Вверх тормашками
Шрифт:
Вечером мы гуляли по пешеходной улице North Avenue. Под землёй торговая площадка Tashir и одноимённые пиццерии. Над землёй также торговля и сфера общепита. В вывесках доминируют итальянские названия кофеен и магазинов. Жители вышли на неспешный променад. Ереванцы, как мне показалось, стильно и ярко одеваются, ереванки предпочитают яркие макияжи и одежду с позолоченным аксессуарами. В столице представлены все европейские бренды. В воздухе пахло осенью и строительной пылью от окружающих новостроек. Ереван продолжает возводиться и чем-то напомнил собой Москву.
Суббота. Десять часов утра
За окном тишина. Горожане поздно пробуждаются и поздно засыпают. Мы позавтракали местным творогом, виноградом и молочной кашей. Молоко за ночь загустело, и у горлышка образовались сливки. Так было
У сынишки проснулся аппетит, и уменьшились отёки на губах и дёснах. Мы идём смотреть древние манускрипты. Такого собрания нет больше нигде в мире. Мне часто говорят: зачем вы возите с собой детей? Ведь у них ничего не останется в памяти! Я уповаю на квази-психологию: "всё увиденное и пережитое, так или иначе сохраняется в подсознании и формирует нас..."
Ноябрьское солнце немилосердно припекает, и в осенней куртке становится жарко. Машин мало. Понаблюдали за правительственным кортежем, который на сотне километров в час пронёсся по проспекту Месропа Маштоца, чуть не сбив нарушающих правила двух пешеходов. Осенняя листва шуршит под ногами. Дворники канули в лету. Лишь мелкие предприниматели сметают мусор перед своими владениями, облицованными гладкой плиткой.
Сегодня посещаем сокровищницу древних манускриптов - Матенадаран. Говорят, что она самая большая в мире. Для их сохранности в конце пятидесятых годов был построен институт и музей, который внешне и внутренне скорее напоминает собой царский дворец. У его стен скульптором "посажен" основатель армянской письменности Месроп Маштоц. Чтобы попасть вовнутрь, нужно купить билет за тысячу драм и разрешение на фотографирование за две тысячи пятьсот. Затем предстоит открыть тяжёлые семиметровые двери, обитые чеканкой и посмотреть в глаза женщине полицейскому. Как и подобает, на полу лежат ковры, парадная лестница украшена вазами, скульптурами и изображёнными на стенах античными героями. Меня привлёк зал, посвящённый древней медицине. Снадобья, зелья, целебные чаи, омолаживающие кремы и маски для лица. Судя по всему, их производство продолжает существовать в стенах одноимённого НИИ, так как к весьма современном флакону "Царского эликсира" прилагалась инструкция: "Состоит из пятидесяти семи трав. Помогает при усталости, малокровии, бессоннице, рассеянности, гастрите, гипертонии, анемии... Принимать по два миллилитра три раза в день, до еды..." В древнем манускрипте отмечалось, что он укрепляет здоровье и сохраняет молодость. Человечество мало изменилось за прошедшие три тысячи лет.
Тут же в витражах выдержки из средневековых анатомических атласов и книг по заговорам болезней. Например, заговору лихорадки посвящён манускрипт толщиной почти пять сантиметров. Сложно оценить его эффективность. Современной доказательной медицине всего лишь сто лет, да и то она прижилась на меньшей части суши. И даже среди "оккупированной территории" находятся адепты старого. Человеку свойственно магическое мышление. Как написал мой госпитальный коллега: "Доказательная медицина съела психотерапевтический компонент медицины как таковой. У людей врождённая потребность в мистическом, мифическом и исцеляющем".
Малышу здесь было скучновато, и он то и дело норовил залезть под стол с экспонатами. Но смотрители проявляли выдержку и не ругали его. Отношение к детям здесь на высоте. Как-то отдавал сына в игровую комнату в ТЦ "METROnome" на час. На прощание девушки аниматоры расцеловали его за примерное поведение.
Вечер провели в прогулках по паркам. Их немного в Ереване и они сравнительно небольшие. Детский, Английский, Вернисаж, Круговой. Зеленела трава, отцветали гвоздики, ноготки, розы, деревья не спешат сбрасывать листву. Сын просился на аттракционы, но они были закрыты и выглядели уставшими от времени. Ещё я в своем детстве катался на подобной лошадке-катере за десять копеек и на каруселях за пятнадцать. Покрывшись ржавчиной, они уныло молчали и ждали то ли лета, то ли списания на пенсию. Фонтаны также были законсервированы до лучших времен.
