Введение в новую хронологию. Какой сейчас век?
Шрифт:
Город Леон в Испании гордится статусом древней столицы кастильского королевства. В начальный период Реконкисты, до "освобождения" центральных областей Испании и переноса столицы в Толедо, там, якобы, была столица. Соответственно, был дворец, про который вам расскажут, показывая масштабное полотно в городской ратуше, изображающее пышную церемонию королевского приема, — не понятно, правда, кем и когда нарисованное. Судя по всему, здесь были самые могущественные короли Иберийского полуострова. Но от дворца не осталось даже руин. Более того, где был расположен дворец — неизвестно. Предположительно, на его развалинах построили в XIII–XIV веках католический кафедральный собор. А дворец, говорят, сгорел. Это часто бывает. Когда что-то трудно объяснить — появляется пожар. (Вспомним, страшный пожар, нанесший непоправимый ущерб "Александрийской библиотеке" — сокровищнице научного знания "Древнего Мира"). Но неужели, дворец почитался таким источником святости, что лучшего места в городе для строительства кафедрального собора не нашлось? Величественное здание собора и изумительные цветные витражи, между прочим, прекрасно сохранились.
Живописнейшее место совсем недалеко от Дубровника. Старый город возник внутри крепости, которая могла появиться не раньше середины XVI века, в эпоху более или менее развитой артиллерии. Дело в том, что крепость находится прямо против полуострова и имеет бойницы, а такое расположение имело смысл только для того, чтобы отгонять пушечными ядрами корабли, которые хотят высадиться на материке. Главная достопримечательность острова — кафедральный собор, официально отнесенный к XV веку. Я сразу ринулся искать старые надписи, но таковых не было и в помине. Все, что вам предлагают — это надписи XX века, времен Иосифа Броз Тито, рассказывающие, что вот здесь, 500 лет назад было то-то и то-то. Надписи подробные, но все — времен Тито. Явно древнее этого собора маленькая церквушка, метрах в 50. Туда почти никто не заходит, я оказался единственным посетителем. Ничего особенного в ней нет. Стоят каменные изваяния апостолов и евангелистов. С первого взгляда что-то показалось не так. ПОСЛЕ ВНИМАТЕЛЬНОГО ОСМОТРА, ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО ОТСУТСТВУЮТ АПОСТОЛ ПАВЕЛ И СВЯТОЙ ИОАНН. Причем, не то, чтобы их статуи были, но потом куда-то исчезли. Нет, весь ряд статуй (в виде подковы) заполнен полностью. Никаких "дырок" в этом ряду нет. Так было задумано с самого начала. Как могло такое произойти в Хорватии, в правоверной католической стране? Но не стоит, грешным делом, подозревать средневековых хорватов в святотатстве. Скорее всего, добрые христиане на Адриатике не успели в XVI веке получить четкие инструкции из Рима об утверждении "общепринятого канона". Мне кажется важным, что отсутствуют именно Павел и Иоанн — по официальной истории церкви самые нетрадиционные фигуры, вызывавшие наибольшие споры среди разных течений в раннем христианстве.
Запомнилось мне и недавнее посещение кафедрального собора в Кольмаре. Как и весь Эльзас, этот городок был предметом постоянного спора между Францией и Германией и часто переходил из рук в руки. С окончания Первой мировой войны — это Франция, хотя следы немецкого влияния ощущаются до сих пор. По сведениям из туристского путеводителя в кафедральном соборе три уровня. Начинается вроде бы с VI–VIII веков, и далее — до его реконструкции, где-то уже в XV–XVI веках. Видимо, XV–XVI века и есть реальная дата его построения. Ищу, как всегда, старые надписи или даты. Никаких дат вроде нет, а есть только рассказ гида, о том, как и когда, построен собор. Эта форма — самая древняя, эта форма — средняя, а это — новейшая форма. Вот так собор менялся, здесь достроили стены… И вдруг, я вижу надпись, и мгновенно понимаю, что она и есть единственный старинный артефакт в этом соборе, заслуживающий самого пристального внимания. Надпись плохо видна, но, тем не менее, понятно, что сделана она на трех языках. Первый, разумеется, — латинский, А ВОТ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ДВУХ ДРУГИХ ЯЗЫКОВ ВЫЗВАЛО У МЕНЯ ИЗУМЛЕНИЕ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО БЫЛИ ГРЕЧЕСКИЙ И ИВРИТ. ГРЕЧЕСКИЙ И ИВРИТ В КАТОЛИЧЕСКОМ СОБОРЕ?! Даже если в то время город находился под контролем гугенотов, сути дела это принципиально не меняет. Кальвинисты также, не жалея сил, боролись с православной ересью и иудеями.
