Введение в философию религии

Рей Майкл

единственным достойным поклонения существом; так что анализ понятия «Бог» потребовал бы от нас установить с полной ясностью, а что же это такое — «быть достойным поклонения». С другой стороны, кто–то может думать, что понятие «Бог» — это просто понятие того существа, каким бы оно ни было, которое в чьем–то излюбленном священном тексте оказалось представленным в роли верховного владыки всего сущего. И так далее. Каким же из этих понятий в таком случае занимаемся мы?

Прежде чем отвечать на этот вопрос, следует дать ряд предварительных пояснений. Во–первых, заметьте, что существуют два разных способа употребления слова «Бог»: его можно использовать как имя собственное или как звание, титул. Проиллюстрируем это разграничение различием между именем «Рональд Рейган» и званием «президент Соединенных Штатов». Слова «Рональд Рейган» обозначают конкретного человека, и быть Рональдом Рейганом — это всего лишь быть тождественным с этим конкретным лицом. Вы не можете стать Рональдом Рейганом через избрание таковым, и никто другой, кроме человека,

который действительно был Рональдом Рейганом, не мог быть и не сможет стать Рональдом Рейганом; и если бы вы знали об этом человеке только то, что звали его Рональд Рейган, то не смогли бы сделать отсюда никаких выводов относительно того, что это был за человек или какие должности он занимал. Просто называя Рональда Рейгана по имени, мы решительно ничего не говорим о том, что собой представлял Рональд Рейган в действительности. Конечно, термин «президент Соединенных Штатов» также может употребляться (и часто употребляется) для указания на вполне определенную личность — но он не всегда используется подобным образом. Например, утверждение «президент Соединенных Штатов является главнокомандующим американскими вооруженными силами» было бы совершенно истинным даже тогда, когда должность президента оставалась вакантной — т.е. даже в то время, когда такого лица, как президент Соединенных Штатов, вообще не существовало. В противоположность тому что выражается словами «Рональд Рейган», быть президентом означает занимать определенную должность, а не быть тождественным с каким–то конкретным индивидом. На пост президента могут избрать; другие люди, а не только нынешний президент, уже были или еще станут президентами; и если бы вы знали о ком–либо лишь то, что он (или она) является президентом Соединенных Штатов, то смогли бы не так уж мало отсюда вывести: например, что данное лицо старше 35 лет, что он (или она) имеет американское гражданство, является главнокомандующим американскими вооруженными силами и так далее. Именуя человека по его званию, мы тем самым — по крайней мере, иногда — сообщаем о нем довольно много.

Сходным образом, когда слово «Бог» употребляется в качестве имени, оно служит простым указанием на конкретную личность и ничего не говорит о том, что же собой представляет эта личность. Быть Богом — значит быть этой личностью и не более того, а чтобы выяснить, какова она, что она собой представляет, нам потребуется приобрести сведения об этой конкретной личности. И напротив, если и когда слово «Бог» используется как звание, мы можем многое узнать о том, что такое Бог, через простой анализ нашего представления о тех функциях, которые связываются с термином «Бог».

А значит, по аналогии с указанным несходством в способах употребления термина «Бог», нужно проводить различие и между двумя методами, с помощью которых монотеистические традиции наполняли конкретным смыслом и развивали свое понятие о Боге. Следуя давней традиции, их можно назвать апостериорным и априорным. Апостериорный подход начинает с фактических данных, которые, по мнению определенных людей, ставят их в прямое соприкосновение с личностью, обозначаемой именем «Бог», — их источником могут быть богооткровенные тексты, религиозный опыт, медиумы или пророки и тому подобное, — а затем строит понятие «Бог» из этого материала (точно так же, как и вы могли бы создать собственное представление о Рональде Рейгане на основе сведений, почерпнутых из письменных биографий, видеозаписей его выступлений, интервью и так далее). Ведя речь о Боге Библии или о Боге, который говорит с ними в мистическом опыте, или о Боге Авраама или Магомета, люди подразумевают конкретную личность, с которой они вступают в прямое или опосредованное соприкосновение названными здесь способами. Они также используют термин «Бог» и связанные с ним выражения (вроде «Бог такого–то») как имена собственные.

Второй, или априорный, подход имеет своей отправной точкой какой–то основной признак, особенность или свойство, присущее, как полагают люди, всякому кто (или всему что) может считаться Богом. Сторонники такого подхода склонны рассуждать следующим образом: «чтобы нечто могло считаться Богом, оно должно быть творцом всего сущего», или «чтобы нечто могло считаться Богом, оно должно быть достойным поклонения», или «чтобы нечто было Богом, оно должно являть собой основу морали» и так далее. Те, кто трактует понятие «Бог» именно так, начинают с убеждения: чтобы нечто могло «считаться» Богом, оно должно исполнять определенную роль или соответствовать некоему описанию. После чего они задаются вопросом: каким должно быть существо, способное данную роль исполнить?

Есть некоторые основания думать, что не все пути из этих разных исходных пунктов приведут нас к одной и той же сущности. И буддист «Чистой земли», и протестант–харизматик могут утверждать, что неоднократно познавали Бога через собственный религиозный опыт. Но ведь представления о Будде Амиде и об Иисусе Христе совершенно не совпадают и, похоже, не относятся к одному и тому же объекту. Вдобавок, человек, видящий в Боге прежде всего величайшее из возможных существ, вполне способен прийти к понятию Бога, весьма отличному от того, которое составит другой, руководствующийся в своих поисках представлением, что Бог есть существо, выступающее в роли фундамента моральных принципов.