Воскресенье
Начали с посещения службы в армянской церкви. Было довольно многолюдно. Из туристов мы одни. Купили свечки, поставили их в подсвечники, выполненные в виде металлических поддонов с насыпанным на дно песком и залитых водой. В некоторых храмах подсвечники вынесены на улицу. Во дворе храма парковка дорогих авто, снаружи полицейский наряд, следящий за безопасностью. Во время службы следовало периодически поворачиваться спиной к алтарю. Из ворот храма открывался вид на долину и мелкую горную речушку. Набережная как таковая не прорисовывалась, хотя при её строительстве использовались камни от древней крепости. На левом берегу красовался ереванский завод "Арарат", отделанный коричневым туфом под цвет напитка. Через мост на правом берегу реки блистал его меньшой собрат "Ной", который выбрал для облицовки чёрный туф. Дегустировать коньяк не хотелось, и мы ушли просто гулять.
Из нюансов прогулок - это практически полное отсутствие общественных туалетов, даже платных. В некоторых подземных переходах запустение и слышится отчетливый запах аммиака.
В планировке Еревана есть что-то осевое, что было взято архитектором от Парижа. На одну ось нанизывались достопримечательности. Например, ось Северная улица. Здесь и Драматический театр с Лебединым озером, и памятник архитектору с двумя картами старого и нового Еревана, и сад скульптур, о котором он так и не узнал, хотя его приписывают Таманяну, как и комплекс Каскад со смотровой площадкой Парка Победы и завершающаяся причудливыми небоскрёбами современности (в Ереване почти нет домов свыше 20 этажей). Эту ось мы изучали сегодня, так как в путеводителях пишется, что без Каскада уехать из Еревана невозможно.
Площадка перед драмтеатром довольно оживлённая из-за велосипедистов и скутеристов. Это самое спортивное место в городе. Хотя мне показалось, что горожане равнодушны к джоггингу и маунтинбайкам. Редкие велосипедисты были замечены, а вот бегунов ни одного, хотя в столице уже второй год подряд проводится международный полумарафон.
Парк скульптур - это дар меценатов, проживающих за пределами государства Армения. Не секрет, что в самой стране лишь треть армян Мира. Остальные напоминают о себе благими делами. Кто аэропорт построит, кто Каскад достроит, кто фигурку в парк скульптур поставит. Было бы хорошо, чтобы они договаривались между собой, а так получается многожанровое маловкусие. Но при нынешней ситуации горожане рады любому подарку. Тут и кот с заметными признаками ожирения, как и гипертрофированный юноша с загорающей курящей толстушкой. Среди меценатов в почёте крупные формы. Тут и посаженные на шесты нудисты в переливающихся красках - как память о центральной площади Ниццы... Сам Каскад также многолик и включает и лестницу почти на семь сотен ступенек, и узкий эскалатор под крышей с галереями перфоманс и вездесущими охранниками. По замыслу устроителей этого чуда он должен был соединить старый центр и новые кварталы на холме, но достроить и реализовать его не суждено уже второму поколению подряд. В этом году он отметил сорокапятилетний юбилей. За это время сменилась концепция. Пятидесятиметровая стела "Пятьдесят лет советской власти" превратилась в стелу "Возрождения страны" с армянским крестом вечности. За это время появился пожилой американский миллиардер, вложивший в проект свыше двадцати миллиардов американской валюты. Хватит ли его денег и времени у Джерарда Гафесчяна, чтобы завершить последние двадцать метров и закрыть устрашающую пропасть? Ржавый кран, обрубки арматуры и строительного мусора, разрушающийся туф свидетельствуют об обратном. Поэтому посетителям приходится набраться терпения и по опасным лестницам подниматься к смотровой площадке, чтобы лицезреть Ереван с высоты. Отсюда видны все монументальные строения, которые подобно мифическим сфинксам воздвигнуты современниками на окружающих город горных вершинах: Мать Армения, которая сместила (заменила) отца Сталина в парке Победы, обязательная телевышка и сорокачетырёхметровая стела Возрождения армянского народа на Цицернакаберд, которую построили за два года в былые времена.
Обратно мы спускались пеше, так как коляска не помещалась в фуникулёр и пришлось взять её и малыша на руки.
– Вам помочь?
– спросил интеллигентного вида юноша на английском языке. Я немного опешил, так как привык слышать русский.
– Спасибо большое, я справлюсь.
– Давайте я помогу, уже темно и опасно.
– Спасибо, я тренируюсь.
– Ну, тогда позвольте вас проводить.
Вскоре мы перешли на русский, и юноша также прыгал со мной по ступеням. Его звали Эдуардом, он вырос в Ереване, ему нравится этот город, и он никогда не покидал пределы страны.