Мои назойливые расспросы подвигли городского архивариуса заняться таинственной надписью. Итогом его изысканий стала статья в местной газете, которая рассказала о страшной эпидемии холеры в 1541 году, выкосившей чуть ли не половину населения Кольмара. Надпись в главной церкви должна была напоминать о страшной трагедии, постигшей город. Что касается греческого и иврита, то, по мнению автора статьи, использование этих "нетрадиционных" языков считалось в те времена признаком хорошего тона и особой образованности в среде интеллектуалов и гуманистов. Поразительная терпимость для Европы середины XVI века, находящейся по официальной хронологии на пороге кровавых религиозных войн! Небезынтересно, что пространные рассуждения на страницах газеты обошлись без дословного перевода рассматриваемой надписи на современный французский! Кроме того, в статье проигнорирована еще одна примечательная нестыковка. Полагаю, что надпись такого значения, выбитая на стене кафедрального собора, должна была быть понятна простым горожанам. ТОГДА, ПОЗВОЛИТЕЛЬНО СПРОСИТЬ, НА КАКОМ ИЗ ПЕРЕЧИСЛЕННЫХ ЯЗЫКОВ МОГЛО ПОНЯТЬ В ТО ВРЕМЯ ЭТОТ ТЕКСТ МЕСТНОЕ ФРАНКО-ГЕРМАНСКОЕ НАСЕЛЕНИЕ?!
Вы не ошибетесь, предположив, что многие из поставленных мной вопросов уже попадали в поле зрения историков и философов. Однако все подобные обсуждения сводились, в конечном счете, к попыткам объяснить, иногда весьма неуклюже, сомнительные моменты и нестыковки в традиционных исторических версиях. Так, выдающийся немецкий философ XX века Освальд Шпенглер в своем знаменитом труде "Закат Европы" посвятил целую главу "О смысле чисел" доказательствам того, что древние математики были в состоянии решать поставленные сложнейшие проблемы при отсутствии соответствующей цифровой символики. Десятки страниц громоздких рассуждений, посвящены выведению особой сущности античной математики, являвшейся по утверждению Шпенглера высшей формой гармонии господствующего мироощущения той эпохи. Вырванная из породившей ее системы координат, математика Древнего Египта или Древней Греции неизбежно теряют осмысленность, и, поэтому, понимание одних и тех же истин приходило к современным ученым и их далеким предшественникам принципиально различными способами. Цитирую: "БУДЬ МАТЕМАТИКА ПРОСТО НАУКОЙ, КАК АСТРОНОМИЯ ИЛИ МИНЕРАЛОГИЯ (! — Г.К.), ее предмет поддавался бы определению… Как бы насильственно ни прилагали мы, западноевропейцы, наше научное понятие числа к тому, что занимало математиков в Афинах и Багдаде, остается несомненным, что тема, цель и метод одноименной науки там были совершенно иными", или: "Они (Евдокс, Апполоний, Архимед — Г.К.)пользуются глубоко продуманными и труднодоступными для нас методами интегрального исчисления (! — Г.К.), имеющими лишь мнимое сходство с методом определенного интеграла Лейбница…" И далее, в том же духе. В особо трудных местах Шпенглер апеллировал к сакральному и мистическому смыслу, придаваемому числам в древности, уводя, тем самым, проблему в иррациональную сферу восприятия. Понятно, что подобная метафизическая алхимия лишает вопрос о том, в какой системе расчетов решались теоретические и прикладные задачи древней науки, всякого смысла. ВЕРИТЬ ИЛИ НЕ ВЕРИТЬ В ВОЗМОЖНОСТЬ ПОСТРОЕНИЯ ВЕЛИЧЕСТВЕННЫХ ПАМЯТНИКОВ "ДРЕВНОСТИ" ИЗ "ОБЩИХ СООБРАЖЕНИЙ", БЕЗ ПРОВЕДЕНИЯ МНОГОКРАТНО ВЫВЕРЕННЫХ МАТЕМАТИЧЕСКИХ ВЫЧИСЛЕНИЙ, ЗАВИСИТ, НА МОЙ ВЗГЛЯД, ОТ СПОСОБНОСТИ ПРЕОДОЛЕВАТЬ УКОРЕНИВШИЕСЯ ПРЕДРАССУДКИ.
Очень важно отметить, что глобальная историко-философская концепция Шпенглера, изложенная в "Закате Европы", претендует на выявление скрытого механизма развития человеческого общества. На базе имеющегося у него фактического материала немецкий философ вывел цикличность возникновения и распада разных, не связанных между собой, цивилизаций. Накопление определенного духовного, научного и политического потенциала, доказывал Шпенглер, неизбежно приводят любую цивилизацию к стагнации, а затем и гибели. В соответствии с жестким параллелизмом его концепции, Европа, вступившая в полосу постоянных катаклизмов (книга вышла в свет в 1918 году), обречена в ближайшем будущем повторить печальную участь всех "древних Атлантид". Мрачные предсказания в отношении перспектив европейской цивилизации, бывшие неотъемлемой частью духовных исканий западной интеллектуальной элиты, воплощались в блистательных литературных и поэтических образах. Не миновала и нас чаша сия —
Не так ли ты, о европейский мир, Когда-то пламенных мечтателей кумир, К могиле клонишься бесславной головою…М.Ю.Лермонтов
"Умирающий гладиатор".
