Ввысь
Шрифт:
Ничего из этого мы не строили. Мы потерпели крушение на этой планете, когда моя бабушка была маленькой девочкой, и все это было древним уже тогда. Впрочем, кое-что еще работало. Например, в нижнем слое — самом близком к планете — сияли огромные прямоугольники. Я о них слышала. Световые люки — огромные летающие лампы, обеспечивающие планету светом и теплом.
Еще там должна парить целая куча обломков помельче, особенно в нижнем слое. Прищурившись, я попыталась разглядеть хоть один, но до космоса было слишком далеко.
— Там живут креллы? — спросила я. — За мусором?
— Да, — ответил папа. — Чтобы нападать, они спускаются через бреши в слоях.
— Как они нас находят? Там столько пространства.
Похоже, мир был гораздо больше, чем я воображала себе в пещерах.
— Каким-то образом креллы чуют, когда люди собираются вместе. Как только население пещеры сильно увеличивается, они прилетают и устраивают бомбежку.
Десятки лет назад наш народ был частью космического флота. Креллы преследовали нас и загнали на эту планету. Мы потерпели крушение, и, чтобы выжить, нам пришлось разделиться. Теперь мы жили кланами, каждый из которых вел свой род от экипажа одного из звездолетов.
Бабуля много раз рассказывала мне эту историю. Семьдесят лет мы жили на Детрите, скитаясь по пещерам как кочевники, боясь собираться вместе. До недавнего времени. Теперь мы начали строить истребители и основали на поверхности тайную базу. Начали давать отпор.
— Где «Альта»? — спросила я. — Ты говорил, мы выберемся около нее. Это она? — Я указала на несколько подозрительных скал. — Вон там? Я хочу посмотреть на истребители.
Папа развернул меня градусов на девяносто.
— Там.
— Где? — Я шарила взглядом по поверхности. Одна серо-голубая пыль, камни да кратеры от упавшего мусора из пояса обломков. — Не вижу.
— В этом и смысл, Спенса. Нельзя, чтобы нас заметили.
— Но вы ведь сражаетесь? Разве в конце концов они не поймут, откуда взлетают истребители? Почему вы не перенесете базу?
— Нужно держать ее здесь, над Вулканической. Это та большая пещера, что я показывал тебе на прошлой неделе.
— В которой все те машины?
Он кивнул.
— В недрах Вулканической пещеры мы обнаружили заводы, благодаря чему смогли построить звездолеты. Нужно обитать неподалеку, чтобы защищать оборудование, но мы летаем на задания всюду, где атакуют креллы, всюду, где они устраивают бомбежки.
— Вы защищаете другие кланы?
— Для меня имеет значение один-единственный клан — человечество. До крушения мы все были частью одного флота, и однажды все странствующие кланы об этом вспомнят. Мы позовем, и они придут. Соберутся вместе, и мы заложим город и возродим цивилизацию.
— А креллы его не разбомбят? — спросила я и добавила, прежде чем папа успел
Он улыбнулся.
— У меня будет свой истребитель, — сказала я. — Буду летать, как ты. И никто в клане не сможет надо мной посмеяться, потому что я буду сильнее всех.
Мгновение папа молча смотрел на меня, потом спросил:
— Поэтому ты хочешь стать пилотом?
— Если ты пилот, никто не назовет тебя мелкой. Никто не станет думать, что я странная, и мне не грозят неприятности, если ввяжусь в драку, потому что драться и будет моя работа. Меня перестанут обзывать, все меня полюбят.
«Как любят тебя», — подумала я.
По какой-то глупой причине папа заключил меня в объятия, хотя я всего лишь сказала правду. Однако я обняла его в ответ — родителям такое нравится. А еще хорошо, когда есть за кого подержаться. Может, зря я не взяла с собой Кровопускателя.
У папы перехватило дыхание, и я подумала, не плачет ли он, но нет.
— Штопор! — Он указал в небо. — Смотри!
Пространство меня снова ошеломило. Такое огромное!
Папа указывал на что-то конкретное. Прищурившись, я различила в черно-сером небе более темный участок. Просвет в слоях мусора?
В этот миг я заглянула в бесконечность. Меня затрясло, словно рядом ударил миллиард метеоритов. Я увидела сам космос, с крошечными белыми точками, не такими, как световые люки. Они сверкали и казались очень, очень далекими.
— Что это за огоньки? — прошептала я.
— Звезды. Я летаю около мусора, но почти никогда за него не заглядывал. Слишком много слоев. Мне всегда было интересно, можно ли добраться до звезд.
В папином голосе сквозило благоговение, какого я раньше ни разу не слышала.
— Поэтому ты летаешь? — спросила я.
Похоже, папу не заботило, что его восхваляли другие члены клана. Как ни странно, это его будто смущало.
— Раньше мы жили среди звезд, — прошептал он. — Наше место там, а не в пещерах. Дети, которые над тобой смеются, заперты на этой скале. Их головы из камня, их сердца принадлежат камню. Устреми взор ввысь, к более значительному.
Мусор сдвинулся, и просвет начал медленно закрываться, пока не осталась видна одна-единственная звезда ярче прочих.
— Дотянись до звезд, Спенса, — сказал папа.
Когда-нибудь я стану пилотом. Буду летать и сражаться. Я надеялась, папа оставит мне хоть парочку креллов.
В небе что-то сверкнуло, и я прищурилась. Обломок мусора вдалеке ярко засветился, войдя в атмосферу. И другой, и третий. Потом еще десятки.
Папа нахмурился и потянулся к рации — суперпродвинутой технологии, которая доставалась только пилотам. Он поднес массивное устройство ко рту:
— Это Охотник. Я на поверхности. Вижу падение мусора рядом с «Альтой».