В западной теистической традиции понятие «Бог» возникло из тесного взаимодействия этих двух методов. И во многих отношениях такой двойной подход оказывается вполне

целесообразным. Есть смысл считать слово «Бог» именем собственным, поскольку теисты действительно полагают, что существует некая особая, единственная в своем роде сущность или личность, которая им известна — из религиозного опыта, из откровения, через пророков и так далее. Но верно и то, что откровение или разум порой характеризуют Бога как сущность, исполняющую определенную роль. А потому, когда иудейские священные книги изображают Бога как творца, или когда кто–нибудь обращается к аргументу от «первопричины» для доказательства того, что мир был создан чем–то от него, мира, отличным, у нас есть основания думать, что в конечном счете эти два подхода приводят или, по крайней мере, могут привести к описанию одной и той же вещи.

Западные теистические традиции укрепляют связь между этими двумя подходами, поскольку, признавая, что термин «Бог» часто используется в функции как имени собственного, так и звания, они в то же время, как правило, соглашаются, что (в отличие от ситуации с постом президента) какая бы личность ни занимала «должность Бога», она не может ее не занимать. Употреблять термин «президент Соединенных Штатов» в качестве имени было бы странно (хотя это и возможно: представьте лишь, что вы назвали «президентом Соединенных Штатов» свою собаку или своего ребенка). Причина в том, что в обычном словоупотреблении данный термин связывается с ролью, исполняемой в разное время разными людьми. Но если бы он соединялся с функцией, которую может выполнять лишь тот, кто фактически ее выполняет, то было бы вполне естественно употреблять этот термин как имя. Предположим, к примеру, что вам сообщают: Павел — галактический император и, более того, Павел (как это ни странно) занимает эту должность с необходимостью. В таком случае слово «Павел» выступает в функции имени собственного, но и звание «галактический император» также могло бы использоваться подобным образом. Иначе говоря, поскольку Павел занимает должность галактического императора с необходимостью — так как невозможно быть Павлом, не будучи галактическим императором, и наоборот, термин «галактический император» может употребляться, по нашему выбору, либо как имя, либо как звание. То же, по мнению многих теистов, верно и в отношении термина «Бог».

Это важный момент, так как он помогает понять, почему нам свойственно колебаться между априорным и апостериорным способами конкретизации нашего представления о Боге (хотя мы ничуть не колеблемся между этими подходами, конструируя понятия, связанные с такими терминами, как «Рональд Рейган» или «президент Соединенных Штатов»). И если бы кто–нибудь попросил нас рассказать о галактическом императоре, то мы могли бы сделать это очень просто, изложив всю доступную нам информацию о Павле — из выпусков новостей, телескопических наблюдений, появлений Павла в СМИ, личной переписки, чего угодно. В данном случае мы создаем наше понятие «галактический император» апостериорным путем. Но мы могли бы сделать это, и поведя речь о роли галактического императора, разъяснив, что она подразумевает и какого рода существа вправе или не вправе ее исполнять (забыв на минуту, что Павел занимает свою должность с необходимостью). Действуя подобным образом, мы представили бы нечто вроде априорного анализа понятия «галактический император». И опять же, это справедливо и в случае с понятием «Бог».

Итак, если мы решим идти к понятию «Бог» этими двумя путями, то какое же понятие перед нами возникнет? Во–первых, мы могли бы отметить то обстоятельство, что почти все теистические традиции согласны между собой в следующих фундаментальных утверждениях о Боге:

(У1) Бог ничем не сотворен, сам же является источником

или основанием бытия всего, кроме Бога.

(У2) Бог правит всем, что не есть Бог.

(УЗ) Бог — существо всесовершенное.

Эти три неоспариваемых теистами положения соответствуют трем отправным пунктам для выработки более глубокого и детализированного понятия о божестве. Условно назовем их креационистским богословием, провиденциальным богословием и богословием совершенного существа. Согласно креационистскому богословию, Бог не является созданным или причинно обусловленным, но сам есть причина или создатель всего остального. Можем ли мы, представляя Бога подобным образом, узнать о Нем что–нибудь еще? Да, можем. Во–первых, мы узнаем, что Бог — это существо, обладающее способностью быть причиной. Если же сотворенная вселенная обнаруживает признаки того, что ее причиной был мыслящий деятель, то нам ясно, что Бог есть существо, наделенное интеллектом или разумностью. Обратившись в главе 5 к разбору различных аргументов в пользу бытия Бога, мы увидим, что некоторые богословы утверждают, что, помыслив Бога в качестве творца, можно и в самом деле узнать гораздо больше о его природе.

Сходным образом из богословия промысла мы можем заключить, что Бог является величайшей среди всех существующих вещей, поскольку Он правит и руководит ими. Если вселенная обнаруживает устойчивые признаки божественной промыслительной деятельности — либо потому, что Бог должен постоянно поддерживать существование мира, либо потому, что у нас есть основания предполагать чудесное вмешательство Бога в бытие мира, — то из этой поддерживающей деятельности или из характера предполагаемых чудес мы могли бы сделать новые выводы о природе Бога. Эти потенциальные источники знания о Боге мы рассмотрим в главах 5 и 7, когда займемся вопросом о чудесах.