Но Шпенглер первым облек свои пессимистические прогнозы в строго научную форму. По всем сравнительным критериям, педантично подобранным из "прошлого опыта человечества", Европа по окончанию Первой Мировой войны подошла к границе развития, за которой чернела пустота распада. Сегодня мы знаем, что Шпенглер грубо ошибся — европейская цивилизация (к коей, безусловно, относятся и США) сумела пережить кошмары двух истребительных войн, череду экономических кризисов, массовые социальные беспорядки и, в конечном итоге, закрепила свою роль основного двигателя общечеловеческого прогресса. Вполне правомерно предположить, что весь аналитический метод, предложенный Шпенглером, оказался в корне порочным. Излишне упрощенные научные схемы зачастую не выдерживают столкновения с окружающей действительностью. По иронии судьбы, в потенциальном споре этот вывод относительно шпенглеровской концепции, скорее всего, будет активно поддержан теми, кто воспитывался, а впоследствии и сам учил, опираясь на догмы марксистского исторического материализма. НО, С НЕ МЕНЬШИМ ОСНОВАНИЕМ, МОЖНО УТВЕРЖДАТЬ, ЧТО БЛЕСТЯЩИЙ УМ ПРИШЕЛ К НЕВЕРНЫМ ВЫВОДАМ В РЕЗУЛЬТАТЕ БЕСПЛОДНЫХ БЛУЖДАНИЙ В ЛАБИРИНТАХ ФИКТИВНОГО ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА.
Но, в конце концов, человечество безоговорочно верит в нынешнюю панораму всемирной истории. Мы привыкли считать себя частью бесконечно древнего исторического процесса, в котором уютно расположились египетские фараоны и китайские императоры, ассирийские колесницы и македонская фаланга, греческие философы и римские гладиаторы. И было бы наивно недооценивать неимоверные трудности, и даже риск, связанные с попыткой разрушить этот сказочный мир. Мир, формирующийся для каждого из нас из детских книжек, школьных учебников, шедевров мировой литературы. Мир, отраженный в кинофильмах, рекламных роликах, интернетовских сайтах. Мир, в котором все расставлено по полочкам, и на каждый вопрос находится удовлетворительный ответ. А как же вечно мятущийся дух познания, раз за разом толкавший человечество в пучины неизведанного?! В стародавние дни люди с молоком матери впитывали убеждение, что Земля плоская и находится в центре мироздания и, наблюдая за Солнцем, ежедневно пересекающим небосклон, убеждались в неоспоримости этой истины. Те, кто утверждал обратное, встречали аргументацию более действенную, нежели ругательные "научные рецензии" в средствах массовой информации. Законченное здание классической физики было предметом гордости ученого мира в конце XIX века. Крах оказался быстрым и внезапным — с "шарлатаном" Эйнштейном оказалось невозможным бороться без применения средств средневековой инквизиции.
Впрочем, привычные для нас исторические шаблоны и стереотипы можно сохранить, изменив, всего-навсего, угол обзора. Во многих направлениях идеалистической философии реальность происходящих или произошедших событий проверяется только через мироощущение каждого конкретного индивидуума. При таком раскладе, точка зрения абсолютного большинства является самодостаточным доказательством правильности общепринятой хронологии. Юм и Шопенгауэр, вообще, сочли бы иной подход лишенным всякого смысла.
Хотя, при этом придется считаться с тем, что большинство людей предпочитает знакомиться с прошлым в кинотеатрах или у телевизионного экрана. Для них реальностью становятся голливудские версии знаменательных исторических событий. Братья Гракхи были современниками Красса и Помпея, а король Артур располагал огромной армией, закованных в броню рыцарей — тысячекратно повторенные на бесчисленных кино- и видео просмотрах, эти "исторические факты" неизбежно становятся неотъемлемой частью общественного сознания. Тема, неважно освещенная в научной фантастике, — преломление и изменение прошлого под воздействием массовых галлюцинаций толпы.
Не приходится сомневаться, что солидные историки, представляющие свою науку как четко зафиксированный репортаж жизни всего человечества, с негодованием отвергнут предложение искать убежище в виртуальной ипостаси истории. Ну, что ж, тогда, милости просим. Опровергать революционную концепцию развития всемирной истории, разработанную А.Т. Фоменко, Г.В. Носовским и их коллегами, придется в добросовестном научном споре, используя серьезные аргументы и, отказавшись от излюбленных обвинений в шарлатанстве и некомпетентности.