Вторжение
Шрифт:
Она, задумавшись на мгновение, кивнула:
— Похоже на то, но без излишнего драматизма, который ты зачем-то пытаешься продемонстрировать. Они были осведомлены о феномене одержимости, и держали меня в курсе твоего состояния. Тебе я не говорила об этом лишь по одной причине: чтобы не мешать твоим экспериментам.
Я навострил уши:
— Так ты знала, чем я занимаюсь?
Она развела руками:
— У меня работа такая! Если пустить все на самотек, то выстроенное нами с таким трудом сообщество развалится на следующий день, поверь мне! Да и расскажи я тебе об одержимости, что бы это изменило? Ты бы прекратил исследования? Не думаю.
— Я был бы осторожнее! И мы бы сейчас не выясняли, кто прав, а кто виноват! —
— Денис, ты не маленький мальчик, и если говорить о ментальном взаимодействии с Демонами, «слиянии» и подобных этому процессах — ты намного опередил меня. Давать тебе советы в этой области просто глупо! И ты сам прекрасно это понимаешь! Не забывай о том, что данные, которые ты надеялся получить, должны были помочь нам всем! Это твое исследование, и запретить тебе заниматься им я не могла, да и не хотела. Пришлось ограничиться просьбой — не приказом, заметь — к твоим Миньонам, чтобы подстраховаться. К сожалению, вышло так, что они не смогли вовремя предсказать момент одержимости… — она вздохнула и печально покачала головой. Я возмущенно фыркнул:
— А меня предупредить об одержимости — такая мысль в твою голову не приходила? Я был бы осторожнее!
— И шанс на успех из маленького стал бы практически нулевым! Многое бы ты узнал, страшась слияния?
— Значит под танк?!
— Я не о тебе забочусь, Денис! В первую очередь я думаю о людях, которых нужно защитить! Тысячи спасенных, принявших наши правила — в том числе твои родители, Денис! Вот о ком я думала, когда позволяла тебе рисковать! Мы все чем-то жертвуем ради них, а ты мне рассказываешь про танк? Очнись, оглянись: в каком мире мы живем! Нынешнее время требует от нас всех серьезных жертв, серьезного риска!
Доводы Эланиэль я понимал, но они казались мне такими…надуманными, что не верилось в реальность происходящего:
— Я правильно понимаю, что если бы тебя вовремя предупредили о моем состоянии, то ты смогла бы предотвратить одержимость? В которую я все еще не очень-то и верю, к слову, — я не думал, что Эланиэль обманывала меня с этой одержимостью, но я привык верить фактам, а не словам. Тем более, до этого времени я даже не слышал об этом феномене.
— Тебе просто был нужен перерыв: день-два на стабилизацию Ауры. Никаких особых умений для этого не нужно, самый сложный элемент — вовремя понять, что одержимость близка. Рассчитывая на твоих Миньонов, я ошиблась — подсознательно ты оказывал на них слишком сильное влияние, убеждая в том, что происходящие в тебе изменения — норма. Для того, чтобы объективно оценить состояние объекта, нужен независимый взгляд, а Миньон таковым, само собой, не является. В произошедшем есть и моя вина — я должна была предусмотреть этот момент, но не смогла. У меня нет Миньонов, поэтому многое из области взаимоотношений «Хозяин-Миньон» для меня загадка.
Я удивленно вскинул брови: чтобы у Эланиэль, и не было подчиненных? Ну не знаю… Она заметила мое замешательство:
— Мне это просто не нужно — я достаточно хорошо владею телепатией, чтобы не нуждаться в той связи, что появляется между Хозяином и Миньоном. Но речь не об этом… — она прикрыла глаза:
— Между нами возникло некое недопонимание, и я очень хочу его устранить. Причины своих поступков я объяснила, надеюсь, ты отнесешься к ним с пониманием.
Я опустил взгляд на обшарпанный пол, пытаясь понять свое отношение к произошедшему…и понял, что не в силах сделать это. Человек внутри меня разводил руками, и говорил: «Ну, она права, что уж тут скажешь! Поступила она некрасиво, но все ради блага людей! Черт с ним, едем дальше!», а демон внутри меня рычал: «Она играет о мной! Точно так же, как до того с моими Миньонами! Поверишь ей сейчас — проиграешь!»
