
— Собери вещи. Он отправится немедля.
— Черт! — прошептал Грондин. — Черт, черт, черт!..
— Свяжись с миссис Трамбле и попроси ее подождать у телефона. Думаю, он сам захочет ей сказать.
— О'кей, док.
Пристайн прошел в гостиную и плотно закрыл за собой дверь. Киран в халате стоял у окна, сцепив руки за спиной.
— Садись, Кол. Выпьешь чего-нибудь?.. Не утруждай себя словами — просто откройся.
Со слезами на глазах доктор повиновался.
Киран О'Коннор глянул вниз на центральный парк. Клочья тумана запутались в набухших почками ветвях деревьев. Конный полицейский остановился у скамьи, где лежал укрытый газетами бродяга, и поднес к губам мегафон.
— Надо же, — сказал Киран, — любопытный случай божественного возмездия… Это было бы знаменательно, когда б не тот факт, что меня уже не остановить.
— Но, Кир, у тебя метастазы. И лимфография и изоферменты показывают…
— Хватит, я все понял.