Введение в христианское богословие

МакГрат Алистер

Однако, западные ветры были совершенно другими. Западные и юго — западные ветры, дующие с моря, приносили зимой дожди в иссушенную землю. Летом западные ветры приносили не дождь, а прохладу. Это нежное прохладное веяние ослабляло интенсивность пустынной жары. Так же, как ветер приносит свежесть, увлажняя сухую землю зимой и охлаждая ее летом, так Бог приносит свежесть удовлетворения духовных нужд человека. В целом ряде сильных образов ветхозаветные авторы сравнивают Бога с дождем, приносимым западным ветром и освежающим землю (Ос.6.3).

2. Дух как дыхание. Идея о духе ассоциируется с жизнью. Когда Бог сотворил

Адама, Он вдохнул в него дыхание жизни, в результате чего тот стал живым существом (Быт.2:7). Основное различие между живым человеком и мертвым заключается в том, что первый дышит, а второй не дышит. Это привело к мысли о том, что жизнь зависит от дыхания. Бог вдыхает дыхание жизни в пустые оболочки и тем самым приводит их к жизни. Бог оживил Адама, вдохнув в него. Знаменитое видение долины сухих костей (Иез.37:1-14) также служит иллюстрацией этого: могут ли эти сухие кости ожить? Кости оживают лишь тогда, когда в них входит дыхание. Модель Бога как духа, таким образом, несет в себе основополагающую истину о том, что Бог дает жизнь и может даже вернуть к жизни мертвых.

Таким образом, важно отметить, что "ruach" часто связывается с трудами Божьими при творении (Быт.1:2; Иов.26:12–13;33:4; Пс.103:27–31), хотя точная роль Духа в творении остается неопределенной. Совершенно очевидно, что существует определенная связь между "Духом" и животворением.

3. Дух как харизма. Термин "харизма" означает "исполнение человека духом Божьим", благодаря которому человек способен выполнять действия, которые иначе были бы невозможны. Дар мудрости часто изображается следствием исполненности Духом (Быт.41:38–39;Исх.28:3,35:31;Втор.34:9). Иногда Ветхий Завет приписывает дар руководства или военной доблести влиянию Духа (Суд.14:6,19; 15:14,15) Но наиболее убедительный аспект этой черты Духа связан с вопросом о пророчестве.

Ветхий Завет дает мало пояснений по поводу вдохновения, водительства или мотивации пророков Святым Духом. В эпоху перед Вавилонским пленением пророчество ассоциировалось с экстатическим восприятием Бога, связанным с буйным поведением (1 Цар.10:6,19:24). Тем не менее, пророчество стало постепенно ассоциироваться с сообщением, а не поведением пророков. Пророческое свидетельство основывалось на исполненности Духом (Ис.61:1;Иез.2:1–2;Мих.3:8;Зах.7:12), придающем подлинность пророческому сообщению, которое обычно называли "словом [dabhar] Господним".

Спор о божественности Святого Духа

Ранняя Церковь оказалась в затруднении по поводу Святого Духа и не смогла достаточно разработать эту область доктрины. Частично это отражает тот факт, что богословские рассуждения сосредоточивались на других вопросах. У греческих патристических авторов были более важные с их точки зрения дела, когда вокруг них кипели жизненно важные политические и христологические споры. Позднее, однако, все же разгорелся спор по поводу статуса Святого Духа. Развитие богословия в ранней Церкви представляло собой, в основном, отклик на общественные дискуссии; когда разгорался серьезный спор, его неизбежным следствием было прояснение доктрины.

Интересующий нас спор разгорелся вокруг так называемых "pneumatomachoi" или "противников Святого Духа". Эти авторы утверждали, что ни личность, ни труды Святого Духа не могут считаться имеющими статус или природу божественной Личности. В ответ на это, такие авторы как

Афанасий Великий и Василий Великий обратились к крещальной формуле, которая в то время получила всеобщее признание. С новозаветных времен (см. Мф.28:18–20) христиане получали крещение во имя "Отца, Сына и Святого Духа". Афанасий Великий утверждал, что это имеет чрезвычайно важное значение для понимания статуса Святого Духа. В своем "Послании к Серапиону" Афанасий заявил, что в крещальной формуле ясно указывается на то, что Святой Дух обладает такой же божественностью, что и Отец, и Сын. Последнее мнение впоследствии возобладало.

Однако, патристические авторы воздерживались от того, чтобы открыто называть Святого Духа "Богом", поскольку это не было санкционировано Священным Писанием — вопрос, подробно рассмотренный Василием Великим в его трактате о Святом Духе (374–375). Эту же осторожность можно усмотреть в окончательной формулировке доктрины о Святом Духе, сделанной на Константинопольском соборе в 381 г. Святой Дух здесь назван не Богом, а "Господом животворящим, от Отца исходящим, с Отцем и Сыном поклоняемым и славимым". Язык здесь недвусмысленный; Святой Дух должен рассматриваться как имеющий одинаковое с Отцом и Сыном божественное достоинство, хотя термин "Бог" явно не звучит. Конкретным взаимоотношениям Духа с Отцом и Сыном вскоре суждено было стать предметом отдельной дискуссии, на что указывает спор о filioque.

Признание полной божественности Святого Духа, таким образом, произошло на относительно поздней стадии развития патристического богословия. С точки зрения логики развития порядка доктрин, можно выделить следующую историческую последовательность:

1 стадия: признание полной божественности Иисуса Христа.

2 стадия: признание полной божественности Святого Духа.

3 стадия: окончательное формулирование доктрины о Троице, обосновывающей и проясняющей эти главные положения и определяющей их взаимоотношения.

Об этом последовательном развитии говорит Григорий Назианин, который указал на постепенный процесс прояснения и понимания тайны божественного откровения. Он отметил, что невозможно было рассматривать вопрос о божественности Духа, не прояснив вначале вопрос о божественности Христа. "Ветхий Завет проповедовал Отца открыто, а Сына более завуалировано. Новый Завет открыл нам Сына и указал намеками на божественность Святого Духа. Теперь Дух обитает в нас и яснее открывается нам. Неправильно было бы открыто проповедовать Сына, когда еще не была полностью признана божественность Отца. Точно так же, неправильно было бы признание Святого Духа до признания божественности Сына… Вместо этого, посредством постепенных продвижений и… небольших подъемов мы двигаемся вперед к большей ясности, чтобы мог засиять свет Троицы".

Августин: Дух как связующая любовь

Один из наиболее значительных вкладов в развитие христианского богословия Святого Духа (области богословия, иногда называемой "пневматологией") сделал Августин. Он стал христианином частично благодаря влиянию Мария Викторина, который, в свою очередь, сам обратился в христианство из языческой среды. Как видно из написанного им гимна, Викторин имел свой особый взгляд на роль Духа: «О, Дух Святой, нам помоги! Связующий [copula] Отца и Сына, В покое Ты — Отец, В трудах Ты — Сын. Соединяя все в одном, Ты — Дух Святой».