Вы любите пиццу?
Шрифт:
– Нет!
– А если я скажу тебе, что знаю, где брильянты?
– Лжец!
– Ты прятал их в старой шкатулке для сувениров. Я понял это, после того, как ты устроил Лауретте дикую сцену из-за якобы потерянного ключа. Я немного разбираюсь в слесарном деле, а потому в твое отсутствие открыл шкатулку. Брильянты лежали там. Боясь, что Лауретта случайно заглянет в твою сокровищницу, ты и придумал историю с ключом. Правда, теперь брильянты перекочевали в пояс, который ты купил на виа Лепанто в Риме, а теперь надел под рубашку.
Джованни вдруг выхватил из кармана револьвер.
– Ладно… Вы с Риго большие умники, но не настолько, чтобы помешать мне уехать. Да, это я украл брильянты. Что касается Рокко, тут я не виноват… Тино и Монтани вообще не в счет. Ну, Риго, ты меня пропустишь или тебя пристрелить?
– Стреляй!
– Как хочешь!
– Нет! – снова взялся за штурвал Дино.
– Нет, Джованни, ты и так натворил достаточно зла… Убирайся отсюда вместе с брильянтами, они не принесут тебе счастья… Спокойно, Риго!
– Но…
– Спокойно! Иди, Джованни, и, клянусь, если он попытается тебя остановить, будет иметь дело со мной!
– Может, и зря, но я тебе верю, – немного поколебавшись, проговорил Джованни. – Поклянитесь мне все, что никто не выйдет из комнаты раньше чем через час, или я стреляю в кучу, наугад! Вы меня довели до такого состояния, что я на все способен.
Дино поклялся первым, остальные – за ним. Джельсомина хотела заупрямиться, но рыбак что-то шепнул ей на ухо, и молодая женщина тоже произнесла клятву. Риго никак не желал сдаваться, и Дино пришлось заставить его.
– Плевать мне на все клятвы, Джованни, – резко бросил Альдо, – я все равно тебя догоню, куда бы ты ни сбежал!
– Советую в тот день держаться настороже!
И Джованни, пятясь, пошел к двери.
– Ты – единственная, о ком я пожалею, Лауретта, – сказал он на прощание. – Но уж слишком мне хочется в Америку! Я намерен жить по-другому, а ты так и сгниешь в этом бараке. Лопай пиццу до конца своих дней, девочка, ни на что другое ты не годишься! Башки не хватает!
Лауретта больше не плакала.
– Ты – чудовище, Джованни! Противно на тебя смотреть! Все равно тебе не миновать решетки.
Джованни, весело хохоча, вышел, и все еще долго слышали с улицы раскаты звонкого, молодого смеха.
– Никто не выйдет отсюда раньше чем через час, – объявил Дино в наступившей тишине. – Мы дали клятву.
– Почему ты не дал мне схватить его? – буркнул Риго.
– Не хотел, чтобы он продырявил тебе шкуру!
– Джованни вовсю теперь потешается над нами! – свирепо прорычал Альдо. – С такой кучей брильянтов этот подонок убежит куда угодно… найди его потом…
Женщины никак не могли отойти от потрясения и молчали. Уж этого вечера они никогда не забудут! Зато Марио не преминул напомнить о нависшей над семьей угрозе:
– А что скажут Синьори, узнав, что мы позволили Джованни сбежать вместе с брильянтами?
– Ничего не скажут? – успокоил его Дино. – Эта история окончена. Нам больше нечего бояться, Марио, ни тебе, ни остальным.
Решительно, Дино сегодня всех изумлял. Но Гарофани слишком опасался разочарования, чтобы тут же поверить своему счастью.
– Это невозможно, Дино! Пока они не получат камни…
– Уже получили.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Я послал им камни. Джованни отнес. Его ждали неподалеку от дома.
– Ты их предупредил?
– Да. Надо было отомстить за Рокко, но лучше, чтобы это взяли на себя не мы, а другие. Вот поэтому, Риго, я и просил тебя не шевелиться. Зачем зря дергаться, если возмездие и так неотвратимо…
Альдо проводил Риго в участок. Около девяти часов им сообщили, что найдено тело Джованни. Труп отнесли на виколо Сан-Маттео. Мужа Лауретты решили похоронить так, словно он ни в чем не виноват перед домашними. Таким образом, соседи ничего не узнают о позоре Гарофани и решат, что на семью свалилось новое несчастье. Инспектор и Альдо медленно шли, вдыхая ароматы теплой ночи.
– Благодаря Дино все так легко разрешилось! Твой дядя – замечательно умный человек, Альдо. Он заслуживает большего, чем судьба простого рыбака…
– Зачем, если Дино и так счастлив?
– Конечно… особенно теперь, когда сможет, наконец, жениться на Джельсомине. Что до Лауретты – она еще очень молода и быстро забудет. Только у тебя беда, мой Альдо! Это правда, что твоя англичанка уехала?
– Да.
– Тебе очень больно?
– Нет.
– Нет?
Альдо глубоко вдохнул морской воздух и, подумав, что солнце и Неаполь – надежные союзники, проговорил с глубоко тронувшей Риго страстью:
– Нет, потому что я знаю: она вернется!
Одри возвращалась.
В аэропорту Остии, поджидая в буфете самолет на Неаполь, мисс Фаррингтон старательно гнала от себя мысли о бурном объяснении с отцом. Зато она никогда не забудет того, что мать одобрила ее решение пожертвовать всем ради любви и обещала не бросать ее. Официант протянул меню, и девушка сразу увидела слова: неаполитанская пицца. Этого оказалось достаточно, чтобы вновь почувствовать себя рядом с добродушной Серафиной, и Одри заказала пиццу, решив проверить, намного ли она хуже той, которую готовит синьора Гарофани.
Реджинальд Хелвет, метрдотель гриль-бара в «Беркли», незаметно взглянул на часы – половина одиннадцатого. И Хелвет величественным шагом направился к столику, где Алан Рестон уже больше двух часов томился в ожидании Одри, не подозревая, что девушка не придет никогда.
– Позвольте обратить ваше внимание, сэр, на тот факт, что вскоре мы уже не сможем обслужить вас.
Рестон вздохнул.
– Что ж, подавайте.
– Что прикажете, сэр?
– Все равно…
– Сегодня в меню есть не совсем обычное блюдо. Вы любите пиццу,сэр?