Два совершенно противоположных мнения, каждое со своими весомыми аргументами…но одно я знал наверняка — как бы я сейчас не ответил, какую бы сторону не принял: прежнего доверия между нами уже не будет. Да и поступок апостолов… Напасть на собственного Хозяина, вопреки его воле. Связывали нас цепи, да, как оказывается, не те…
Неожиданно я осознал, что сравнивать эльфийку с ними просто глупо. Ведь кто она мне — посторонний в принципе человек, всего лишь одна из лидеров Центра. А они — мои подчиненные, люди, которых я считал самыми близкими и понимающими. Были таковыми, ибо проигнорировать факт их проступка я не мог категорически. В наших отношениях появилась трещина, залепить которую словами не удастся. Я с растущей, будто летящий с вершины горы снежный ком, тоской, ощутил, как объединяющая нас связь слабеет, исчезает в бездонном омуте разочарования, растворяясь в нем без остатка. До меня донесся отголосок эмоций апостолов, ощутивших происходящие изменения — словно вопль падающего в пропасть альпиниста, обреченного на мучительную смерть, и прекрасно понимающего, что его ожидает. Обрывки образов, в которых было много чего намешано: страх, злость, желание объясниться…отчаяние от неспособности хоть как-то повлиять на происходящие перемены…
Нет, я не злюсь на них — произошедшее указало в первую очередь на мою ошибку — отношения между Хозяином и подчиненными строятся на одной лишь власти — в них нет места личным симпатиям, которые способны дать Миньону ненужные ему возможности. И нет, я не разочарован: то, что они смогли перебороть в себе инстинктивное желание подчиняться, говорит лишь об их внутренней силе. Записывать это в минус я бы не стал ни в коем случае.
Тогда что же я испытываю? Сожаление — пожалуй, это слово лучше всего обозначит те эмоции, что я переживаю. Вот, значит, каково это — потерять Миньона?
Эланиэль внимательно смотрела на меня золотом, расплескавшимся в ее глазах: полагаю, на искажения в моей Ауре представляют собой довольно интересное зрелище…
— Понимание…тебе нужно мое понимание? Я поднял на Эллу глаза, и она вдруг отшатнулась от меня, попытавшись слишком глубоко заглянуть в них.
— Ты нашла его. Я понимаю тебя, точно так же, как понимаю переступивших через себя апостолов. Возможно, в какой-то мере даже одобряю ваш поступок: если ты права, и я на самом деле был одержим…тогда прими мою благодарность за спасение моей жизни. Но вот моего одобрения ты не дождешься, и это уже твой косяк.
Я ощутил стремительное приближение к больнице знакомых энергетик, и поморщился: сейчас я не хотел разговаривать со своими бывшими Миньонами. Они восстали против меня. В тот момент, когда Петр нанес свой первый удар, а Андрей швырнул лезвие мне навстречу — они сделали свой выбор. Осознанно, или нет — не имеет значения. Важен сам факт.
Дверь распахнулась, лишь чудом удержавшись на едва не вылетевших петлях, и в кабинет ворвался Петр, чья Аура полыхала таким мощным эмоциональным костром, что ее было видно невооруженным глазом. Он подскочил ко мне, не обращая внимания на Эланиэль, и схватил меня за плечи с такой силой, что кости затрещали:
— Денис, твою мать! Ты что творишь?! Верни все как было! — Я ощутил давление на Ауру с его стороны, и горько усмехнулся: теперь, когда я не являюсь его Хозяином, он свободен в выборе средств воздействия на меня, хотя сам этого, видимо, пока не осознает. Он снова встряхнул меня — да так, что зубы клацнули, и произнес с какой-то странной интонацией:
— Денис…не делай этого, прошу! Я уже один раз терял командира…пожалуйста, Денис! Не нужно! — не разглядев в моих глазах согласия, он буквально швырнул меня на стул, отчего тот едва не сломался, и резко развернулся к эльфийке. Я ощутил, как гнев внутри него начинает затмевать его разум, и понял, что с ней он вряд ли будет так деликатен, как со мной. Не с его характером. Она это тоже поняла, поэтому поспешно вытянула вперед руку, и воскликнула: