Введение в конституционное право

СССР Внутренний Предиктор

· подавляющее большинство населения страны было нравственно-мировоззренчески не готово к тому, чтобы воспринимать Советскую власть как свою собственную власть, а видело в ней власть, которая должна управлять государством в их интересах. При этом довольно большая часть населения страны не была энтузиастами социалистического строительства, а относилась к нему скептически-наблюдательно: если вы достигнете в этом успеха, то мы скажем вам «спасибо» и будем пользоваться плодами социализма, но на нашу инициативу и самоотверженность в деле строительства и защиты социализма - не рассчитывайте, мы будем реализовывать свою инициативу в других сферах. Ещё некоторая часть терпела строительство социализма и готова была саботировать и вредить в случае, если реальные и иллюзорные оценки гарантии их собственной безнаказанности представлялись им высокими. [49]

В таких условиях бюрократия на том же VIII съезде Советов, который принял Конституцию СССР 1936 г., отказалась назначить дату проведения выборов, перенеся их на неопределённый срок. А в период подготовки к предстоящим выборам развернула массовые репрессии и государственный террор (тот самый «37-й год»), которым группа И.В.Сталина воспрепятствовать не смогла [50]. Но позднее инициаторы репрессий и террора - пресловутая «ленинская гвардия», - не без направляющей воли И.В.Сталина сами сгинули в тех же репрессиях, о чём сетовал на ХХ съезде один из инициаторов и активистов репрессий и партноменклатурный бюрократ Н.С.Хрущёв. Ф.И.Чуев приводит мнение о репрессиях маршала авиации Александра Евгеньевича Голованова (1904 - 1975, создатель стратегической авиации в СССР), который сам едва избежал ареста в период «ежовщины»:

«Вот я вспоминаю встречи, разговоры со Сталиным, сколько раз по тем или иным вопросам - всё это мимо ушей! Когда стало вспоминаться? Когда на Сталина стали лить всякую грязь. Я удивляюсь не тому, сколько погибло при нём народу, а как он сумел ещё это остановить! Ведь общее настроение было такое, что могли полстраны уничтожить сами своими руками (выделено нами при цитировании). И думаешь, чёрт побери, как у нас, в нашей России бывает! Думаешь о прошлых временах, о Петре Первом и видишь: всё повторяется. История, по-новому, но повторяется. Не раз вспоминал, сколько Сталин говорил, что бытие определяет сознание, а сознание отстаёт от бытия! И думаю: ведь, по сути дела, мы должны мыслить по-коммунистически. А мыслится XVIII веком: как бы кого спихнуть!» [51].

Выборы в Верховный Совет состоялись 12 декабря 1937 г. [52] и проходили в обстановке «большого террора» 1937 - 1938 гг. Вследствие этого в них не смогли реализоваться те прогнозы, которые давал И.В.Сталин в беседе с Р.Говардом. Именно в результате этих общественно-политических процессов Конституция СССР 1936 г. оказалась невостребованной обществом, поскольку репрессии 1937 подавили и политическую инициативу в обществе, и правосознание, и превратилась в декоративную ширму власти партономенклатурной бюрократии, к тому же - пронизанной масонством.

Причины просты. В обществе Российской империи правосознания не было ни в «элите», ни в простонародье. В «элите» царил правовой нигилизм, о котором М.Е.Салтыков-Щедрин писал так:

«- Pas de malsaines theories! restons dans la pratique! [Никаких нездоровых теорий! останемся на практической почве!] Практика в этом случае - самый лучший ответ. Начнём хоть с тебя. Ты вот сидишь теперь у себя в квартире и, уж конечно, чувствуешь себя под защитой закона. И вдруг - фюить!
– et vous etes a mille verstes de votre chez-soi, de vos habitudes, de vos amis, de la civilisation… que sais-je enfin! [И вы оказываетесь в тысяче верстах от вашего дома, ваших привычек, ваших друзей, от цивилизации… мало ли еще от чего!] Ведь это возможно, спрашиваю я тебя?

– Конечно, оно не невозможно, но…

– Никаких “но”! фюить - и больше ничего! (выделено нами жирным при цитировании [53]). Теперь спрашиваю тебя: ежели я, как помпадур [54], имею возможность обойти закон ради какого-то "фюить", то неужели же я поцеремонюсь сделать то же самое, имея в виду совершить нечто действительно полезное и плодотворное?

– Да, это так. То есть, коли хочешь, оно и не "так", но уж если допустить в принципе, что можно делать всё, что хочешь, то лучше свиней разводить, нежели вращать зрачками» [55].

И в правящей «элите» страны такое отношение к закону было широко распространённым всегда, и временами становилось и господствующим: и до 1917 г. в империи, и до принятия Конституции 1936 г., и после него вплоть до краха СССР в 1991, и в постсоветской РФ. Об этом С.Е.Нарышкин, говорил и в рассматриваемом его выступлении на телеканале «Культура» как об «устойчивой привычке к неправовому поведению» [56], хотя и не стал вдаваться в рассмотрение того, что она 1) характеризует, прежде всего, правящую «элиту» и 2) является одним из инструментов осуществления ею самовластья и тирании в отношении остального общества.

И соответственно изложенному, возможны два варианта использования законодательства в общественно-политической практике. Вариант первый - нормальный:

1. Анализ реальной или возможной ситуации в её конкретике.

2. Подбор соответствующих законов и статей, которые соответствуют ситуации.

3. Принятие решения в соответствии с положениями законодательства в отношении сложившейся в жизни или перспективной ситуации.

4. Если нет соответствующего положения закона, то выработка произвольного решения, которое, однако, не должно нарушать иных статей законодательства, а при необходимости - доработка законодательства.

Назовём этот порядок действий для определённости «нормальным порядком». В основе этого порядка лежит правосознание в определенном выше значении термина, объединяющее и представителей государственной и бизнес - властей, и политически активную и ответственную часть остального общество. Если этот порядок действует, то общество можно характеризовать как гражданское, а государство - как правовое. При этом правоприменительная практика, выражающая этот нормальный порядок, становится основой для совершенствования законодательства и правоприменительной практики как системы обезличенного управления, перед которой равны все физические и юридические лица.

Менталитет отечественного чиновничества, представителей «правоохранительных» органов и судейского корпуса при неразвитости правосознания в обществе в целом [57] на протяжении нескольких последних веков по настоящее время порождает иную алгоритмику применения законодательства:

1. Анализ ситуации и выяснение социального статуса участников (с целью выявления их возможностей оказать эффективное противодействие злонравному произволу).

2. Выработка произвольного решения в отношении ситуации, в котором выражается ощущение (или понимание) целесообразности тем, кому предстоит утвердить проект решения.