Вверху над миром
Шрифт:
Миссис Слейд окликнула его из двери кухни:
— Мы — наверх. Сейчас спустимся.
6
Единственное окно рядом с дверью выходило прямо на веранду, опоясывавшую весь третий этаж. Этот балкон был единственным приятным местечком во всем здании «Гран Отель де ла Индепенденсиа». На полу вдоль перил за многие годы скопилась большая коллекция тропических растений в горшках; они буйно разрастались, пускали шипы и листья, протягивали ползучие побеги и ветви, так что местами высился настоящий лес, через который
— Старшие братья, — сказала миссис Слейд, проходя мимо них пару минут назад.
Теперь супруги лежали на кроватях полураздетые благоразумно заправив сетки под матрасы, отдыхая и рассеянно обмениваясь обрывками мыслей над ничейной территорией между кроватями. Душные сумерки нависли над городом, стремительно окружив его плотным кольцом. Темнота здесь была осязаема и интимна: она пульсировала со всех сторон. Цветочные и растительные запахи волнами накатывали в открытое окно, из высоких кустов за верандой слышался несмолкаемый хор насекомых и древесных лягушек, да вспыхивали и гасли светляки летавшие у них над головами, под самыми потолочными балками из пальмовой древесины.
— Придется оставить окно открытым, чтоб было чем дышать, — сказал доктор Слейд.
— Безусловно, с закрытым нам не уснуть. Вот под этими сетками?
— Тут вполне безопасно. Наверное, внизу кто-нибудь дежурит.
Вскоре она пробормотала:
— Будто в палатке.
— Что? — спросил он. Еще минута — и он бы, возможно, задремал.
— Этот номер, — голос у нее оживился. — Будто на улице. Послушай!
Через миг он сказал:
— Чудесная колыбельная. Жаль, что придется встать к ужину.
— Ммм, — неуверенно промычала она.
Они надолго замолчали, после чего он урывками задремывал. Через каждые несколько минут открывал глаза и затем вновь с удовольствием отключался. Она думала о том, что надеть к ужину, и о невероятной темноте в номере. Отсутствие света все затрудняло. Здесь могли водиться пауки, которых даже не разглядишь. Она решила ничего не распаковывать и снова надеть то же платье, хоть оно и намокло от пота. Все — из-за Пуэрто-Фароль: в любом другом месте ей было бы противно надевать влажную одежду.
Неожиданно наступил вечер, и за окном на веранду вышли какие-то люди.
— Тейлор! Который час? — вскрикнула она.
Доктор Слейд вздохнул. Она подождала. Вскоре он ответил:
— Десять минут девятого.
— Ну ты и спишь, — сказала она ему, словно за это следовало извиниться.
Он томно потянулся и зевнул. На балконе за дверью несколько человек подняли страшный шум. На голый дощатый пол небрежно сбросили чемоданы, и затем послышались скользящие шаги. Несколько мужчин говорили по-испански, а потом к ним присоединился легко узнаваемый высокий голос миссис Рейнментл.
— Pero… pero… [8] — казалось, говорила она.
— Похоже, багаж ей все же доставили, — сказал доктор Слейд, садясь в постели. Он отдернул сетчатый полог, быстро встал с кровати и закрыл за собой просвет. Осторожно обув тапочки, зашаркал к окну и встал там, наблюдая. Через минуту он вернулся к кровати жены и тихо сказал:
— Ее поселили в соседний номер.
— Тсс! — резко шикнула она.
Шаги носильщиков, спускавшихся по лестнице, все еще гремели и сотрясали веранду. Он видел, как она возмущенно села в кровати и сквозь сетку попыталась поймать его взгляд. С трудом надев кимоно, отдернула полог и уставилась на мужа: помятая, рассерженная и, как ему подумалось, весьма соблазнительная. Он фыркнул от удовольствия и сказал:
8
Но… но… (исп.).
— Она не слышит, не слышит. Поверь мне. Послушай, — он на секунду поднял руку. — Все эти насекомые. Вроде звукопоглощения. Если, конечно, не кричать.
— Я боялась, что она стоит за дверью.
Одежда почти не просохла, с тех пор как она ее сняла. Миссис Слейд казалось, будто от нее пахнет ромом.
— Интересно, а пот может пахнуть тем, что ты пил? — спросила она.
— Конечно.
В правдивости этих сведений она не сомневалась. Взяв пульверизатор с «Таба-Блон», принялась убивать запах.
Доктор Слейд ждал, наблюдая за ней.
— Весь номер уже провонял, — заметил он вслух.
— Я готова, — сказала она.
Они вышли. Он держал в руке маленький фонарик, освещая узкие проходы в зарослях.
— Молодец, что прихватил, — сказала она.
Ужин был похож на обед: они сидели одни в полутемной столовой. Побыстрее расправились с едой, отказавшись от кофе на десерт. Поразительно, что миссис Рейнментл не спустилась.
— Прежде чем вернуться в свой гроб, я хотел бы немного прогуляться по площади, — сказал доктор Слейд.
— Хорошо, — ответила она без энтузиазма. — Наверное, мне все равно грозит бессонница.
— Нет, ты обязательно уснешь, — он погладил ее по руке.
— Боже, как жарко, — она вскочила. — Пошли.
7
Они выбрали для прогулки не улицу, а, скорее, узкий, хорошо освещенный проулок и внезапно очутились за домами и деревьями — на дощатом настиле над болотом. Уличные фонари снова начинались далеко впереди, а здесь было темно, и доски гремели от шагов. При их приближении лягушки переставали квакать прямо под ногами, но по сторонам звуки не смолкали.
— Странное местечко, — сказал доктор Слейд. Будь он один, наверняка повернул бы обратно, но в присутствии жены сделать это было труднее. Ей хотелось запомнить этот случай, чтобы когда-нибудь воспользоваться им для обороны в отвлеченном контексте: «Например, ты боялся переходить болото в Пуэрто-Фароль. Разумеется, ты был совершенно прав. Я просто хотела посмотреть, как далеко ты зайдешь. Но ты должен признать, что испугался,дорогой».
— Летучие мыши! — воскликнула она. — Я заметила пару летучих мышей, перед тем как мы зашли на мост.